Дженнифер Уайнер - Все девочки взрослеют

• Название: Все девочки взрослеют
• Автор: Дженнифер Уайнер
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-45720-5

Долгожданное продолжение книги «Хорош в постели»!

Много лет назад Кэнни приобрела скандальную известность, написав роман, основанный на событиях из ее жизни и неожиданно ставший бестселлером. С тех пор она предпочитает творить в жанре приключенческой фантастики и скрывается от публики под псевдонимом. У нее замечательный муж Питер и дочь Джой, и, хотя отношения с дочерью складываются не лучшим образом, в общем и целом Кэнни довольна своей жизнью.

Но все очень осложняется, когда в руки Джой попадает та самая мамина книга, из которой она узнает массу любопытных подробностей об обстоятельствах собственного появления на свет. Девочка приходит в ужас: если верить книге, для матери она была нежеланным ребенком, а настоящий отец сбежал от нее в другую страну. Значит, она никому не нужна?!

Дженнифер Вайнер — один из самых популярных авторов в жанре современной прозы. Ее литературный дебют — роман «Хорош в постели» — сразу стал бестселлером и был издан в 21 стране. Роман «Подальше от тебя» («Чужая роль») экранизирован, в главных ролях — Камерон Диас, Тони Колетт и Ширли Маклейн.

---

— Девять яйцеклеток. Неплохо, правда? — сказала я.

Вообще-то результат средний. Я читала в Интернете о своей ровеснице, которая пила гормоны и колола их, но получила всего две яйцеклетки. И о двадцатилетних донорах, которые выдают целых двадцать четыре яйцеклетки за цикл.

— Девяти более чем достаточно, — подтвердил Питер.

— Тогда я умываю руки.

Я сменила позу и поморщилась от боли. Мои девять яйцеклеток отвезут в лабораторию и смешают с промытой и центрифугированной утренней спермой мужа. Самые симпатичные сперматозоиды и самые симпатичные яйцеклетки, если повезет, образуют несколько симпатичных восьмиклеточных эмбрионов. При помощи катетера эмбрионы введут в химически обработанную матку Бетси. Останется лишь ждать.

Питер поцеловал мою руку.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Никакого дискомфорта?

— Нормально. Просто немного нервничаю. О дивный новый мир!

Муж сжал мою ладонь.

— И как теперь будет?

Я пожала плечами.

— Поживем — увидим.

— А ты?

Я удивленно посмотрела на Питера.

— Что — я? Еще посплю.

— Ты собираешься писать? Новый роман для «Вэлор».

Я отвернулась и вздохнула. В понедельник после возвращения из Лос-Анджелеса, как и ожидалось, позвонила Лариса. Тщательно взвесив все «за» и «против», издательство решило, что больше не нуждается во мне как в авторе историй о Лайле Пауэр. «Не расстраивайся, — утешала меня Лариса. — Зато у тебя появилось время для нового романа!» «Конечно», — пробормотала я и повесила трубку.

— Если честно, я не думаю о книге. Мне важнее, не испортятся ли мои яйцеклетки и как помешать дочери уехать за границу без моего ведома.

— Я серьезно. — Питер не сводил с меня глаз. — Сколько времени ты писала о Звездной девушке?

— Долго, — признала я.

Девять лет. Я бы и до скончания века этим занималась, если бы все сложилось иначе. В мире Лайлы так уютно! Я с легкостью перевоплощалась, пряталась от реальности в ее теле и эмоциях.

— Возможно, все к лучшему, — заметил Питер.

Я прикусила губу и промолчала. Он погладил мою шею.

— Не надо бояться.

— Бояться? Я ничего не боюсь. Все прекрасно.

Муж не сдавался.

— Ты должна написать новую книгу. Настоящий роман.

— Мне и фальшивые нравились, — возразила я.

Питер не унимался.

— У тебя есть цель, — настаивал он. — Стремись к ней!

Я закатила глаза.

— Ты что, ударился головой, а потом посмотрел шоу Опры? Можно мне обезболивающее?

— У тебя что-то болит?

Я наблюдала за его лицом в слишком ярком больничном свете: четкие скулы, прямые темные брови, теплые карие глаза. Когда я впервые увидела Питера, то не разглядела, что он красив. Ясно было одно: он не Брюс. Я не поняла, что Питер добрый, что он первый, кто по-настоящему меня почувствовал, а не обманулся моей напускной дерзостью.

— У меня есть цель, — заявила я. — Я забочусь о Джой.

— Джой уже тринадцать, — отозвался Питер. — Скоро она станет старшеклассницей. Твоя работа закончена. Ты прекрасно с ней справилась.

— Просто чудесно. — Я опустила взгляд. — Не считая того, что дочь сбежала от меня за три тысячи миль.

Он не обратил внимания.

— Думаю, есть еще кое-что.

— Цель, — повторила я. — Божественное предназначение, что ли?

Питер даже не улыбнулся.

— Возможно, — согласился он. — И ты должна его исполнить. Иначе получится как с Моисеем.

Я попыталась вспомнить уроки в еврейской школе.

— Неужели редактор явится ко мне в виде неопалимой купины? А что, круто! Хоть какое-то разнообразие.

— Ты должна сесть за новую книгу.

— Отстань! Между прочим, если у нас родится ребенок, дел и так будет по горло. Подгузники, ночные кормления, вечный недосып, боль в сосках и так далее.

— Ты же не будешь кормить грудью.

— Симпатическая боль в сосках, — пояснила я.

— Первый роман ты написала с Джой на руках, — напомнил Питер.

— Я была молода! Нуждалась в деньгах, и никто не хотел снимать меня голышом! Я не знала, во что это выльется.

Я снова взглянула на колени и вполголоса произнесла:

— Я не смогу пройти через это еще раз. Не смогу еще раз вас подставить.

— Все было не так уж плохо, — терпеливо проговорил муж. — Писательница в семье — еще не самое страшное.

— Я не буду… я не могу, — сомневалась я.

Питер спокойно смотрел на меня и улыбался. Я откинулась на подушку.

— Иди поведай кому-нибудь из врачей о его божественном предназначении. Или проверь, как поживают наши эмбрионы. Как считаешь, уже пора давать им имена?

Питер встал, наклонился и поцеловал меня.

— Я тебя люблю.

— Ага, конечно.

Питер еще раз меня поцеловал. В ответ я погладила его одной рукой по щеке, другой — по нежному пушку на шее, потом притянула к себе.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я.

36

— Ты не пришла в прошлое воскресенье, — подала голос Кара.

Я провела в Доме Роналда Макдоналда сорок пять минут, и все это время она молчала. Просто проследовала за мной на кухню, села за стол, скрестила руки на груди и смотрела, сузив глаза, как я мою посуду, убираю коробки с хлопьями и вытираю со стоек крошки овсяного печенья.

— У меня были другие дела. — Я бросила ей губку. — Не хочешь помочь?

— Не хочу, — Кара раскачивалась на стуле.

— Прекрати, а то упадешь.

— Подумаешь, — фыркнула Кара. — Говорят, больница рядом неплохая.

— Ха-ха.

Я выдавила на стойку еще немного чистящего средства и атаковала присохший коричневый сахар. Отдраив стойку, я положила посудное полотенце рядом с раковиной.

— Извини, что не явилась в прошлые выходные.

— Мне плевать, — бросила Кара.

— Как твой брат?

Она пожала плечами.

— А родители?

Кара снова пожала плечами.

— Они в больнице. Почти каждую ночь.

Я вытерла руки. Кара стала еще сильнее раскачиваться на стуле, наблюдая за мной.

— Хочешь погулять? — предложила я.

Она посмотрела в окно, за которым ветерок шелестел ярко-зеленой листвой каштана, и промолчала.

— Ну пожалуйста! Я сижу под домашним арестом. Меня выпускают только в школу, на уроки бат-мицвы и сюда. Так что, если ты согласишься…

Я обернулась к окну, подсчитывая свое время и деньги.

— Можно будет сходить в кофейню, или поесть хлопьев, или побродить по «Урбан аутфиттерс».

— Почему ты под арестом?

Я села рядом с Карой.

— Я украла у мамы кредитную карточку и отправилась в Лос-Анджелес.

Кара перестала раскачиваться.

— Не может быть! И что ты там делала? Ты видела кинозвезд? Ходила в «Дисней уорлд»?

— В Диснейленд, — поправила я. — «Дисней уорлд» во Флориде.

— Так ты была там? А в «Юниверсал студиос»? Ты летала на самолете совсем одна? Я никогда не летала на самолете, — Кара уставилась в потолок. — Хотя, наверное, скоро придется.

— Правда?

Кара и ее семья выбрали странное время для путешествий.

— Ну, возможно. Слышала про фонд «Загадай желание»? Хотя тупица Гарри наверняка попросится в «Сезам-плейс». Туда и на машине можно доехать.

Кара оторвала ноги от пола. Стул резко наклонился назад. Я подскочила и поймала ее, прежде чем она упала на пол. Какая же Кара маленькая и легкая!

Я поставила стул на место.

— Вот видишь?! — воскликнула я. — А ведь тебя предупреждали!

Кара придвинулась к столу.

— Так зачем ты летала в Лос-Анджелес?

Я снова опустилась на стул.

— Хотела повидаться с дедушкой.

Глаза Кары загорелись.

— И что?

— Да ничего, — отозвалась я. — Он оказался придурком.

Кара вытащила из кармана резинку для волос и накрутила ее на указательный палец.

— Ясно.

Она наклонила голову и что-то пробормотала.

— Что?

— Мой брат, — сообщила она. — Мне надо его повидать.

Я поднялась и стала снова протирать стойку.

— Родители придут за тобой?

— Наверное, если их подождать… — Кара снова качнулась на стуле, на этот раз я не стала ей мешать. — Ты не могла бы…

— Не могла бы что?

— Сходить со мной в больницу. Сейчас как раз приемные часы.

У меня похолодели ладони. Я с детства ненавижу больницы. Там происходят ужасные, мучительные вещи.

— Разве для этого не нужен взрослый?

Кара покусала губы и вкрадчиво произнесла:

— Ты одна летала в Калифорнию, но не можешь перевести меня через дорогу?

Если подумать, она права. К тому же сколько можно быть ребенком? Тем более что на носу моя бат-мицва. Я предупредила Дебби за стойкой регистрации, куда мы идем, достала из шкафа рюкзак и сунула в передний карман мобильный. Затем мы с Карой пересекли улицу.

Больница находилась на углу. Большое здание на целый квартал. Перед входом выстроились машины скорой помощи. У дверей толпились и курили люди (причем некоторые в инвалидных креслах и с капельницами). Кара шагала передо мной, опустив голову и размахивая руками.