Лесли Уоллер - Семья

• Название: Семья
• Автор: Лесли Уоллер
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-275-00209-2, ISBN 5-275-00207-6

«Семья» — продолжение романа «Банкир», второе произведение трилогии «Сага о банкире». Героев Лесли Уоллера захватывает водоворот событий, в их жизни бушуют нешуточные страсти, деньги ставят людей перед мучительным выбором.

---

Газетчик, ниже ростом, чем Палмер, полноватый, смотрел на него словно с недоверием.

— Вы шутите надо мной, мистер Палмер? Против войны во Вьетнаме.

— Понятно, — быстро заметил Палмер. — Уверен, что там полно полиции.

— Их там сотни. А меня послали на это вшивое сборище сберегательных банко… — Он замолчал, взглянув в глаза Палмеру. — Я не хочу проявить неуважение к кому-либо, но самое интересное — внизу, а не здесь.

— Такова уж наша жизнь в банковском деле, — сказал Палмер. Он услышал, что за его спиной оркестр перестал играть. — Мы всегда участвуем в скучных событиях. А все веселенькое всегда происходит где-то в другом месте.

Газетчик снова взглянул на него с недоверием.

— Вы опять шутите?

— Вовсе нет.

— На том ужине, внизу, собрались все крупнейшие представители медеплавильной и космической отраслей. Держу пари, что ЮБТК оплачивает половину перевозок того, что они производят.

— Это установленный факт?

— Ну, фигурально говоря, — добавил газетчик и тут же спросил: — А как получилось, что вас не было на том приеме?

— Не пригласили. Пригласили только на этот. — Палмер почувствовал, что начинает уставать от наивных вопросов этого человека.

Он повернулся и направился обратно в танцевальный зал. Журналист последовал за ним.

— Еще увидимся, Эл.

— Не могли бы вы прокомментировать?

На лице Палмера сохранялось вежливое выражение.

— Я думаю, что на нашем все было замечательно вкусно.

— Вы же понимаете, что я имею в виду, мистер Палмер. Относительно этой демонстрации и всего остального. О войне.

— Эл, я понимаю, что вы таким образом зарабатываете на жизнь, но разве не сущий идиотизм выуживать комментарии у человека, который даже не знал об этих событиях, пока вы не сказали ему об этом?

— Итак, я идиот, — ответствовал журналист. — Теперь, когда вы это знаете, как насчет комментария?

Палмер глубоко вздохнул. Он понимал, как глубоко завяз, в какое дурацкое положение попал, но будь он проклят, если позволит, чтобы этот придурок вывел его из себя.

— Знаете что? Напишите сами отчет о том, ради чего вас сюда прислали, или вернитесь вниз и задайте ваши вопросы кому-нибудь там.

— Вы объясняете мне, как я должен делать свою работу?

Палмер осознал, что он вывел парня из себя.

— О’кей, Эл, — сказал он тогда, — ваша взяла. Сделайте так: «Вудс Палмер сказал — никаких комментариев». Ладно? Снова друзья?

— Мне кажется, вы думаете, что я такой простак, которого вы можете…

— Этот человек вам надоедает? — спросила журналиста Вирджиния Клэри.

Палмер обернулся и увидел, что она стоит рядом с ним.

— Он…

— Эл, если он тебе досаждает, я прикажу полицейским вышвырнуть его вон.

Газетчик вытаращил глаза:

— Послушай, Джинни, он…

— Если одна вещь, за которой мы не постоим, — продолжала она, — мы не допустим, чтобы кто-либо стращал прессу. Верно, Эл?

— Джинни, — лицо Эла перекосилось от растерянности, — но это Палмер из ЮБТК.

У Вирджинии изумленно взметнулись брови, и она повернулась к Палмеру.

— Не имела представления об этом, сэр, — сказала она, — тогда… может быть, вы хотите, чтобы полицейские выкинули этого писаку?

Растерянность оставила лицо Эла, он понял, что его положили на обе лопатки.

— Очень забавно, Джинни, — он бросил в ее сторону выразительный взгляд и удалился.

— Все еще приобретаешь друзей всюду, где только появляешься? — небрежно спросил Палмер.

— Как любая женщина, работающая по связям с общественностью. — Она сделала паузу и с расстояния фута или двух окинула его взглядом. — А ты не изменился ни на йоту. Ни на морщинку. Ни на волосок.

Палмер попытался разглядеть, что такого произошло с ней, от чего она стала выглядеть и лучше, и моложе. Он знал, что сейчас ей около сорока, может быть, сорок один, но она выглядела едва на тридцать. Возможно, подумал он, разглядывая ее, это объясняется тем, что у нее нет несчастливой связи. Или есть, но счастливая. В любом случае, с ним это никак не связано.

— Я стала выглядеть лучше, не так ли? — спросила она.

— Гораздо. Но ты всегда прекрасно выглядела.

— Когда надоест банковское дело, попробуй заняться дипломатией. У тебя получается.

— Я говорю только правду.

Некоторое время никто из них не произносил ни слова. Потом она сказала:

— Кажется, тебе хотелось потанцевать?

Он медленно вел ее через толпу по периметру танцевального зала. Какой-то мужчина с багровым лицом схватил Палмера за руку и задержал его.

— Пятипроцентная, освобожденная от налогов муниципальная эмиссия, — сказал он. Палмер попытался сосредоточить внимание на его словах. — Арчер обдирает. — Потом добавил: — Этот арчер[118] подло стреляет на понижение.

— Спасибо, Оззи. — Палмер улыбнулся и увлек Вирджинию дальше к танцевальной площадке.

— Ты принял предложение? — спросила она.

Прежде чем он успел положить руку ей на талию, какой-то узкоплечий человек с бурыми пятнами на лице очутился между ними.

— Целое состояние можно заработать на шерстяной шотландской ткани, — с потрясающей откровенностью сказал он. — После того как Питер сбежал, вы стали синонимом благополучия.

— Спасибо, Артур.

Они уже вышли на площадку для танцев — оркестр теперь играл попурри из мелодий двадцатых и тридцатых годов, оранжированных в разухабистом темпе, с изобилием медных инструментов, лихим барабаном и сладкими стонами духовых, играющих на три такта.

Палмер пустился в свой неизменный фокстрот, прижимая Вирджинию к себе чуть сильнее, чем намеревался. Когда она была на каблуках, она была ростом до его плеча, а сегодня она была на каблуках. А когда она откидывала голову, чтобы взглянуть на него, разница в их росте как-то скрадывалась.

— «Ночи без сна, — начала она напевать, — и ссоры днем… Я скучаю по поцелуям, и я скучаю по ссорам».

— «Я хотел бы снова влюбиться», — добавил Палмер.

— Интересно, — сказала она, в то время как песня Роджерс и Харта плыла вдаль, — неужто существует мелодия или хоть один такт на всевозможные случаи?

— Их предостаточно, — ответил Палмер.

Она чуть пожала плечами, а может быть, это Палмеру просто показалось. Он размышлял над тем, что для такой невысокой девушки, как она, у нее очень большие груди, и, похоже, на ней нет ничего, что походило бы на лифчик.

— «И нет больше боли, — снова стала она подпевать, но тут мелодия приблизилась к окончанию первого куплета, — нет больше тяжести, теперь я здорова, но…»

— «Я предпочла бы напиться», — закончил Палмер.

— Это во втором куплете. В первом надо — «Я предпочел бы га-га».[119]

— Я пригласил тебя танцевать не для того, чтобы получить урок лирики Ларри Харта.

— По-настоящему ты меня вовсе не приглашал. Это мне пришлось отбить тебя у своего приятеля-журналиста.

— Да. Что же касается друзей… Кто был этот спортивного вида экземпляр, что пригласил тебя на первый танец?

— Джимми Кинкейд.

— Конгрессмен Кинкейд?

Она кивнула.

— С такой фигурой, ранней сединой и даром льстить, каким он обладает, он мог бы быть будущим мэром, или губернатором, или сенатором.

— Это его первое избрание…

— Все начинается с первого…

— И ты, — Палмер уже был не в состоянии контролировать себя, — планируешь в будущем стать «миссис Мэр», или «миссис Губернатор», или «миссис Сенатор»?

— «Я буду любить тебя до последнего дня своей жизни, — оркестр повторил песню, и она снова стала подпевать: — Я хотела бы снова влюбиться».

Улыбка застыла на лице Палмера. Казалось, он был не в состоянии стряхнуть ее.

— Мне кажется, ты пытаешься сказать мне что-то.

Она кивнула.

— Я пытаюсь сказать тебе, что я отошла от тебя. А после этого бесконечно долгого молчания я вполне уверена, что и ты отошел от меня.

— Конечно.

Она мурлыкала какое-то время мелодию, потом спросила:

— Ну, разве это не мило?

— Чудесно…

— Я имею в виду… имею в виду… — Она замолкла.

Он наблюдал, как блики света падают на ее лицо, и кружил, кружил Вирджинию. В какой-то момент ложбинки под ее высокими скулами показались ему почти темными, она была грустна и печальна, но потом свет изменился — и все заискрилось, он видел, что она счастлива.

— Ты помолвлена? — услышал Палмер свой собственный голос.

— Нет.

— Тогда что же?

— Тогда, пожалуйста, заткнись. Мы танцуем.

— «Поверьте мне, сэр, — пропел Палмер, — я бы предпочел классический бой между ним и ею».

— «Мне не нравится покой, и я хотела бы снова влюбиться», — закончила Вирджиния.

— Это так?

Она долго и пристально смотрела на него, пока оркестр переходил к мелодии Гершвина. Свет в зале убавился, и ее глаза стали темнее.