Лев Канторович - Полковник Коршунов

• Название: Полковник Коршунов
• Автор: Лев Канторович
• Издательство: Киргизское государственное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1964

---

Кутан один влетел за басмачом в ущелье.

Увлекшись преследованием, он не замечал, что басмач сдерживает своего коня. Кара-Мурун видел, что Кутан один, и, когда Кутан был совсем близко, он внезапно остановился. Летя на басмача, Кутан выстрелил, но винтовка только щелкнула, — патронник был пуст. Тогда Кутан схватил винтовку за дуло, готовясь, как палицей, бить прикладом. Кара-Мурун выдернул из-за пояса клыч.

В прохладной тени ущелья кони сшиблись и разлетелись в разные стороны. Кара-Мурун со всей силы ударил клычом, но Кутан отразил удар прикладом. Клинок скользнул по дереву и, наткнувшись на сталь, переломился пополам. Удар был так силен, что Кутан еле удержался в седле.

Кара-Мурун снова пустился удирать, и Кутан хотел продолжать погоню, когда сверху, со скалы, раздался выстрел. Басмач пошатнулся, но не упал. Кутан ринулся за ним.

— Стой, Кутан! — раздался голос сверху, и Каче с дымящимся мултуком скатился с откоса. — Назад, скорей назад! — говорил он, отвязывая свою лошадь, спрятанную в кустах. — Там басмачи, много басмачей!

Кутан колебался.

— Скорей! Кзыл-аскеров предупредить надо, — крикнул Каче и поскакал к равнине.

Кутан догнал его.

Когда доброотрядцы пошли в атаку, Каче замешкался, слезая с дерева. Случайно он обернулся и увидел, что по руслу реки, примыкающей к ущелью, движется группа всадников. Каче узнал среди них многих басмачей. Впереди ехали Касым Малыбашев и Джаксалык Оманов. Басмачи ехали шагом. Каче тихо спустился вниз, завел свою лошадь в кусты, привязал ее там и снова вернулся на свой наблюдательный пост. Он видел, как Касым послал вперед разведку, как разведчики вернулись и, очевидно, доложили о бое у заставы. Касым спорил о чем-то с Джаксалыком. Потом Касым крикнул какое-то приказание, и джигиты спешились. В это время Кара-Мурун и Кутан влетели в ущелье. Каче выстрелил по басмачу и вместе с Кутаном ускакал на равнину.

Басмачи сдавались пограничникам и доброотрядцам. Всего было захвачено двадцать человек, не считая четырнадцати убитых.

Кутан и Каче рысью ехали к группе всадников, стоявшей на пригорке возле заставы. Увидев Кутана, командир пограничников тронул лошадь и поехал ему навстречу. Кутан узнал Винтова. Они обнялись, как старые приятели.

Каче рассказал все, что он видел из своей засады.

Винтов приказал готовиться к обороне. Пленных, обезоруженных басмачей заперли в сарае, и двое часовых были поставлены там. Лошадей отвели под прикрытие, бойцы стали по местам. Кутан послал несколько человек во главе с Гасан-Алы и Каче в аул, чтобы собрать там джигитов. Гасан-Алы поехал на лошади басмача, так как его лошадь убил Кара-Мурун.

Винтов рассчитывал, что басмачи выйдут из ущелья, и хотел дать бой на ровном месте. Но прошло два часа, а басмачи не появлялись.

Стоя на плоской земляной крыше заставы, Кутан рассказывал Винтову о погоне за Кара-Муруном. Внимательно выслушав до конца, Винтов долго молчал.

— Ты, конечно, молодец, Кутан, — заговорил он по-киргизски, — и твои джигиты здорово помогли сегодня заставе. Но ты себя вел неправильно. Ты не обижайся, подожди. Дослушай до конца. Разве годится командиру бросать свой отряд и лететь сломя голову черт его знает куда?

— Зачем черт знает, — по-русски ответил Кутан. — Кара-Мурун, убить, мой враг убить, а не черт знает.

— Верно, — продолжал Винтов, все также по-киргизски. — Верно, Кара-Муруна убить надо. Но ты — командир. Ты должен прежде всего думать об отряде, а не о своих личных врагах. Понял? Надо было поймать Кара-Муруна. Не спорю. Но надо было послать за ним джигитов, а не бросать отряд и самому скакать за ним. Это басмачи так дерутся, а нам надо…

— Смотри, Винтов! — крикнул Кутан, показывая на равнину.

Какой-то всадник на маленькой, загнанной лошаденке скакал к заставе. Еще издали он начал что-то кричать и махать руками. У въезда в заставу он соскочил с лошади, ковыляя вбежал во двор и повалился на колени перед Винтовым. Это был старик пастух из аула Зындан. Заплатанный халат его был изодран в клочья, и слезы текли по его пыльному лицу. Плача и охая, он рассказал, что басмачи налетели на стадо, которое гнали зынданские дехкане[30]. Басмачи захватили всех людей и скот. Очевидно, это именно была та банда, которую видел Каче. Побоявшись выйти на равнину, басмачи отказались от налета на заставу, повернули обратно и по дороге захватили дехкан.

Винтов приказал половине пограничников оставаться на заставе, а остальным выступать в погоню. Кутан собрал своих джигитов. Старику дали хорошую лошадь, и он взялся показывать дорогу.

Кутан ехал рядом с Винтовым впереди отряда.

— Теперь я ошибся, — сказал Винтов. — Ждать нельзя было.

Кутан ничего не ответил.

2

Пуля Каче попала Кара-Муруну в ногу.

Не слыша за собой погони, он остановился у ручья, чтобы обмыть рану. Касым и Джаксалык выехали из-за скал. За ними ехали джигиты. Кара-Мурун, хромая, бросился к ним навстречу и ухватился за стремя Касыма.

— Скорей на помощь! — прохрипел он.

— Чем ты так взволнован, уважаемый Кара-Мурун? — невозмутимо сказал Касым.

— Мои джигиты убиты или взяты в плен. Аллах отвернул свое лицо от меня! Помоги, Касым!

Касым тронул коня и толкнул Кара-Муруна.

— Я никак не могу понять, чего ты просишь, уважаемый Кара-Мурун, издевался он. — Ты ведь не ждал меня, когда нападал на Зындан. Ты ведь сам нарушил наш уговор. При чем же тут я?

— Что ты говоришь? — зарычал Кара-Мурун, снова хватая стремя Касыма. — Что ты сказал, сын блудницы?

— Не горячись, почтенный Кара-Мурун, — скалил зубы Касым, — ты болен, и волнение вредно тебе.

Кара-Мурун задохнулся от ярости. Он шагнул назад и выхватил кинжал. Касым побледнел и взялся за рукоятку маузера, торчавшего за его поясом.

— Берегись, — тихо сказал он.

— Паршивый пес, — крикнул Кара-Мурун и поднял кинжал.

— Я предупредил тебя, Кара-Мурун, — сказал Касым и выстрелил.

Кара-Мурун сделал два шага и упал без звука, лицом вниз.

— Ты собака, Касым! — равнодушно сказал Джаксалык.

— Молчи, жирный баран.

Касым, бледный от злости, рванул повод. Горячий конь заплясал, приседая на задние ноги, и шарахнулся в сторону. Случайно он толкнул коня Джаксалыка, и тучный Джаксалык зашатался в седле. Джигиты громко засмеялись. В бешенстве, Джаксалык со всей силы ударил Касыма по лицу камчой. Темный рубец сразу вспух на бледной щеке.

Касым взвыл и почти в упор выстрелил в жирный затылок Джаксалыка, раньше чем тот успел повернуться.

Джигиты сняли оружие с обоих убитых курбаши и поделили между собой.

Касым приказал повернуть обратно и уходить в горы. Через два часа басмачи наткнулись на зынданских дехкан. Басмачи окружили их и повели с собой. Один молодой дехканин бросился на басмача, который схватил девушку. Его пристрелили. Больше никто не пытался сопротивляться.

Банда торопилась, но пленные, среди которых было много женщин, шли пешком и задерживали басмачей. Уставших, отстающих и слабых подгоняли камчами.

3

Пограничники и доброотрядцы наехали на тела Джаксалыка и Кара-Муруна.

— Собакам собачья смерть, — сказал Кутан.

Потом на вытоптанной овцами тропе нашли труп дехканина. Отсюда разделились. Винтов с пограничниками продолжали преследование по следам банды, а Кутан со своими джигитами поднялся вверх по склону ущелья и по гребню горного хребта обогнал басмачей и отрезал им путь. Банда шла медленно, безжалостно подгоняя пленных. Кутан бросил гранату — сигнал пограничников — и сверху лавиной обрушился на басмачей. Пограничники ударили сзади.

Басмачи сдались почти без сопротивления.

Касым хотел застрелиться, он уже поднял револьвер, но маленький Каче прыгнул ему на седло, вырвал револьвер у него из рук и со всей силы ударил гордого курбаши по лицу. Кровь пошла у Касыма из носу.

Басмачей отогнали на одну сторону ущелья, отделив их от дехкан. Басмачи были богато одеты, и в курджумах у них были спрятаны дорогие халаты и шапки. Дехкане, и так одетые небогато, совершенно изодрались о колючки и камни, пока басмачи гнали их с собой.

— Пусть оденутся бедняки в хорошие халаты, — тихо сказал Винтову Кутан.

— Нет, Кутан, — сказал Винтов. — Если мы сейчас отберем у басмачей их добро, люди скажут, что доброотрядцы и кзыл-аскеры грабят пленных.

Винтов приказал басмачам надеть лучшие свои одежды, и басмачи развязали курджумы и нарядились в праздничные халаты и меховые шапки.

К вечеру все вернулись в Зындан и нарочно проехали через аул. Люди видели, как пограничники и доброотрядцы вели пленных басмачей. Роскошные халаты, ковры на седлах и курджумах, сурковые шапки, цветные шелковые кушаки сверкали в лучах заходящего солнца. Дехкане казались нищими рядом с басмачами.