Фридрих Незнанский - Частное расследование

• Название: Частное расследование
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-7390-1160-4, 5-17-001141-5

Талантливый ученый и инженер А.Н.Грамов создает уникальный психотропный генератор, при помощи которого можно влиять на человека, где бы он ни находился. По сути им создано новейшее психотропное оружие. Понимая это, Грамов хочет помешать КГБ воспользоваться своим открытием, но погибает. Вскоре один за другим умирают его жена, дети и внуки. Следователь А.Б.Турецкий, волею судеб вовлеченный в это дело, ведет частное расследование обстоятельств гибели Грамова и его семьи.

---

— «Их» ход ума, ты ведь сказал «их»? Кто это? Кто они?

— Ну, а я почем же знаю, братец мой? Ты сам подумай, напрягись. Я только общее могу сказать тебе, пока мы достоимся здесь до кассы. А дальше сам, сам. Ты мальчик уже большой. Да и на мне самом висит немало своего. Во всем, брат, этом деле есть общий знаменатель, точка, центр притяжения.

— Конечно, призраки!

— О Боже! Мы ж с тобой договорились. Вспомни Ньютона: «Излишних гипотез не измышляю». Мужик был голова! В отличие от нас с тобой.

— Убийства? Цепь убийств!

— Нет! Я вижу пока только одно убийство: мальчика кто-то задушил подушкой.

— Ну, значит, длиннющая цепь смертей.

— Нет. Длиннющей цепи смертей тоже не заметил.

— Как?

— А вот так. Давай-ка исходить лишь из того, что точно выяснено: нами, лично! Ольга Алексеевна Грамова вскрыла себе вены — раз! Травин твой, ее сожитель. Повесился? Повесился! Два. Да вот и все: одно убийство, два самоубийства.

— А гибель всех остальных?

— Кого? Марины с Настей? Я лично трупов их не видел. Ты тоже. Нет-нет, не думай, я вовсе не утешаю тебя. Я только сыщик сейчас, больше никто.

— Я собственными глазами видел, как они взорвались вместе со складом!

— Верю, верю! Ты видел, конечно. Но ты и призрака видел, и с мертвым беседовал. Так? Ты в Киев сам не знаешь как слетал, а тут, напротив, ничего не видел. И водки ты не пил, застрелил собаку для начала, ну а потом и сам себя. Ты сам же мне вот только что все это рассказал. Но я смотрю, а ты живой. И более того, ты даже при деньгах. Так почему ж ты так уверен, а? Где доказательства, что девочки твои взорвались вместе со складом? Их нет. И нет для меня надежных и проверенных фактов смерти Грамова… Да, самого! Алексея Николаевича, одна тысяча сорокового года рождения. Да, да, да!

— Нет, это точно! Я это проверял.

— Ну хорошо. Но ты ж не будешь возражать, что именно он эпицентр этой истории?! Вокруг кого все крутится? Вокруг него, Алексея Николаевича Грамова! Неужели ты не чувствуешь, что именно с ним, с его памятью или с его наследием, зримо и незримо связано все происходящее! Весь коловорот вокруг него, точнее, не вокруг него, а вокруг его фамилии, фамилии в немецком значении этого слова — вокруг семьи, хочу сказать. Не так ли?

— Так.

— Второе. Вас «пасли». «Пасли» надежно, дорого, жестоко. Ты нашел «жучки»? Нашел. Так, значит, вас держали на прицеле, ни с чем, пожалуй, не считаясь, тут все средства, техника, люди, деньги миллионные… Подкидывать тебе прямо в люкс мистические рефераты да еще регулярно их менять, чтоб коридорная не просекла. И все ради чего? Произвести впечатление, видимо. Такая работа— и исключительно ради создания настроения, антуража! Нет-нет! За этим стоит нечто очень серьезное! Я убедил тебя?

— Да, убедил. Пожалуй. Однако, если вернуться к мистической версии, осознав все, что ты сказал, картина общая получится попроще.

— Да, как же! Сейчас-то и возвращаться! Сказал тоже! Где она, мистика-то? Ну, в данный момент? К тебе являлись эти, ну как их…

— «Форзи».

— Да. Именно. Казалось бы, теперь-то твой черед, не так ли? Твоя Марина там, по ту сторону границы между жизнью и смертью, должна была, на мой-то взгляд, вернуться за тобой. Ну не сама, допустим, так послать папаню. И что? Они являлись? Нет. А почему? Да потому что операция, которую они раскрутили у тебя на глазах, успешно завершилась. И все закончено. Конец. Ушли под воду твои «форзи». Все. Большой привет. И ты им на хрен вот теперь не нужен. Казалось бы. Однако есть изъян — они не Дали тебе застрелиться. Приберегли тебя. Законсервировали. Отравили тебя крепко этой загробной идеологией и — в чуланчик! Про запас. И это более похоже на дело А если так, то жди — еще проявится и это! Но ты уж будь во всеоружии, когда настанет час общаться снова с… «мертвецами».

— Но я же видел сам, своими глазами, дух. Он летел. И это было наяву и в трезвой памяти.

— Внушение, гипноз, галлюциогены, может быть.

— Да нет, не может быть. Г ипнозу я не поддаюсь.

— А что ты знаешь о гипнозе?

— Почти что ничего. Но у меня был знакомый гипнотизер — сосед по старой коммуналке.

— Гипнотизер-сосед — это не гипноз. Так же как сосед-банкир — это еще не деньги. Нет, нет, ты погоди, дослушай… Мы уже подходим к кассе. Скажи-ка мне — тогда, когда Настенька попыталась прыгнуть с балкона, ведь ты поймал ее случайно?

— Да, случайно. В последнюю секунду, миг!

— А в перестрелке у дендрария тебя, ее, вас всех, могли убить — реально?

— Конечно! Запросто.

— Так ты считаешь, не инсценировка?

— Какая ж тут инсценировка? Бог с тобой!

— Ну, а тогда им, значит, было наплевать на то, погибнете вы или уцелеете. Другое волновало их!

— Но что другое-то?

— Ну, например, эксперимент, представь. Какой-то психотрон. Внушатель, я не знаю что. Хотели испытать на людях. У нас же все в стране испытывают на Людях, на ничего не. подозревающих людях.

Из магазина они вышли, нагруженные выше крыши.

Турецкий не утерпел и все же купил не только два вафельных торта, но и «Прагу» и «Птичье молоко».

Поразительно, но «девочки» Меркулова съели за вечер все торты, кроме вафельных.

«Видно, и Костя может маху дать запросто», — подумал Турецкий.

Турецкий верил Меркулову безоговорочно, во всем! И то, что он высказал гипотезу, что Марина и Настенька живы, хоть это и не укладывалось в голове Турецкого, однако внушало серьезные надежды.

Он хорошо знал Меркулова и понял, что тот не просто так решил, что Марина и Настя живы.

Турецкий видел, что Меркулов был практически уверен в этом.

3

На следующий день Меркулов улетел с военного подмосковного аэродрома Астафьево. Улетел спецрейсом; посадку объявили довольно бесхитростно:

— Всем улетающим бортом А-3218 на «точку» просьба пройти на посадку к седьмому выходу третьей линии.

Турецкий проводил Меркулова до седьмого выхода третьей линии, где улетающих ждал приданный майор для сопровождения по летному полю непосредственно до борта А-3218…

Через двадцать минут военно-транспортный самолет, снабженный, кстати сказать, сдвоенной авиационной пушкой, торчащей из стеклянной полусферы под килем, взлетел в серое небо и взял курс в восточном направлении.

Проводив Меркулова, Турецкий первым делом поехал на службу — необходимо было продлить отпуск.

Начальство в лице Егора Степановича вполне понимало его ситуацию и, хотя на работе и был, как обычно, «страшный зарез», без звука подписало его заявление. Однако срок все же вызвал некоторое сомнение:

— Сорок пять суток — не многовато ли? Нет-нет, если нужно, так что ж? Я о другом: работать надо, работать, тогда и пройдет все! Ты на работе-то, как окунешься, быстрей отойдешь.

— «Отойдешь»? — усмехнулся Турецкий невесело. — Отойти, как показывает практика, и в отпуске не ах как сложно.

— Да, это верно. Мне здесь, с югов-то, прислали цидулю про ваши художества. Шесть человек убил. И просят благодарность объявить. Не знаю уж, за что. Мое-то мнение: убил двоих, троих — ну для острастки, — чтоб жизнь им медом не казалась, вот и будет. А остальных — под суд и в клетку.

— Не получилось так, Егор Степанович.

— Да это я понял. Ну ладно. Отпуск подписал тебе. — Егор Степанович вдруг что-то вспомнил: — А пистолет по-прежнему с тобой?

— Всегда Со мной…

— Та-а-ак. — Егор Степанович задумался. — А отпуск ты на что берешь, конкретно?

— Привести в порядок себя, дела. Квартира от жены осталась. С наследниками разобраться надо.

— Ну хорошо. — Егор Степанович решился наконец. — Ты право на ношение имеешь. Не совершал, к служебному расследованию не привлекался. С наследниками разобраться надо. Все понятно. Я своим людям не враг. Носи пока свое табельное оружие. — Егор Степанович махнул рукой. — А если помощь — вдруг, — ты не стесняйся.

— Спасибо.

— Да мне чего спасибо! Меркулов мне звонил с утра, перед отлетом, просил во всем тебе способствовать. Я думал, дело. А ты, вишь, в отпуск. Странно. — Егор Степанович провел рукою по лицу и заключил: — Иди, Турецкий. Не задерживаю.

— Вот что, Сережа. — Турецкий подсел к Сергею. — Стажировка твоя будет, увы, по полному классу. Мало того, что я в отпуск только сейчас на сорок пять суток отпросился…

— Да я и один со всем справлюсь, Александр Борисович. Вы мне уже такой импульс дали.

— Да. И еще дам, Сережа. Прошу тебя помочь мне немного.

— Мебель таскать? — Сергей изобразил извлечение «жучка» из телефонной трубки.

— Нет, не угадал. Мебель пусть стоит на месте. А помочь мне надо в рамках твоей основной специальности, ну, вроде как и стажировка, однако же в порядке частной инициативы.

— Конечно, я всегда готов!

Турецкий усмехнулся: