Джудит Тарр - Солнечные стрелы

• Название: Солнечные стрелы
• Автор: Джудит Тарр
• Жанр: Научная Фантастика

---

Тихо, малыш, они не обидят тебя, пообещал он. Никто не посмеет тебя обидеть. Ступай с ними, они помогут тебе.

Я хочу остаться с тобой, выдохнул раб. Эсториан с мстительным удовольствием оглядел узников, в полном замешательстве глазевших на разыгрывавшуюся перед ними сцену.

Этот император слишком хорош для такого сброда, как вы, усмехнулся он.

В следующий раз выбирайте своим предводителем барана. Эта скотина, вопервых, неприхотлива, а во-вторых, она будет время от времени покрывать вас. Заключенных охраняли, как и самого императора, варьянцы и оленейцы. Корусан был не против часок отстоять в карауле, когда Мерид попросил подменить его на время полночного перерыва. Приятель вручил ему ключи от камер и, насвистывая, ушел. Караульная служба совместно с варьянским гвардейцем не всегда бывает приятной. Как правило, эти парни либо откровенно враждебны, либо заносчивы и болтливы. К счастью, сегодняшний напарник не подходил ни к первому, ни ко второму типу. Темно-красные волосы и довольно светлая кожа лица выдавали в нем уроженца Гилена. Молчаливый увалень занял свой пост в одном из крыльев ярко освещенного тюремного коридора и стал неторопливо прогуливаться вдоль камер, изредка заглядывая в глазки. Казалось, его нисколько не смущает присутствие оленейца. Узников содержали отдельно друг от друга, во-первых, чтобы помешать им сговориться о побеге, во-вторых, чтобы ослабить магическую связь между ними, если таковая и впрямь существует. Вполне возможная вещь, ибо все тело Корусана изнывало от зуда. Он неторопливо прошелся туда-сюда по своему крылу, потом подошел к одной из камер и бросил взгляд в сторону соседа. Тот стоял, привалившись спиной к стене в дальнем конце коридора, и, казалось, преспокойно дремал. Заслышав скрежет ключа в замке, варьянец встрепенулся и повернул голову, но Корусан проигнорировал этот жест. Храбрость берет города. Явные действия всегда менее подозрительны, чем тайные. Гиленец даже не шелохнулся, когда Корусан открыл дверь и проскользнул внутрь камеры. У него не было причин покидать свой пост. Корусан замер на пороге тускло освещенного помещения, ожидая, когда успокоится сердце, и остановил взгляд на темной фигуре, свернувшейся на полу в клубок и напоминавшей груду засаленного тряпья. Человек спал, постанывая и вздрагивая, словно наевшись запрещенных веселящих грибов. Он пробудился только тогда, когда Корусан опустился рядом с ним на колени. Круглые красные глаза нелепо моргали, пока узник приходил в себя. Он сел и вытер мокрую от слюны щеку тыльной стороной ладони.

Узнаешь меня? тихо спросил Корусан. Он узнал, но не улыбнулся, а еще больше позеленел. Щека его резко дернулась раз, другой, третий...

Почему ты лжешь? Он поднял голову, но не оторвал глаз от пола. Лицо его обрело подобострастное выражение.

Ради вас, милорд. Я делаю это только ради вас.

Что?! Значит, это ради меня ты таскаешь с собой раба и называешь его своим императором? А не ради того, чтобы дать ход своим новым честолюбивым планам? Говори, кто из вас задумал меня потеснить?

Нет! вскрикнул мятежник, но тихо, словно знал, что второй часовой варьянец. Никто не собирается ущемить ваши права! Этот ребенок только стимулятор патриотических чувств, не более. Пес хорошо служит, когда видит перед собой кусок мяса.

Неужели кто-то верит, что этот болван может претендовать на трон?

Еще как, милорд, еще как! Я ведь профессиональный обманщик, и язык у меня хорошо подвешен. Я был игроком в кости до того как стал вашим верным слугой. Корусан внутренне скривился от мысли, что такое ничтожество набивается ему в слуги.

Твоя ложь приносит плохие плоды. Ты можешь лишиться головы из-за своей глупости, а наш заговор открыться.

И прекрасно, милорд. Оборванец по-прежнему не поднимал глаз, но Корусан чувствовал, что они сияют. Великие дела не обходятся без жертв. Оленеец отпрянул, положив руку на рукоять меча.

Я не хочу становиться жертвой!

О мой принц, конечно, не вы! Как вы могли об этом подумать. Умру я с вашим именем на устах, но люди подхватят мой клич и разнесут его всюду! Лицо фанатика залоснилось. Он явно упивался собственной доблестью.

Ты законченный идиот, сказал Корусан. Я отрекусь от тебя, как только взойду на трон. Твой идиотизм пятнает мое имя.

Конечно, отречетесь, мой принц, шепотом закричал законченный идиот, сапог выбрасывают, когда он изнашивается. Но я умру абсолютно счастливым человеком, сознавая, что хорошо послужил великому делу!

Ты не умрешь, скотина, яростно зашипел Корусан. Завтра тебя высекут, как нашкодившего кота, и вышвырнут на улицу. И все будут смеяться над тобой.

Он с трудом перевел дыхание. Мне показалось, что у черного короля помутился разум. Сейчас я понимаю, как он мудр.

Я умру, продолжал восклицать фанатик, брызгая слюной. Завтра, мой принц, вы увидите это! Вы еще помянете добрым словом своего ничтожнейшего слугу! Корусан застонал от страстного желания ударить разошедшегося кретина. Ситуация унижала его, но он совершенно не представлял, как с ней справиться, и почти боготворил человека, который научил бы его как следует обращаться с такими людьми. Он выскочил из камеры и тщательно запер за собой дверь, потом задвинул все внешние засовы, словно боялся, что бесноватый приверженец его дела сумеет отомкнуть замок изнутри. Поправил вуаль и зашагал к своему молчаливому компаньону.

Мне показалось, что этот дурак умирает, сказал он ему, но он просто дергается и несет околесицу, как будто наглотался каких-нибудь трав,

Мозги их совсем сгнили, охотно согласился гвардеец. Не следует ожидать многого от того, у кого в голове моча.

Мне хотелось его придушить, признался вдруг Корусан.

Ничего, улыбнулся гиленец, завтра мы покончим со всем этим. Завтра, может быть, все только и начнется, подумал Корусан.

ГЛАВА 41

Какое блаженство! Эсториан был чист, вымыт, успел перекусить, выгнать слуг и мог на какое-то время позволить себе расслабиться. Маленький раб спал в одной из соседних комнат под присмотром молодого жреца из свиты Айбурана, остальные мятежники проводили эту ночь с меньшим комфортом. Сидани подтолкнула разыгравшегося котенка к матери. Тот недовольно пискнул, но тут же умолк. Юлия возлежала на императорской постели вполне подходящий плацдарм для игр и отдыха ее очаровательного потомства. Рысь лениво поглядела на Скиталицу, зевнула и принялась вылизывать ушки золотоглазого красавца. Скиталица встала и, подойдя к двери, потерлась плечом о дверной косяк. Она нахмурила брови.

Ты думаешь, что правильно поступил?

А разве можно было придумать что-то иное? Он рассеянно покосился на парадные мантии, которые занимали в комнате все свободные кресла и стулья. За последнее время он успел отвыкнуть от них. Может быть, все-таки надеть шаровары, плотную блузу и какую-нибудь праздничную накидку? Или...

Ты мог казнить их там же на месте, не наживая себе головной боли.

И превратить эту рвань в мучеников, не преподав им хороший урок?

Лучший урок тот, который быстро усваивается.

Может быть. Он достал из дорожного сундука гиленский костюм, встряхнул его и с раздражением отбросил. Нет. Все не годится. Асанианину нужен Асаниан.

Где твоя тень? спросила Сидани.

Отдыхает. Он подошел к мантии, которую должен был надеть первой. Боже, какая отвратительная, скользкая, неудобная вещь.

Ты в этом уверен? Он резко обернулся жреческая косичка больно хлестнула его по плечу.

Что ты этим хочешь сказать? Сидани пожала плечами.

Надеюсь, ты хорошо разглядел его лицо?

Ты имеешь в виду то, что оно точная копия маски Золотого Семейства? Я знаю.

И ты не беспокоишься о том, что в нем может взыграть честолюбие?

В ком? В Корусане? Эсториан рассмеялся. Самые честолюбивые его замыслы не простираются дальше звания оленейского капитана, занимающего пост при дворе.

А не восседающего на троне? Эсториан помедлил.

Корусан любит меня. А ты? Ты любишь его?

Ты суешь нос не в свое дело.

Отвечай. Эсториану захотелось выставить назойливую Скиталицу за дверь, но Сидани была не из тех, кем можно помыкать безнаказанно. Он сжал зубы и сказал, медленно подбирая слова:

Та, что владеет моим сердцем, не хочет меня. Что касается желтоглазого, то... Все, что между нами происходит, трудно назвать любовью. Это не имеет имени. Это просто есть и все. Лицо Сидани словно окоченело.

Да, сказала она, опуская веки. Да. Потом вновь просмотрела на него.

Ты не должен заходить так далеко, малыш. Тебе не справиться с этим.

Почему? Потому что я молод и глуп?

Потому что сила его крепнет. Потому что пройдет день-другой, и ты уже не сможешь существовать, если расстанешься с ним.

Думаю, мы никогда не расстанемся.

Тогда готовься к близкой и скорой смерти. Эсториан вздрогнул. В комнате, напоенной теплом четырех жаровен, ему вдруг сделалось холодно.