Фрэнк Герберт - НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

• Название: НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений
• Автор: Фрэнк Герберт
• Издательство: Фирма "СТЕФ"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

Кит Лаумер, Лэрри Найвен, Фрэнк Герберт — весьма значительные имена в первом ряду блистательных американских литераторов-фантастов, известных всему миру. Художественная манера их письма, литературно-эстетические пристрастия и вкусы, круг тем и проблематика — все это, без сомнения, вызовет подлинный интерес у истинных знатоков и поклонников настоящей литературы в жанре фантастики.

И К.Лаумер, и Л.Найвен, и Ф.Герберт очень часто объединяют свои произведения в серии, где действуют проходные персонажи. Все эти авторы — обладатели самых престижных литературных премий Соединенных Штатов, таких как “Небьюла” (премия Ассоциации писателей-фантастов), “Хьюго” (премия читателей) и других.

Сборник предлагает читателям впервые переведенные на русский язык произведения названных мастеров — "Ниточка памяти", "Мир птаввов" и "Небесные творцы".

---

Я ухватился за матрицу разума этого негодяя, быстро просмотрел его символику: она представляла собой миазмоподобное переплетение искаженных идей, колышущуюся паутину с мохнатыми узлами, похожими на затаившихся пауков, которую пронизывал шелестящий поток деформированных мыслей-форм.

Но в азарте я забыл об осторожности. Разум-захватчик пришел в себя и нанес ответный удар. Слишком поздно я ощутил, что он проник в мои владения и стал проглядывать хранившуюся у меня информацию. Я бросился на защиту… И потерял практически все, что было мной завоевано. У меня осталась лишь единственная тонкая нить, которая как-то связывала меня с чужим сознанием. Потрясенный, я хватался за нее, одновременно цепко удерживая похищенные у него же блоки ценных данных. Если мой налет вызвал у чужака не более чем раздражение, то мне он дал массу информации. Я проанализировал ее, рассортировал и интегрировал в свои стереотипы. Возникла некая сложная структура отношений, которая стала перерастать в иное сознание.

На мысленное изображение лица Фостера наложилось другое, изображение Кулклана, короля Ртра, повелителя Валлона и властителя Двух Миров.

В моем, земном сознании Лиджена, появились и другие картины, похищенные мной из памяти захватчика:

Хранилище с копиями памяти каждого гражданина, расположенное глубоко в скальной толще под свеянным легендами Окк-Хамилтоном и запертое королем Ртром на замки, которые подчинялись только его сознанию;

Аммэрлн, подбивающий короля на дальнее космическое путешествие и при этом уговаривающий его захватить с собой копию королевской памяти ссылками на отрицательное воздействие бремени власти;

Неохотное согласие Кулклана и тайная радость Аммэрлна по поводу успеха первой части его замысла;

Приближение Перехода для Ртра на борту корабля в открытом космосе, и смелый шаг визиря;

Наконец, те глупцы, которые нашли его около спасательного модуля… и утрата всего-всего…

Эту историю подхватили мои собственные воспоминания: пробуждение ничего не подозревающего Фостера, запись памяти умирающего Аммэрлна, бегство от Охотников, копия памяти короля, валявшаяся три тысячелетия среди костей первобытного человека, пока я, дремучий дикарь, не поднял ее и, наконец, карман грубоватой одежды, где этот цилиндр сейчас находился… у самого бедра того тела, в котором я обитал, но такой же недоступный для меня, как если бы он находился за миллион миль отсюда.

Но была копия и еще одной памяти — Аммэрлна. Я пересек Галактику, чтобы найти Фостера… и привез с собой в немаркированном, окрашенном под олово цилиндре его заклятого врага.

Я дал его врагу жизнь и тело.

Фостер, который когда-то был Ртром, вопреки всякой логике выжил и вернулся, вернулся из мертвых, как последняя надежда золотого века…

Чтобы принять из моих рук то, что уготовано ему судьбой.

— Три тысячи лет, — услышал я свой голос. — Три тысячи лет люди на Валлоне жили без памяти, и слава Валлона была заперта в подземелье, не имеющем ключа.

— Я и только я, — промолвил Оммодурад, — нес на себе бремя этого знания. Давным-давно, во времена Ртра я взял копию своей памяти из Хранилища в надежде дожить до того самого главного дня, когда он падет. Но его падение принесло мне мало радости.

— И сейчас, — произнес мой голос, — ты хочешь заставить его разум, который уже и нельзя назвать разумом, открыть Хранилище?

— Я знаю, что это безнадежная затея, — ответил Оммодурад. — Вначале я, думал, что раз он знает язык старого Валлона, значит, он просто не хочет выдать этот ключ. Но оказалось, что он больше ничего не помнит. Это — всего лишь высохшая оболочка Ртра… Я чувствую отвращение при виде его. Я с радостью убил бы его сейчас и положил конец этому долгому фарсу.

— Нет! — прервал его мой голос. — Когда-то я приговорил его к ссылке. Да будет так!

Лицо Оммодурада перекосилось от ярости:

— Твоя глупая болтовня мне тоже надоела.

— Погоди! — зарычал мой голос. — Ты что, хочешь выбросить ключ?

В полной тишине Оммодурад вглядывался в мое лицо, В поле зрения глаза появилась моя рука, в ней была зажата копия памяти Фостера.

— Два Мира — у меня в руках, — произнес мой голос. — Посмотри на черные и золотые полосы. Это — копия королевской памяти. У кого этот ключ, тот всемогущ. Что же касается этого тела без разума, я согласен, пусть оно будет уничтожено.

Оммодурад взглянул мне в глаза и произнес:

— Да будет так!

Рыжий, улыбаясь, вытащил из-под плаща длинный стилет. Я не мог больше ждать.

По единственному проходящему сквозь барьер каналу, который я поддерживал открытым, я бросил остаток энергии своего разума. Враг отпрянул, но потом нанес сокрушительный ответный удар. Однако я уже был по ту сторону барьера.

Пока захватчик пытался окружить меня, я разбил единый импульс своей атаки на мириады нервных ручейков, которые потекли, опутывая противостоящий разум сверху, снизу, по бокам. Я проникал все глубже, получая доступ к новым магистральным источникам энергии.

Я ощутил злобный удар волны истинного гнева, которая едва не опрокинула меня, и схватился с чужаком вплотную. Но он оказался сильнее меня.

Подобно едкой жидкости, массивная структура его личности разорвала поле моего "я". Я начал отступать, медленно, неохотно. Передо мной промелькнуло смутное видение моего тела, негнущегося, с пустыми глазами, и я услышал рокочущий голос Оммодурада: "Быстрее! Самозванца!.."

Вперед! Теперь я нанес удар по правому зрительному центру и вцепился в него мертвой хваткой. Разум чужака взбесился, когда его окружила тьма. Я услышал пронзительный крик своего голоса и увидел в виде яркой сценки ту картину, которая угрожала моему захватчику: рыжий рванулся в мою сторону, в руках его блестел стилет…

И вдруг разум, захвативший мой мозг, сдался, закружился в беспорядочном вихре и исчез…

Потрясенный, я пошатнулся. Я был абсолютно один в своем черепе: мозг нависал надо мной, темный; необитаемый. Я начал двигаться, пробираться по основным нервным стволам, вновь занял кору…

Агония! Я скорчился, почувствовал, как лавиной возвращались ощущения к моим рукам, ногам, раскрыл глаза, чтобы увидеть размытые движущиеся фигуры… И почувствовал ужасную боль в груди.

Я лежал на полу, с трудом дыша. Вдруг ко мне пришло понимание: рыжий нанес моему телу удар, и тот, другой разум, который имел полный контакт с болевыми центрами, сдался под воздействием шока и оставил обреченный мозг мне.

Как сквозь красную вуаль, я увидел возвышающуюся над собой гигантскую фигуру Оммодурада, которая склонилась надо мной и снова выпрямилась с королевским цилиндром в руке. А дальше, за ним — Фостер, выгнувшийся назад и затягивающий цепь своих кандалов на шее рыжего. Оммодурад повернулся к ним, сделал шаг, вырвал своего наперсника из петли Фостера и отшвырнул в сторону. А потом вытащил свой кинжал. Фостер в мгновение ока подскочил к нему, ударил кандалами… и кинжал зазвенел по полу. Оммодурад отступил с проклятьем, а рыжий тем временем подхватил свой оброненный стилет и пошел на Фостера. Фостер, качаясь, обернулся, чтобы встретить его грудью и поднял вверх тяжелые кандалы.

Я с усилием подтянул руку к своему боку и стал возиться с кожаной застежкой. Чужой разум похитил у меня сведения о цилиндре, но мне удалось все-таки утаить факт наличия пистолета. Моя рука была уже на рукоятке. Превозмогая боль, я вытащил его, подтянул руку к себе, с трудом поднял оружие, направил его в середину затылка, свободного от капюшона и покрытого копной рыжих волос… и выстрелил.

Оммодурад нашел свой кинжал в углу, куда тот влетел, крутясь от удара Фостера, и поднял его. Забрызганный кровью рыжего Фостер отступил, пока не уперся спиной в стену: измученная фигура на фоне слишком ярких лучей солнца. Пламя металлической чеканки мерцало и горело перед моим угасавшим взором. Огромные золотые кольца Двух Миров, казалось, распались, и на меня начали накатываться волны тьмы.

Но была еще одна мысль — что-то, что я нашел в сознании моего захватчика. В центре настенного рисунка была розетка, черно-золотая, выступавшая из стены на фут, похожая на рукоятку меча…

Издалека пришло знание: это — меч Ртра, который король-воин использовал когда-то на заре своих дней, а потом убрал подальше, замкнув в каменных ножнах на замок, подчиняющийся только его разуму, чтобы никто другой не мог использовать его в дурных целях.

Меч, настроенный на стереотипы сознания короля…

Я сделал последний вдох и разогнал тьму перед глазами. Оммодурад шел мимо меня с кинжалом в руке на безоружного человека.

— Фостер, — прохрипел я. — Меч…

Фостер поднял голову. Я говорил по-английски. Слоги странно и непривычно звучали в такой неземной обстановке, но Оммодурад не обратил внимания на незнакомые слова.