Дженнифер Уайнер - Все девочки взрослеют

• Название: Все девочки взрослеют
• Автор: Дженнифер Уайнер
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-45720-5

Долгожданное продолжение книги «Хорош в постели»!

Много лет назад Кэнни приобрела скандальную известность, написав роман, основанный на событиях из ее жизни и неожиданно ставший бестселлером. С тех пор она предпочитает творить в жанре приключенческой фантастики и скрывается от публики под псевдонимом. У нее замечательный муж Питер и дочь Джой, и, хотя отношения с дочерью складываются не лучшим образом, в общем и целом Кэнни довольна своей жизнью.

Но все очень осложняется, когда в руки Джой попадает та самая мамина книга, из которой она узнает массу любопытных подробностей об обстоятельствах собственного появления на свет. Девочка приходит в ужас: если верить книге, для матери она была нежеланным ребенком, а настоящий отец сбежал от нее в другую страну. Значит, она никому не нужна?!

Дженнифер Вайнер — один из самых популярных авторов в жанре современной прозы. Ее литературный дебют — роман «Хорош в постели» — сразу стал бестселлером и был издан в 21 стране. Роман «Подальше от тебя» («Чужая роль») экранизирован, в главных ролях — Камерон Диас, Тони Колетт и Ширли Маклейн.

---

— Тридцать четыре девяносто пять! — заявил он.

Подруга кончиками пальцев вынула из бумажника две банкноты по двадцать долларов и протянула ему.

— Сдачи не надо.

Мужчина схватил деньги. В уголках его рта запеклась какая-то белая корка. Зубная паста? Еда? Или что-нибудь похуже?

— Знаешь, — прошипел он, — я могу подать на тебя в суд за вранье в Интернете.

У меня сжалось сердце. Все ясно: настал миг, которого я давно боялась. Кавалер раскрыл аферу с Брук Шилдс.

— Да неужели? — холодно отозвалась Сэм. — Можно подумать, твой рост — действительно пять футов восемь дюймов.

— Пять футов восемь дюймов и ни дюймом меньше! — возмутился мужчина.

Сэм подняла брови. Я сделала вид, что меня тут нет. Хотя если в этом парне пять футов восемь дюймов, то я ношу второй размер.

Казалось, он вечность смотрел на Саманту, прежде чем фыркнуть и протопать мимо нас. В одной руке он сжимал пакет с остатками еды, в другой — сорок баксов. Саманта упала на плюшевый гостиничный диван с кисточками, чуть не свернув вазу с гортензиями и сиренью.

Я села рядом.

— Хочешь о нем поговорить?

Подруга покачала головой.

— Хуже, чем Мистер Крайняя Плоть?

Она поморщилась, вспоминая мужчину, который разразился страстной речью о психологической травме, причиненной обрезанием (состоявшимся за тридцать восемь лет до свидания).

— Или Одноглазый?

С Одноглазым ужинала я. Формально у него было два глаза, но одним он смотрел на меня, а другой не сводил с зада официантки.

Сэм вздохнула.

— В Интернете он казался совершенно нормальным.

— Как и все они.

— Разведен. Двое детей. Работает юристом.

Я выглянула в дверной проем. Спина мужчины исчезала вдали.

— Он, случайно, интересы жевунов не защищает?

Сэм покачала головой и встала.

— Хочу домой. Нет места лучше, чем родной дом.

— Ладно, — сказала я и повела Саманту к своей машине.

После стольких лет дружбы, после стольких неудачных свиданий, после удаления матки (моей) и ее пункционной биопсии (слава богу, ложная тревога) Сэм знает мою кухню как свою. Она вытаскивала тарелки и кружки из серванта, а я склонилась перед холодильником, раздвигая морковку и обезжиренное молоко в поисках чего повкуснее. Я положила на тарелку сыр бри, крекеры, виноград и инжирный джем. Посидим в спальне, поедим и посмотрим фильм о Лайзе Миннелли, кассета с ним у меня всегда под рукой. Я подхватила корзину со стиркой, Сэм взяла еду и последовала за мной по лестнице.

— Ну что, увижу я печально известное платье? — спросила она, когда мы прошли мимо закрытой двери спальни Джой.

Я театрально распахнула шкаф и указала на проклятый наряд.

Сэм сняла его с вешалки и сдернула полиэтиленовый чехол.

— С ума сойти!

Увы, но в ее голосе прозвучало восхищение, а не отвращение.

— Можешь говорить о сестре что угодно, но вкус у нее отменный.

— Платье прекрасное, — признала я. — Но для Джой слишком взрослое.

Сэм провела пальцами по мерцающей ткани юбки.

— Даже и не знаю, Кэнни. Уверена, Джой в нем потрясающе выглядит.

— Но это не важно! Бат-мицва — религиозная церемония! Внешний вид не важен, важны традиция, иудаизм и…

— А что Питер думает? — перебила Сэм.

— Питер — мужчина. — Я разложила платье на кровати и села рядом. — Он вообще сначала решил, что платье мое.

— Благослови боже твоего милого бестолкового мужа. — Сэм подняла в тосте намазанный сыром крекер.

— К тому же в синагоге есть правила, — напомнила я. — Никаких тонких лямок, никаких голых плеч.

— Разве к платью не прилагается накидка? — невинно поинтересовалась Сэм.

Я громко застонала. Эти слова меня доконают. Их напишут на моей могиле. И напечатают в моем некрологе. «Кэндейс Шапиро Крушелевански, сорок два года, скоропостижно скончалась из-за накидки».

— Я бы смирилась с платьем, если бы Джой не вела себя так по-свински.

— По-твоему, она принимает наркотики? У нее есть парень? Она тайно страдает от булимии?

Без особой уверенности я отрицательно покрутила головой.

Сэм вскочила, ее глаза сверкали. Она впервые оживилась после того, как я забрала ее из гостиницы.

— Джой преследуют в Сети? В «Живом журнале» ее домогается педофил? Мы можем проверить, какие сайты она посещала?

— У Джой нет «Живого журнала», в ее школе только что провели семинар по преследованию в Сети, и мы не можем проверить, на какие сайты она заходила.

Сэм не сдавалась.

— Тогда давай поищем следы спермы на ее простынях. Должно быть видно в ультрафиолете.

Я уставилась на нее.

— Откуда ты знаешь?

— Смотрю «Место преступления», — пояснила Саманта. — Классный сериал.

— Нельзя вторгаться в ее личную жизнь.

— Ты мать. Вторжение в личную жизнь ребенка — твоя должностная обязанность. И вообще, перевернуть ее матрас — не криминал. Все равно его положено переворачивать каждые полгода.

Я не успела остановить подругу. Сэм метнулась по коридору, ворвалась в спальню Джой, упала на колени перед кроватью и сунула руку под матрас.

— Эврика! — воскликнула она.

У меня перехватило дыхание. Дневник? Презервативы? Полная коробка косяков и крэка?

Хуже. Сэм вытащила распечатку газетной статьи десятилетней давности. «Вся подноготная», — прочла я. У меня сжалось сердце.

— О черт, — выдавила я и взяла статью онемевшими пальцами.

Вот она я, беззаботная, рассеянная и довольная, лопающая торт. Я медленно листала страницы, припоминая каждую гадкую подробность: мать в джакузи, арест Джоша, россказни о несчастливом детстве, о пренебрежении родительскими обязанностями и о сарафанах из «Лейн Брайант».

— Не понимаю, — сокрушалась я. — Зачем она вытащила это на свет? Какое ей дело? — Сердце сдавило худшее опасение. — Думаешь, она прочла книгу?

Сэм закатила глаза.

— А то!

Я покачала головой.

— Поверить не могу.

— Почему? — удивилась Саманта.

— Дочь Эрики Йонг призналась в интервью, что закрыла «Страх полета» на десятой странице. Ей стало скучно.

Сэм вздернула бровь. У меня душа ушла в пятки.

— О боже, — шептала я, продолжая листать статью. — Может, это домашнее задание? Может, ей велели составить фамильное древо?

— И хранить его под матрасом?

Я опустила голову, молча признавая, что это маловероятно.

— Ты должна у нее спросить.

— Как? Якобы я случайно рылась у нее в комнате? — простонала я.

— Просто собиралась перевернуть матрас.

— Джой меня убьет! — Я разгладила страницы и сунула их обратно под матрас. — Она возненавидит меня еще сильнее.

— Скажи Питеру, — предложила Сэм. — С ним она поговорит.

— Не надо было копаться в ее вещах. Мне вообще нечего делать в ее комнате.

Я поправила одеяло Джой и встала у открытой двери. Саманта пожала плечами и вышла вслед за мной в коридор.

20

— Это скатерти, — пояснила Эмбер, листая специальный альбом, который для нее составила организатор вечеринок. — Еще мне ужасно понравились вышитые шелковые салфетки, но их надо заказывать из Индии, а времени осталось мало. Это китайские фонарики…

Эмбер перевернула страницу. Саша, Софи, Тара и я заохали и заахали над алыми и розовыми шарами, которые через месяц должны были повиснуть под потолком «Времен года». Тамсин ела диетический куриный салат, не отрывая глаз от книги.

— Мешочки для сувениров… — Эмбер показала картинку. — Образец, разумеется. На моих будут монограммы. Осталось утвердить шрифты.

Снова охи и ахи. Я подавила зевок. Эмбер снова перевернула страницу.

— Платье для службы. — Она указала на нечто светло-голубое с длинными рукавами, затем на ярко-розовое с пышной юбкой. — Коктейльное платье. И бальное для вечеринки.

— С ума сойти! — взвизгнула Тара.

Я разглядывала картинку.

— А это свадебное? — спросила я.

— Платье подружки невесты, — самодовольно ответила Эмбер. — Вера Вонг. Кстати, когда ты снова встречаешься со своим стилистом?

Я опустила голову. Я уже поведала обеденному столу сагу о нью-йоркском платье. Оно было таким красивым, но мать сказала «нет». И теперь оно висит в мамином шкафу и ждет, пока мой личный стилист (то есть тетя, о чем им неизвестно) заберет его и вернет в магазин.

— Твоя мать — настоящая сука! — воскликнула Эмбер.

— Она ни черта не понимает, — вздохнула я.

— Не понимает, — согласилась Саша.

— Ни черта, — подтвердила Эмбер.

— Точно, ни черта, — подала голос Тамсин.

Это сарказм или попытка говорить как все?

— У моего личного стилиста неделя расписана, так что сегодня я иду в магазин с мамой, — сообщила я.

— Поторопись, — предупредила Эмбер. — В некоторые магазины уже завезли осеннюю коллекцию. На черта тебе осеннее платье?