Николай Черкасов - В Индии

• Название: В Индии
• Автор: Николай Черкасов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1952

---

Многобожие в Индии, бесчисленное количество богов и богинь, добрых и злых, тоже говорит о том, что народ хочет добра, красоты и несколько тысячелетий тому назад, создавая свою мифологию, подарил жизнь своим богам, какую сам желал, но не имел и не мог иметь. Индийцы наделяют своих богов всеми радостями и благами жизни, всеми ее наслаждениями. Их боги любят, ревнуют, страдают, имеют много детей. Индиец — простой человек — наивно верит в то, что после смерти ему на том свете повезет больше, чем в бренном земном существовании, и он будет, предположим, торговцем, купцом, богатым человеком! Реакционные круги всячески укрепляют эти верования в людях, усиливают их.

Индийская мифология многообразна. Боги наделены порой сложными характерами. Например, как произошло, что у бога Ганеша слоновья голова? У Шивы, одного из главных индийских богов, и богини Кришны было четверо детей: два мальчика и две девочки. Один из мальчиков, Ганеш, был непоседливый, любопытный ребенок. Вечно он приставал с расспросами к отцу, был назойлив. Как-то Шива занимался какими-то важными делами. Ганеш, по свойственному ему характеру, стал забрасывать отца различными вопросами. Шива сказал сыну: «Перестань, ты мне мешаешь работать. Разве не видишь — я сейчас занят. Мне некогда с тобой беседовать…» Но Ганеш продолжал приставать к отцу. Тогда Шива не выдержал и ударил своего сына по затылку, с возгласом: «Противный мальчишка, перестань мне мешать!» От сильного удара голова Ганеша отлетела. Вошла Кришна и говорит мужу: «Шива, что же ты наделал? Как же теперь наш Ганеш будет ходить без головы?» — «Ничего, — ответил Шива, — что-нибудь при-думаем». И, чтобы успокоить свою супругу, приказал: «Пойди с ним на улицу, с первого встречного сними голову и приставь ее Ганешу». Первым встречным оказался слон. Кришна сняла голову со слона и приставила ее Ганешу. С тех пор слоновья голова украшает тело Ганеша, одного из индийских богов.

Товарищеские встречи с деятелями индийского искусства и кинематографии всегда проходили в обстановке большой непринужденности и сердечности. Чувствовали мы себя так, будто давно знакомы с нашими собеседниками, внимательно слушали их рассказы, соболезновали им, понимая всю тяжесть положения, в котором приходится жить и творить индийским актерам, режиссерам, художникам. Присматривались к нам и наши новые друзья. Они прислушивались к творческим спорам, происходившим у меня с Пудовкиным, и порой принимали в них участие.

Как-то на одном из собеседований с индийскими коллегами я, как актер, говорил, что в театре актер важнее, чем режиссер, приводя слова одного из создателей Художественного театра — В. И. Немировича-Данченко, утверждавшего, что хороший режиссер должен раствориться в актере, что только актер доносит до зрителя идею произведения, замысел автора. Меня поддержали индийские артисты. Пудовкин же отстаивал свою точку зрения — точку зрения режиссера, утверждал, что главное — это режиссер, и его поддерживали индийские режиссеры. Дружеская творческая дискуссия проходила весело, с большим юмором, каждый из нас приводил много примеров, защищая свою точку зрения. Эта дискуссия, как нам потом об этом говорили, произвела на наших хозяев большое впечатление. Вопреки своей реакционной прессе, индийцы узнали, что советские деятели искусств не стрижены под одну гребенку, что каждый из творческих работников имеет свое мнение, отстаивает его и защищает.

Мы удивлялись: до чего же реакционная печать и пропаганда англо-американцев исказили представления индийцев о нас, людях советского мира! И мы с удовольствием убеждались в том, что этот зловредный туман враждебной пропаганды рассеивается, а индийские деятели (они сами говорили нам это) почерпнули от нас много интересного и поучительного для них.

Нередко у нас разгорались дискуссии на тему, что важнее — театр или кино. Я утверждал, что театр и кино — родные братья, говоря, что в Советском Союзе эти виды искусства сосуществуют, помогают друг другу. Мы выражали сожаление о том, что театр такой огромнейшей страны, как Индия, с массой талантливейших актеров, режиссеров и художников, стоит на очень низком уровне, что нас поражает ничтожно малое количество театров.

В Калькутте и Бомбее есть множество талантливых актеров и режиссеров, есть и пьесы, но нет денег. Никто, как уже говорилось, не дает средств на содержание и развитие драматических театров. А ведь индийский театр мог бы оказывать самое благотворное влияние на индийскую кинематографию, ибо он обладает большими, выросшими из недр народов талантами, крупными прогрессивными деятелями. И даже несмотря на нынешнее плачевное положение драматического театра в Индии — я верю — у него большое будущее. Дельцы стремятся вложить свои деньги прежде всего в кинематографию, как в машину, делающую большие деньги. Воспитательные задачи, просвещение народа, пробуждение его национального самосознания — до этого им нет никакого.

Артисты и режиссеры соглашались с нами. «Иностранцам выгодно, — говорили индийские деятели культуры, — чтобы народ пребывал в темноте и бескультурье».

Такие откровенные, задушевные беседы сблизили нас. Замечательный бомбейский артист Притхви Радж заявил в печати:

«Хотя мы и не говорили на одном языке (Черкасов не знает по-английски), мы понимали друг друга через обычный язык актеров — язык сердца» (журнал «Блитц Ньюс Мэгэзин», 27 января 1951 г.). «Визит двух русских артистов, — сказал он. — окажет большое влияние на сближение народов Индии и Советского Союза».

Любопытно то, что действительно, разговаривая при помощи переводчиков с индийскими актерами, я понимал основную мысль до того, как мне дословно успевали переводить наши взаимные вопросы и ответы.

Беседуя с индийскими деятелями кинематографии, я выяснял, что если наши исторические фильмы «Александр Невский», «Иван Грозный» хорошо понимают зрители в Индии, то такие фильмы, как «Жуковский», «Павлов», «Мичурин», принимаются хуже. Рядовым жителям Индии не все понятно в этих картинах, говорили индийские режиссеры. Порочное влияние Голливуда, его примитивная продукция, прививающая мещанские вкусы и настроения, калечащая человека, задерживает развитие индийского зрителя. В этом ведь кровно заинтересованы и американские и английские империалисты. «Во взглядах на эту проблему у них не существует разногласий», — с горькой иронией говорили нам прогрессивные индийские кинематографисты.

С большим интересом мы узнали, что индийские газеты и журналы помещают много различных заметок о жизни народов Советского Союза. Правда, очень часто под видом информации о стране социализма дается вымышленный, клеветнический материал. Но печать не может не давать материала о нашей стране: слишком велики у индийского народа симпатии и уважение к стране, которая в единоборстве с нацистской Германией спасла человечество от фашистской коричневой чумы и японского империализма. И в настоящее время широчайшие массы индийского народа и его интеллигенция стремятся узнать правду о Советском Союзе, о его грандиозной мирной, созидательной работе, о величественных стройках каналов и электростанций, которые советский народ по справедливости назвал «стройками коммунизма».

Собираемся на юг страны, в Мадрас. Часть пути нам предстоит лететь, часть ехать в автомобиле. Сначала наш воздушный путь идет по маршруту Бомбей — Хайдарабад — Бангалор.

Летая на самолетах компании Аэро-Индия, я видел рекламу этой компании, выполненную в лубочном стиле: стоит индиец в красном тюрбане, в красном сюртучке, подпоясанном цветным шарфом, с закрученными вверх усами, в обуви с загнутыми кверху носками. Мне казалось, что такие карикатуры должны обижать индийский народ. Но наши друзья тотчас же пояснили, что это шаржи на богачей, бездельников и магараджей. Художники в своих карикатурах высмеивают не народ, а трутней, и сами народные массы именно так и воспринимают эти рисунки. У простых людей карикатуры всегда вызывают веселую улыбку и возгласы одобрения: «Так им (богачам) и надо, они вполне заслуживают того, чтобы над ними издевались».

И сейчас в самолете я вижу новую карикатуру на какого-то персонажа, кистью художника наделенного соответствующими атрибутами индийской «экзотики».

В Хайдарабаде нам предстоит пересадка на другой самолет. Смотрю в окно: под нами проплывают большие озера, нагромождения огромных валунов, скал. Самолет приземляется. В здании аэровокзала в витринах выставлены замечательные изделия работы индийских кустарей. Тонкий художественный вкус этих мастеров из народа сочетается с филигранной отделкой различных предметов и украшений из слоновой кости, серебра, ярких камней, самоцветов. Рассматриваем выставку и так увлекаемся, что чуть не опаздываем пересесть в другой самолет.