Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга третья

• Название: Путь Сашки. Книга третья
• Автор: Альберт Максимов
• Жанр: Боевая фантастика

Сашке пятнадцать и он уже всесильный виконт Ксандр Ларский. Сможет ли он освоить новую роль, но остаться при этом прежним Сашкой?

---

— Это мелочи. Серри на днях выправлю вольную, но как вытравить из него рабский дух?

— Зато исполнительный будет.

— Будет.

— Эйгель, кстати, не взбрыкивает? Свое баронство не вспоминает?

— Как ни странно, нет. Сегодня вообще первый раз, когда он ко мне обратился. А так тихий и исполнительный. Все обязанности выполняет без понукания. Как будто всегда был простолюдином.

— Еще один плюс в его сторону…

Работы в войске у мальчика — посыльного много. Бездельничать не приходится. Но теперь вся работа в отряде Ястреда стала делиться на двоих. И по утрам четыре пары сапог ждали не его одного, а двух мальчиков. Серри все делал проворно, только быстро уставал, сил было мало, а тело — кожа да кости. Зато теперь он усиленно отъедался.

— Ты ешь потому, что все еще голодный или еда, в самом деле, тебе так нравится?

— Сытно. И вкусно.

— Вкусно? — Эйгелю после баронского стола еда не нравилась — одни каши, хоть и разные.

— Да, вкусно. Хотя в гостинице объедки вкуснее были. Но после рудников… Знаешь, когда мне в первый раз здесь положили каши, мне показалось, что я никогда такой вкуснятины в жизни не ел.

— А когда подгорелая бывает?

— Вкусно. Все равно вкусно. Не похлебка из гнилых овощей.

— После гостиницы тебя продали на рудники?

— Нет, вначале к одному господину в домашние рабы.

— А как на рудниках оказался? Провинился у этого господина?

— Нет. Жадный он был. Я могу сравнить, как мне жилось у него с жизнью в гостинице. В гостинице все время хотелось спать. Ведь вставать с рассветом, когда уже светает, а постояльцы спят. Работы много: чистить котлы, мыть посуду, пол вымыть в трактире. На этажах мыл редко, там другие мыли, они же в комнатах прибирали. Зато в комнатах клопов ловил, собирал в кувшинчик. А они все обратно лезут. Из — под крышки.

— А зачем собирать? Не лучше давить?

— Нельзя. Запах будет, постояльцам не нравится. Вот собираешь, новых ищешь. Найдешь, крышку откроешь, а оттуда уже собранные лезут. А мало соберешь — накажут. Спать обычно получалось уже за полночь. Ни на миг не остановиться, все бегом хозяин требует, ведь работы в гостинице не переводится. Правда, днем немного давали подремать. А у второго хозяина почти высыпался. Работы тоже много, но уже мог немного передохнуть, когда хозяина дома не было.

— Значит, у второго лучше было?

— Не знаю. Нет. Второй жадный был. Он ведь меня купил на рынке, когда узнал, что я работал на кухне в лучшей гостинице Гендована. А парня, что был на моем месте, хозяин отправил на рудник. У него свой оловянный рудник есть. А парень уже подрос, чтобы работать в шахте. И меня, когда работу всю выполнял, заставлял бегать вокруг дома с мешком с песком.

— Зачем?

— Чтобы сила была. У него мальчишки в доме не задерживались. Чуть подрастут — сразу в шахту. Я и говорю — жадный. В гостинице я наедался, а у этого всегда голодный, аж выть хотелось. Объедки жалел. Свинью ими кормил, а мне крохи уже доставались.

— Как объедки? Ты ел объедки?

— А как еще? Домашние рабы обычно объедки едет, если рабов мало. Там, где много, там готовят для них. Нет, объедки хорошо. Такая вкуснятина в гостинице была. Только самое вкусное взрослые забирали. Чего только постояльцы не доедали. А вот на рудниках, там готовили. Похлебка из мороженых овощей. Часто гнилых. Или что — нибудь с червяками. Я первые два дня там ничего есть не мог. Потом ел, хотя и тошнило от такой похлебки. Не умирать же с голоду? А каши у вас такие вкусные. И не жалеют. Ешь от пуза.

И Серри целый месяц ел за двоих, в прямом смысле этого слова. Быстро поправился, даже, кажется, где — то жирок появился. Впрочем, это только кажется, ведь бездельничать ни ему, ни Эйгелю не давали. Даже вдвоем не сидели без дела. А в свободное от текущей работы время десятники гоняли их на плацу, по большей части заставляя заниматься физическими упражнениями. Но и на технику боя время оставалось. Пока они будут мальчиками — посыльными мечи им не положены, но не до старости же они проторчат на этой низшей военной ступени? После того, как исполнится восемнадцать, их могли взять полноправными солдатами в личную сотню графа. Вот к этому времени уже нужно было уметь владеть мечом, луком, арбалетом, копьем, щитом и так далее, и не просто уметь владеть, а владеть хорошо. Это ведь личная сотня графа, где служат лучшие из лучших воинов.

Но на первых порах Серри никак не подходил на роль мальчика из личной сотни. И не только худобой и слабостью. За годы рабства плети хозяев оставили следы не только на его спине, но и в характере. Он кланялся каждому солдату и бросался выполнять любые их поручения. Хорошо, что почти все они были необходимыми. Но не все. Люди разные бывают. Некоторым очень нравится командовать, даже издеваться над тем, кто тебя слабее.

Когда в сотне появился Эйгель, вчерашний баронет, на него обращали внимание все. Кто — то смотрел с любопытством, кто с непонятным злорадством. Ведь был аристократом, которыми им никогда не стать, а теперь простолюдин, как и все они. Да не как они, уважаемые солдаты, а всего лишь мальчишка для чистки солдатских котлов. Но издевки и подшучивание быстро пресекли десятники, получившие приказ от Ястреда приглядывать за новеньким.

А про Серри Ястред ничего не говорил. И Серри своей рабской забитостью дал им повод. Через несколько дней после прибытия в Ларск, один из солдат, уже несколько раз до этого с издевкой подшучивавший над новеньким мальчиком, сказал ему:

— Эй, бывший раб, вспомни, как ты был рабом, почисти мне сапоги.

Серри встал, чтобы выполнить приказ. Но сидящий рядом Эйгель задержал его за руку:

— Сядь.

А солдату ответил:

— А ты разве дворянин? Или десятник? Мы обязаны чистить сапоги только аристократам, десятникам, или хотя бы дворянам, а ты пока еще не дворянин.

— А ты сам забыл, кто ты теперь? Был баронетом, а теперь ты чернь. Помалкивал бы. Я твоему дружку, бывшему рабу предложил вспомнить свое недавнее прошлое. Что такого: почистить солдату сапоги, с него не убудет. Он же каждый день лизал господину ноги, я же только предлагаю почистить сапоги. Ведь лизал же, а, малец?

Серри стоял столбом, он только сейчас понял суть требования солдата, и он видел, что тот продолжает его оскорблять. А Эйгель тем временем ответил:

— Вот как? Ты не имеешь права требовать, чтобы Серри почистил тебе сапоги, но все равно требуешь, потому что Серри бывший раб. Так?

— Вот именно. Из рабов.

— Значит, если человек был в рабстве, имеет клеймо и спину со следами плетей, то он тебе должен почистить сапоги?

— Не убудет от бывшего раба.

— Интересно, в таком случае, потребуешь ли ты почистить свои сапоги у его светлости виконта Ларского?

— Ах ты… — солдат вскочил и бросился с кулаками на Эйгеля, но не добежал, как его свалил удар кулака другого солдата.

— Заткнись! Или ты хочешь попасть на правеж к его светлости? Тогда я скажу, как поступит он. Один из вас получит плетей. И это будешь ты, Тринис.

— Да, — протянул другой солдат, — наслышаны, как его светлость виконт поступил со жрецом. Приказал повесить не раздумывая. И собирался выдрать плетьми сыновей барона Шелвака. Смотри, Тринис, как бы кто не проболтался. И даже не виконту, а нашему графу. Тут и плетьми не обойтись. Наш граф за милорда виконта любому глотку перегрызет. А тобой даже не подавится.

Тринис, потирая скулу, сидел побледневший. До него дошло, какую ошибку он совершил. Ведь брат графа тоже был рабом. И клеймо на спине осталось и сама спина в следах от плетей.

— Эй — эй, — только и смог он вымолвить.

— Пойдем, Серри, — Эйгель взял друга за руку, уводя его от солдат. Чем все у них закончилось, он не узнал, да и не стремился к этому.

Оставшись наедине, он посмотрел на младшего мальчика, тот подавленно молчал.

— Ну, чего ты так перед всеми унижаешься? Ты ведь теперь свободный человек. Зачем кланяешься? Делай, что прикажут, но не лебези. Я же не кланяюсь. Только командирам и то кланяюсь лишь слегка.

— Но ты же баронет, пусть и бывший.

— А вот и не из — за этого. Мальчишки в других отрядах ведут себя также. А они не из благородных. Обычные мальчишки.

— Я стараюсь, но у меня не получается. Привычка. Мне, наверное, никогда уже не исправиться.

— Ерунда. Мне же ты не кланяешься?

— Ты не такой! С тобой я чувствую себя совсем другим.

— Так и с другими себя также чувствуй.

— С другими не получается. Они чужие.

— А я тебе что, родной?

— Не чужой. И у тебя могут быть неприятности.

— С чего ты взял?

— А вдруг накажут из — за того, что произошло? Обоих. Тебя и этого Триниса. И Тринис может потом тебе отомстить. Он такой, я чувствую. Нет, мне лучше почистить ему сапоги. С меня не убыло бы. Зато и скандала не было бы.

— Нет, ты безнадежен, Серри! Одно дело, когда это воинская обязанность, ничего обидного в этом нет. Хелг, командир личной полусотни милорда Ксандра, чистил сапоги нашему Ястреду несколько лет. И не только сапоги. Потому что так принято. Но этот Тринис над тобой издевался!