Дмитрий Петров - Нелюдь

• Название: Нелюдь
• Автор: Дмитрий Петров
• Издательство: ВИС
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-7451-0072-9

«Нелюдь» — кровавое повествование о врачах-монстрах, поставивших свою благородную профессию на службу человеконенавистническому бизнесу…

---

Есть моменты в жизни человека, когда он сам определяет свою судьбу. Не так уж их много, чаще всего мы бываем просто марионетками в руках судьбы. Но бывает и такое, что только от твоего «да» или «нет» зависит твоя жизнь, все ее дальнейшее течение…

Когда я понял, что мы тем или иным образом лишились Скелета, я впал в отчаяние. Скелет, его присутствие придавали мне уверенность в успехе. Он был надежен и профессионален. Сейчас стало ясно, что что-то с ним случилось и рассчитывать на него мы не можем.

А мы с Геннадием — разве мы годимся для таких дел? Мы же ничего не умеем. Как мы станем хватать Леву в аэропорту? Это же дикость и очень опасно. Там толпа народу, много милиции…

Больше всего мне, конечно, хотелось сказать «нет». Выйти из машины и поехать домой. И не делать того, о чем я был уверен, что это плохо закончится.

Но кроме моментов, когда ты должен сам принимать окончательное решение, существует и еще один род моментов. Это когда ты просто никак не можешь сказать «нет». Тебе может очень не хочется, ты можешь бояться и сомневаться… Но в некоторых случаях ты не можешь отказаться.

Это как со слепым на улице… Вы будете опаздывать на заседание Совета Министров и бежать сломя голову. Но если в этот момент к вам обратится слепой старик или слепая старуха и попросит перевести через улицу, вы же все равно не сможете отказаться… Это тот случай, когда ни один нормальный человек не может сказать «нет»…

— Поехали в аэропорт, — сказал я мрачно, засовывая руки в карманы плаща.

Геннадий нажал на газ, и мы вскоре вынырнули на Московский проспект возле станции метро «Электросила».

— А куда мы его повезем? — сказал я. — Ведь не на квартиру Хельги… Там теперь опасно.

— Туда мы больше вообще не должны показываться, — быстро ответил Геннадий. — Если Скелет остался жив, он сам даст нам знать.

— А он не мог просто сбежать? — предположил я. — Он ведь все сделал уже… А теперь взял деньги Хельги и сбежал. А ее убил, например. Или они сбежали вместе.

— Не исключено, — ответил Геннадий. — Но маловероятно. Мы же с вами знаем Скелета. Он вряд ли станет так поступать.

— Ну, — пожал я плечами. — Мне казалось, что я знал Хельгу…

— Это — отдельная тема, — передернулся Геннадий. — Даже не знаю, как я смогу перенести, когда вы опять ляжете в постель к моей дочери после того, как спали с этой тварью… Вы сами-то можете спокойно об этом думать?

— Ладно, не будем об этом, — ответил я. — Это — мое дело, думать или не думать. И, кроме того, Юля ведь не ваша дочь.

Я сказал эту обидную вещь и сам испугался. Зачем я оскорбил Геннадия? Ведь он действительно любит Юлю, как родную дочь, и сейчас показывает это… Ему неприятно слышать такое, да еще от меня. Наверное, я сказал эту гадость оттого, что Геннадий был прав, упомянув о моей связи с Хельгой, я это понимал, и мне было неприятно. Вот я инстинктивно и захотел сделать ему больно в ответ.

Но Геннадий, казалось, пропустил мои слова мимо ушей. Он даже не повернул голову ко мне, только крепче вцепился в руль, это я заметил.

— Мы возьмем его в аэропорту, — сказал Геннадий. — А куда мы отвезем его, я уже знаю. Я успел договориться.

— Куда же?

— Есть место, — уклончиво ответил он, усмехнувшись своим жестким лицом. — У всякого человека есть друзья. Даже у меня, — он хмыкнул и спросил:

— Сколько сейчас времени? Мы не опаздываем?

— Десять тридцать, — ответил я, поглядев на часы.

— Успеваем, — отозвался Геннадий, не отрывая глаза от шоссе.

Мы уже проезжали мимо гостиницы «Пулковская», и до международного аэропорта было рукой подать.

Пошел дождь. Пришлось остановиться и навернуть «дворники» на стекло. Мимо нас, обдавая нас мелкой водяной пыльцой, проносились машины в сторону Пушкина.

Петербургский международный аэропорт, если смотреть на него со стороны главного входа, выглядит провинциально и просто жалко. По размерам и по архитектуре — это скорее напоминает бердичевский автовокзал. Очень непрезентабельное зданьице…

Это только войдя внутрь и проходя через всю внезапно открывающуюся анфиладу залов и лестниц, ты понимаешь постепенно, что не все так просто. Что это — огромное и вполне шикарное помещение, просто оно скрыто от глаз, если смотреть снаружи.

Но в тот раз мы не собирались ничего тут осматривать. И вообще нам надо было держаться как можно незаметнее. Мало ли что… Самой ужасной была перспектива, что Леву будет встречать кто-то, кроме нас. Тогда мы ничего не смогли бы сделать. Но нас согревала надежда, что и Лева сам не заинтересован в помпезных встречах и проводах.

На табло в зале прибытия светились буквы, извещавшие о том, что прилет самолета из Рима не задерживается и произойдет в срок.

— Вы хорошо его помните? — спросил Геннадий. — Сможете сразу его узнать?

— Даже если и нет, — ответил я. — Все равно у нас нет другого выхода. Кто же еще может его узнать? Буду стараться.

Мы вышли из здания и встали под навесом у входа. Закурили. Снаружи дождь усилился.

«Совсем как в шпионских романах, — подумал я. — Двое мужчин в плащах нервно курят возле аэропорта… Сцена для фильма про шпионов».

Наконец, в зале на табло зажглись слова о том, что рейс «Алиталии» прибыл в Петербург. Толпа встречающих выстроилась в два ряда перед выходом из зала таможенного контроля. Люди были оживлены и почти все нарядные. Многие были с букетами цветов.

— Улыбайтесь, — сказал мне негромко Геннадий. — Не будем выделяться внешним видом. Улыбайтесь, мы же приехали встречать дорогого нам человека. Мы так ждали его, так хотели встретить.

С напряженными улыбками мы застыли в толпе, устремив взгляды на открытые двери. Спустя десять томительных минут показались первые пассажиры. Они проходили таможню и сразу попадали в объятия встречающих. Слышалась смешанная русско-итальянская речь.

Стоять там и ждать — это было ужасно. Что может быть изнурительнее такого напряжения?

Я чувствовал, как у меня по спине, между лопаток течет пот. Ноги дрожали в коленках. Наверное, и Геннадий чувствовал то же самое, потому что я заметил, как он трясущейся рукой распустил узел своего яркого галстука…

Как ни странно, Леву я узнал сразу. Столько лет прошло, а он почти не изменился. Только облысел основательно да одет был хорошо, богато. В нашей советской юности он выглядел похуже.

«Раздобрел на человеческом горе», — подумал я, стоило мне увидеть Леву и оценить его облик.

В руках у него был только объемистый портфель и больше ничего. Он был налегке, типичный западный бизнесмен.

— Вот он, — указал я глазами на Леву, и Геннадий сразу понял, кого я имею в виду, весь подобрался и хрипло сказал:

— Не спешить. Пусть выйдет, осмотрится. Никуда не денется.

Лева и не собирался никуда деваться. Он прошел с независимым видом через толпу встречающих, миновал ее, отошел в сторону. Огляделся, постоял несколько секунд и медленно направился к телефонам-автоматам. Все было так, как рассказала нам Хельга. Кстати, где-то она сейчас?

Лева вынул руку из кармана дорогого светлого плаща с темными отворотами и опустил жетон в автомат.

«Удивительно, до чего предусмотрительный человек, — промелькнуло у меня. — Он даже имеет жетон питерского метро для таксофона. Наверное, купил в прошлый раз и не забыл взять с собой».

Лева, похоже, действовал с точностью автомата. Он, наверное, достал жетон из кармана еще при посадке самолета и так и шел, зажав жетон в кармане, чтобы теперь не терять времени.

Он принялся набирать номер.

— Пора, — прохрипел мне на ухо Геннадий и даже чуть подтолкнул вперед. — Пошли, пока он еще ничего не сообразил.

— А что я ему скажу? — сипло, поперхнувшись, спросил я, ощущая, как мои ставшие ватными ноги, несут меня к Леве.

— Посмотрим, — ответил Геннадий. — По обстановке.

Я заметил, что лицо его было такое бледное, что даже казалось синюшным. Интересно, а какое было лицо у меня в ту минуту?

Я приблизился к Леве, набиравшему номер, и положил ему руку на плечо.

— Привет, Лева, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Он резко обернулся, и на лице его отразился такой ужас, что я сразу окончательно понял — Хельга не соврала, и мы обратились «по адресу»…

— Тысячу лет мы с тобой не виделись, — выдавил я из себя.

— Да, — ответил Лева, пораженный неожиданной встречей.

Он повесил трубку и повернулся ко мне всем корпусом.

Он сделал над собой усилие и принужденно улыбнулся. Он заставил себя поверить в то, что наша встреча сейчас — простая случайность. Мы поговорим по-товарищески пять минут, а потом расстанемся.

Он поверил в это. Это придало ему сил, и он улыбнулся еще шире.

— Здорово, старик, — сказал он. — Какая встреча… Как живешь-можешь?

— Живу хорошо, — ответил я. — Могу плохо.