Мария фон Трапп - Звуки музыки

• Название: Звуки музыки
• Автор: Мария фон Трапп
• Издательство: МСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7109-0013-3

«Звуки музыки» — это правдивая история, которая легла в основу получившего широкую известность одноименного фильма Голливуда, — о чрезвычайно дружной сплоченной семье, где счастье и успех всегда основывались на святых чувствах любви и верности.

---

Снова вне себя, мы отправились в Английский сад, очень большой и красивый парк. После длительного молчания Георг, вспомнив, что у него в кармане лежат несколько писем, стал их распечатывать. Неожиданно он остановился и, крайне возбужденный, протянул мне письмо.

— Прочти это!

В исключительно любезных выражениях Военно-морской департамент осведомлялся, не проявит ли капитан фон Трапп интерес к тому, чтобы принять командование новейшей подводной лодкой и создать «со временем» базу подводных лодок в Адриатическом море, а позже — в Средиземном море. Георг лишился дара речи. Его прежняя подводная лодка была лишь сорока футов в длину, постоянно давала течь и вмещала в себя лишь пять человек. А эти новые лодки были все равно что Ноев Ковчег. Он ускорил шаг. Я с трудом поспевала за ним. Мы были на главной аллее парка, вдоль которой тянулись ярко цветущие каштаны.

На полной скорости Георг сказал:

— Слушай. Это действительно шанс всей жизни. Только подумай, что можно сделать с такой подводной лодкой. Это просто потрясающе. Уверен, можно даже пересечь всю Атлантику без дозаправки! — Покусывая кончики усов, он достиг противоположного конца парка, твердо убежденный. — Безусловно, надо принять такое изумительное предложение.

Мы повернули обратно, и неожиданно он промолвил:

— Но что значит «со временем в Адриатическом море, а позже — в Средиземном»? Они должны быть достаточно уверены, что скоро отправятся туда. Это означает войну. Я не могу командовать подводной лодкой для нацистов, ведь так? Разумеется, нет. Об этом не может быть и речи.

Мы были на другом конце и опять повернули назад.

— Но, может быть, и не делать этого тоже неверно. В конце концов, они стоят сейчас во главе государства. Я военный моряк. Это единственное, что я знаю и что умею хорошо делать. Наверное, именно в этом воля Господа! — и он взмахнул письмом. — Все советуют мне подумать о будущем детей, которое подвергается серьезной опасности при нашем нынешнем образе жизни…

Мы опять повернули назад. Я знала, что ничего не должна была говорить. Это был один из тех случаев, когда человек остается наедине с собой — только он и Бог. Это один из тех решающих моментов, когда он должен сказать «да» или «нет», и лишь он один может принять решение. Про себя я молилась безмолвно и пылко: «Да свершится воля Твоя».

Наша скорость резко снизилась. Мы направлялись к выходу. Георг очнулся от глубокой задумчивости и сказал чуточку скорбно:

— Нет, я не могу этого сделать. Когда я присягал на нашем гордом старом флаге, я поклялся: «С императором за Бога и свою страну». Это было бы против Бога и против моей страны. — С этим решением мы отправились на станцию и домой.

Руперт встретил нас с поезда. Наш новоиспеченный доктор — за два дня до оккупации Руперт окончил медицинское училище.

— Посмотрите, что я здесь получил! — сказал он и протянул своему отцу письмо.

«Еще письмо!» — подумала я и закрыла глаза. Мне вспомнились слова доктора: «Абсолютно никаких волнений». Барбара выбрала неподходящий момент, в этом я была уверена. Это письмо тоже было запросом. Не согласится ли Руперт приехать в Вену и получить ответственную должность в одном из крупных госпиталей? Им были нужны врачи.

Разумеется, им были нужны врачи. За несколько последних месяцев они самым позорным образом подвергли гонениям, убили и пересажали по тюрьмам тысячи евреев, и теперь им не хватало докторов, юристов, дантистов. Никто не удивлялся, что теперь на их места приглашали молодых неопытных специалистов.

— Разумеется, я не могу согласиться, — сказал Руперт. — Вопрос только в том, как это выразить в достаточно вежливых выражениях. Они воспримут это как оскорбление. Мне пришлось бы одобрять все их махинации и темные делишки, которые я просто не могу принять как католик — и как человек. Я даже ни разу не использовал гитлеровского приветствия и хотел бы быть вне всего этого.

— Как же ты собираешься зарабатывать на жизнь? — строго, но в то же время гордо спросил его отец.

Молодое лицо приняло упрямое выражение.

— Как-нибудь. Стоит попытаться.

На том и порешили.

Неделя еще не кончилась, когда междугородний телефонный звонок из Мюнхена окончательно лишил нас покоя. Семья Трапп была выбрана в качестве представителей Восточной области (бывшая Австрия), чтобы петь на дне рождения Адольфа Гитлера («нашего любимого Фюрера»).

Значит, про нас вспомнили. Теперь мы должны были петь утром, днем и вечером и зарабатывать себе состояние.

Рабочий день Ганса окончился. Когда Розмари и Лорли уложили в постель, Георг собрал семью вместе. Он рассказал о предложениях, которые получили он и Руперт, о сильном искушении обоих и о блестящих возможностях, раскрывавшихся благодаря этому лестному приглашению нам как певцам: что семья думает обо всем этом?

После первых минут ошеломленной тишины зашумели голоса.

— Нам придется тогда говорить «Хайль Гитлер»?

— Мы должны будем петь со сцены новый гимн?

— А как же отец Вазнер? Ведь нацисты не любят священников?

— В школе нам не разрешали петь религиозные песни, где упоминалось имя Христа или Рождество. Поэтому вряд ли мы сможем исполнять что-либо из Баха.

— Уверен, у нас будет огромный успех в Германии с нашей программой, но сумеем ли мы сохранить верность нашим идеям и остаться антифашистами, если будем брать их деньги и принимать их похвалы?

Тишина.

— Мы не можем сделать этого.

— Это будет третий раз, когда мы скажем «нет» приглашению нацистов. Дети, — голос их отца звучал совсем не таким, каким его привыкли слышать каждый день, — дети, у нас есть выбор: хотим ли мы сохранить материальное благополучие, которое у нас пока есть: этот наш дом со старинной мебелью, наших друзей и все, что мы любим? — Тогда нам придется лишиться благополучия духовного: нашей веры и нашей чести. Мы не можем сохранить и то, и другое. Мы можем сделать достаточно денег, но я сильно сомневаюсь, что это сделает нас счастливыми. Я предпочел бы видеть вас бедными, но честными. Если мы выбираем это, мы должны уехать. Вы согласны?

Все ответили в один голос:

— Да, отец.

— Тогда, давайте быстро выбираться отсюда. Мы не можем сказать Гитлеру «нет» три раза — это слишком опасно.

На следующее утро мы с мужем были в архиепископском дворце.

— Ваше Преосвященство, — сказал Георг, — это тайна, и я прошу вас отнестись к ней соответствующим образом. Моя семья и я решили очень скоро втайне покинуть страну. Отец Вазнер стал словно один из нас. Он находится в таком же опасном положении, что и мы, с момента, как мы отклонили предложение петь для Гитлера, и он наш руководитель. Более того, как руководитель, он рискует больше. Разумней ему было бы тоже уехать. Нам нечего предложить ему. Ему придется разделить с нами нашу участь, какой бы она ни была. Мы едем — что бы ни случилось — но хотим просить вас отправить отца Вазнера вместе с нами, если вы сочтете это возможным, поскольку мы спрашивали его, и он согласился.

Архиеписком стал очень, очень серьезным. После длительной паузы он поднялся и произнес:

— Не будете ли вы любезны прийти завтра снова за ответом?

На следующее утро, когда нас провели в просторный аудиенц-зал архиепископского дворца, дверь отворилась и вошел Его Преосвященство в красной сутане.

— Ни с кем не говорил, и ни у кого не просил совета. Я лишь молился до рассвета. Говорю вам как ваш духовный отец: это воля Господа — то, что вы уезжаете и берете отца Вазнера с собой. — Он поднял глаза, взглянул через окно на купол собора и медленно добавил: — Может быть, однажды это будет высоко оценено в этой епархии.

Он дал нам свое благословение и удалился.

Георг опять собрал всю семью, малышек и всех, включая отца Вазнера, и сообщил, что сказал архиепископ «как наш духовный отец». Мы все чувствовали, что начинали новый период нашей жизни, контуры которого, казалось, набросал глава семьи, когда сказал:

— У нас есть сейчас драгоценная возможность на себе узнать, можно ли понимать буквально слова, которые мы слышали и читали так часто: «Ищи лучше царствие Божие и справедливости его: и все это даровано тебе будет».

Часть вторая АМЕРИКА

Глава I НА «АМЕРИКАНСКОМ ФЕРМЕРЕ»

Был сентябрь 1938 года.

— Вот вам «Американский фермер», — сообщил водитель автобуса, доставивший нас к лондонским докам, указывая на небольшое белое судно.

— Сколько пассажиров будет на борту? — спросил Георг стюарда.

— Семнадцать, сэр. Прекрасное число. Я служил и на больших судах, но предпочитаю это. Здесь знаешь всех своих пассажиров. Это словно одна большая семья.

— Как долго плыть до Нью-Йорка?

— Одиннадцать дней, сэр. У нас маленький корабль, только семь тысяч тонн. Но вам понравится путешествие, я уверен.