Борис Венков - В боях за Карпаты

• Название: В боях за Карпаты
• Автор: Борис Венков
• Издательство: Издательство «Карпаты»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

В предлагаемой читателю книге рассказы­вается о боях Советской Армии, действиях пограничников, партизан и подпольщиков на территории Прикарпатья, Черновицкой области и Закарпатья с начала Великой Отечественной войны и до полного изгна­ния немецко-фашистских захватчиков.

Настоящий сборник — не научный труд и не художественное произведение. Это вос­поминания непосредственных участников событий — видных советских военачаль­ников и политработников, командиров со­единений и частей, партизан и подполь­щиков, статьи исследователей и журна­листов.

В книге помещены материалы, специ­ально написанные для этого сборника, а также ранее опубликованные докумен­ты военных будней и фронтовые фото­графии. В сборе материалов оказали по­мощь военно-научные общества при Ива­но-Франковском, Ужгородском и Черно­вицком Домах офицеров. Ценные советы при работе над сборником получены от генерал-лейтенанта П. С. Билаонова, пол­ковника П. П. Дудинова, полковника П. А. Туркова, подполковника П. С. Свитко и других товарищей, за что издатель­ство выражает им глубокую благодар­ность.

Книга написана на общественных на­чалах.

---

Мы с боем отступали на запад, вплоть до Днестра. И, нако­нец, снова оказались среди своих, в соединениях 1-й танковой армии.

—   Конечно,— сказал мне М. Е. Катуков, когда я доложил ему, что мне   удалось   сделать   в   районе   Скалы-Подольской,— где   уж   там одним батальоном да разведротой удержать столько частей противни­ка... А сам же ты мог уйти на север, за Чортков, мы-то тут можем в окружение угодить.

—  Что же вы мне предлагаете: самому на север, а бригада пускай тут остается?

—  Гляди,   какой,— сказал   притворно-ворчливым   тоном   Михаил Ефимович.— Ладно,   берись   за   бригаду — нам   тут,   действительно, жарковато придется.

В самом деле. Мы вроде как поменялись с противником местами.

Прорвавшись на Бучач, он соединился со своей Станиславской груп­пировкой на левом берегу Днестра, мы же были на правом. «Заднестровская Советская Республика»,— шутили солдаты.

Выйдя из окружения, противник в районе нашей переправы, близ Устечка, несколько раз пытался форсировать Днестр, чтобы в сочета­нии с ударами своих войск из-под Станислава проникнуть в наш тыл в районе Городенки. Но все его попытки форсировать Днестр разби­лись об упорное сопротивление прибывших из Черновцов частей 11-го гвардейского танкового корпуса генерала А. Л. Гетмана.

Днестр, еще недавно бывший для нас препятствием, стал нашим прикрытием.

Обстановка между тем становилась все сложнее и запутаннее. Осо­бенно в районе Станислава. Сюда подошли новые крупные резервы противника и при массированной поддержке своей авиации начали непрерывные атаки позиций 8-го гвардейского механизированного корпуса.

На самом острие атак крупных моторизованных частей противника оказались 20-я механизированная и 64-я танковая гвардейская брига­ды. Для организации сплошной обороны не хватало сил и средств, пришлось создавать пункты и узлы сопротивления.

Пересеченная местность способствовала ведению обороны методом узлов сопротивления и опорных пунктов. Но это имело и оборотную сторону — глубокие овраги и лощины позволяли небольшим групп­кам автоматчиков противника пробираться в тыл нашей обороны. Врагу удалось, потеснив части 18-го гвардейского стрелкового корпу­са, захватить железнодорожный мост, форсировать Днестр и, таким образом, выйти во фланг нашему 8-му мехкорпусу.

Командарм приказал мне объединить усилия 20-й и 64-й бригад, атаковать противника и вновь отбросить его на левый берег Днестра. Мы с командиром 64-й бригады полковником И. Н. Бойко, оставив на рубеже обороны два моторизованных батальона, со всеми наличными танками ринулись к Днестру. Танки с ходу отбросили противника до самого берега. Но его пехота засела на недоступных для танков высо­тах и продолжала оттуда безнаказанно обстреливать боевые порядки нашей малочисленной мотопехоты. И вдобавок с противоположного берега начался сильный артобстрел, а с воздуха непрерывно бомбила авиация.

У нас осталось всего 14 танков, и единственное, что можно было еще сделать,— это засесть в засаду и оттуда вести танковый огонь. Мы с И. Н. Бойко от сильного артобстрела укрылись под пролетом небольшого моста через шоссейную дорогу. В полдень под мост к нам пробрался командир корпуса генерал И. Ф. Дремов. Выслушав докла­ды и соображения, генерал сказал:

— Давайте поглядим, что тут у вас творится.

Мы переползли из-под моста метров на десять в дорожный кювет. Рядом легла пулеметная очередь. Дремов упал, схватившись за грудь.

— Вы ранены, Иван Федорович?!

Посмотрели: две пули в грудь, одна в левую руку.

Кое-как перевязали его, опять оттащили под мост, уложили.

Танкисты и мотопехота вплоть до самой ночи не дали противнику продвинуться ни на шаг. С наступлением темноты мы отправили ра­неного комкора в тыл.

12 апреля ударная группировка противника при поддержке масси­рованных ударов своей авиации сломила упорное сопротивление двух ослабленных в предыдущих боях стрелковых дивизий 18-го гвардей­ского стрелкового корпуса, вынудила их отступить на правый берег Днестра, форсировала реку и стала развивать успех в направлении на Обертин.  Особенно  тяжело  было  на  участках  1-й  танковой  армии.

После ранения комкора И. Ф. Дремова 20-я механизированная и 64-я танковая гвардейские бригады под покровом темноты были отведены южнее населенного пункта Нижнего и поспешно перешли к очаговой обороне. С рассветом противник возобновил наступление. На некоторых участках ему удалось неглубоко вклиниться в нашу оборону.

В Прикарпатье шли не смолкающие ни днем, ни ночью бои. 1-й танковой армии, потерявшей в боях много техники, разбросанной по широкому фронту, было уже тяжело сдерживать отчаянный натиск врага, стремившегося вырваться на оперативный простор.

В середине апреля стало прибывать пополнение: маршевые танко­вые роты, 399-й гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийский полк, 72-й танковый полк, на вооружении которого были танки ИС-2 со 122-миллиметровыми пушками. Эти части сыграли решающую роль в отражении контрударов врага. Он сворачивался в колонны, отступал на север. Но, отступая, огрызался, и требовалась полная мобилизация сил всех участников борьбы с ним — от военачальников самого высшего звена до рядового солдата.

Как сейчас помню, было это 18 апреля 1944 года, севернее населен­ного пункта Герасимова. С небольшой высотки мы с бригадным раз­ведчиком капитаном И. В. Бобровым и телефонистом сержантом Н. И. Васиным вели наблюдение за полем боя. Неожиданно прямо на нас выползли три немецких танка.

Что делать? Защищаться нечем — наши далеко. Бежать? Догонят, раздавят, подстрелят, как куропаток. «За мной! — крикнул я.— Укрыться за обратным скатом!»

В складках обратной стороны высотки мы укрылись от стрельбы немецких танкистов, которые нас заметили, но их отвлекло какое-то движение в рядом расположенной деревушке, и они двинулись к ней.

С другой стороны мимо нас к этой деревне мчался наш грузовик с прицепной 76-миллиметровой пушкой.

— Стой! Куда лезете? Стой! — закричал я.

Из кабины показалось лицо совсем молодого лейтенанта.

—   Следуем из ремонта в артполк, товарищ полковник!

—  А  где   ваш   полк?

—  Очевидно,  там,  где  стреляют.  Где  же  быть  артиллерийскому полку?

— Правильно. Но нельзя же стремглав мчаться прямо на убой! Впереди три немецких танка.

—  Где они, товарищ полковник? — спросил, словно обрадовался, лейтенант.

— Чуть подниметесь на гребень — они тут как тут...

—  Вперед! — скомандовал лейтенант водителю, и машина рвану­лась.

—   Стой! Стой!

Но машина уже мчалась вперед.

—   Убьют же молокососа! — в сердцах вскричал я, выругав себя, что не смог удержать этого отчаянного мальчишку.

—   М-да,— только  и  произнес  Бобров.— Убьют как пить дать...

Мы побежали к гребню высотки. Машина с орудием была уже там.

Немецкие танки, привлеченные деревней, не сразу заметили артилле­ристов. А те на полном ходу развернулись, лейтенант стал наводить пушку, шофер помогал ему заряжать.

Почти в упор, словно на полигоне, они поразили все три танка подряд. Причем после каждого выстрела лейтенант отрывался от при­цела и взглядом как бы проверял, хорошо ли поразил цель его сна­ряд. Не удовлетворившись совершенно точными тремя попаданиями, он для надежности всадил в танки еще по снаряду.

Затем они с шофером снова уселись в машину, лихо подрулили к нам, ошеломленным этим зрелищем. Лейтенант выпрыгнул из каби­ны, вскинул руку к козырьку.

—  Товарищ полковник, ваше задание выполнено — три танка про­тивника орудийным расчетом уничтожены!

—  Такого задания вам не давал,— ответил я, крепко обнял обоих и расцеловал.

Память редко подводит меня, но не могу сейчас никак вспомнить фамилий этих смельчаков. Тогда я доложил по команде об их подви­ге и  надеюсь,  что  он  был  по достоинству  оценен командованием.

С подходом стрелковых соединений 18-й и 38-й армий, появлением в небе ИЛ-2 положение на этом участке фронта постепенно стабили­зировалось, 1-я танковая армия  была  выведена  во  второй  эшелон.

Весеннее наступление 1944 года привело к огромным военно-поли­тическим успехам. Но, пожалуй, самым значительным был выход Советских   Вооруженных   Сил   на   нашу   государственную   границу с Чехословакией и Румынией. Тысячу дней и ночей ждал этого совет­ский народ. И вот свершилось. Полосатый пограничный столб с гер­бом Союза Советских Социалистических Республик водружен на свое законное место. Водружен советскими воинами, сдвинувшими на ми­нуту свои винтовки за спину, чтобы вкопать его поглубже.

Но миновал торжественный момент, а до победы еще путь далек. Он лежит по землям соседних стран, оккупированных фашистами. И чтоб достигнуть полной победы — надо пройти по этим землям, принести их народам освобождение, подарить возможность разделить с советским народом радость победы над заклятым врагом челове­чества.