Роман Кармен - Но пасаран

• Название: Но пасаран
• Автор: Роман Кармен
• Жанр: Биографии и Мемуары

Кармен, Роман Лазаревич

---

* * *

Прошло месяцев шесть после нашего знакомства. Встречаясь с Жоржем в Мадриде, я угадывал чертовскую усталость в глазах, в движениях, в том, как он садился, рукой проводил по шевелюре и глазам, словно отгонял тяжелые образы смертельного боя. Он никогда не жаловался на усталость, но однажды у него вырвалось: «Собьют меня скоро, чует сердце. Вроде надломился я, устал…» Сколько же месяцев подряд, подумал я тогда, может человек выдержать такое напряжение.

Как-то приехал Жорж, и я сразу почуял, что он не в настроении.

— Что с тобой? — спросил я.

— Понимаешь, пришла смена, прибыли новые летчики. Всю нашу группу, всех, первыми приехавших в Мадрид, отправляют в деревню (деревней ласково называлась Родина, Москва). Всех, кроме меня и Пашки Агафонова.

— Почему вас оставляют?

— Говорят, нужно натаскивать в бою тех, что приехали, новеньких. Пожалуй, оно и правильно… — он замолчал, сложив руки на коленях, и я понял, что этого богатыря ломит нечеловеческая усталость. Шутка ли, полгода по нескольку воздушных боев почти ежедневно!

— Когда назначен отъезд?

— Завтра вечером из Валенсии уходит пароход. А мы с Пашкой, — добавил он, — еще повоюем с фашистами.

Я проводил Захарова и Агафонова к машине. План действий возник мгновенно. Через двадцать минут, сидя за рулем машины, я мчался в Валенсию.

За эти месяцы я подружился с нашими советскими советниками по авиации — Смушкевичем (его в Испании звали Дуглас), с Борисом Свешниковым, военно-воздушным атташе, который занимался доставкой, отправкой летчиков.

Весь путь до Валенсии, что-то около трехсот километров, частично по горной дороге, я промчал за четыре часа. Около полуночи подкатил к отелю «Метрополь» и тут же ввалился в комнату Свешникова. Он еще не спал, я все ему выложил.

— Ты же убьешь этих ребят, — горячился я. — Золотые, штучные летчики! Если уж человек говорит, что его собьют в первом бою, значит, дошел до психологического барьера!..

Свешников, видно, встревожился:

— Да это же не надолго, следующим пароходом и отправлю их. Захаров, Агафонов асы, орлы, еще не родился немец, который их собьет!

— Поверь, не дотянут они до следующего парохода, — не унимался я. — Сейчас же звони им и отправляй их домой.

— Хорошо, я это сделаю, — сдался Борис. — Пожалуй, ты прав.

Я спустился к дежурному по посольству, передал ему для отправки в Париж привезенную снятую пленку и, не дожидаясь утра, рванул обратно в Мадрид.

Свешников сдержал свое слово. Через несколько дней, приехав в Алкала де Энарес на истребительный аэродром, я увидел новые лица, спросил о Захарове, сказали: «Уехал в деревню».

* * *

Догадался ли Жорж о том, что я помог ему в трудный момент его жизни? Прошли месяцы. Я вернулся в Москву. Справлялся о Захарове, никто из моих друзей «испанцев» не мог мне сказать, где он.

После Испании я почти год провел в Арктике — летал с воздушной экспедицией на поиски Леваневского. Зазимовал на Земле Франца-Иосифа. Только весной 1938 года с летчиком Ильей Мазуруком я вернулся на Большую землю. Снова встретившись с испанскими друзьями, узнал, что Жорж Захаров полетел в Китай добровольцем. Это был период ожесточенной борьбы китайского народа с японскими империалистами. В Китае сражались советские летчики-волонтеры. В их числе был и Георгий Захаров. В сентябре 1938 года я должен был лететь в Китай, меня не покидала мысль, что я встречу там моего друга. Встречу ли? Китай велик. Во время одного из моих дальних рейсов — я направлялся тогда в Северный Китай — остановился на ночлег в городке, возле которого расположен был военный аэродром. Городок был мал, не было в нем приличной гостиницы. В поисках пристанища я набрел на общежитие китайских летчиков, предъявил свой документ военного комитета, в котором содержалась просьба оказывать содействие советскому кинооператору.

Пока дежурный по общежитию внимательно изучал мои документы, во двор въехали три автобуса, из которых высыпала шумная орава молодых парней в кожаных курточках, среди китайцев мелькнули европейские лица. Вдруг что-то огромное ринулось на меня, затрещали в медвежьих объятиях мои ребра, глянули на меня из-под золотых кудрей голубые глаза, и грозившая мне удушением кожаная курточка завопила:

— Салуд, камарадо!

— Жорка!..

Волонтеры. Благородное, овеянное романтикой освободительных войн слово. Советские волонтеры-летчики в Китае охраняли мирных жителей городов и сел от варварских налетов японской авиации.

До поздней ночи затянулась беседа с летчиками, а потом почти до утра мы с Жоржем Захаровым ходили по парку, подсаживались на скамейки. Боевая дружба спаяла летчика-истребителя и кинооператора. Судьба и долг забрасывали нас в далекие углы земного шара, туда, где огонь, где люди боролись за свободу.

Когда из-за синеющей на горизонте горной гряды показался краешек солнечного диска и блики заиграли на металлических боках, в стеклах штурманских рубок воздушных кораблей, весь летный состав уже собрался на аэродроме. Долго еще, сидя в автомобиле, оборачивался я назад, глядя на удаляющиеся ангары, на самолеты, на фигурки людей в кожаных курточках, одна из которых была мне бесконечно дорога.

Год провел я в Китае. Летом 1940 года я получил письмо: «Дорогой Ромка, если взглянешь на бланк, увидишь, что твой мадридский друг стал большим начальством…» Да, бланк был внушительный: «Командующий военно-воздушными силами Сибирского военного округа генерал-майор Г. Н. Захаров». Я нимало не удивился такому быстрому скачку вверх, зная авторитет Захарова среди товарищей, его знание дела, любовь к небу, боевой опыт. Именно такие, рожденные крылатыми, и должны командовать.

В первый же приезд Жоржа в Москву мы горячо обнялись на пороге моей квартиры. Он стал моим частым гостем, как брат приходил в мой дом. Уже сгущались на Западе тучи войны, снова мы потеряли друг друга из виду.

Июль, 1943 год, Орловско-Курская битва. На правом фланге развернувшегося сражения наступали войска Западного фронта. Я в то время был начальником киногрупны Западною фронта. Однако этот «командный» пост не означал, что я отложил в сторону камеру. Руководство группой не мешало мне продолжать съемочную работу. Отсняв наступательные операции на Орловском направлении, стал готовиться к боевому вылету. На этот раз мы должны были с Борисом Шером лететь на двух штурмовиках в одной группе. Мы подружились с летчиками, механики помогли нам осуществить давно задуманное дело — вмонтировали кинокамеру в крыло штурмовика. Объектив был устремлен в направлении огня при атаке земных целей. Приспособление могло дать очень эффектные кадры при штурмовке.

Несколько раз слышал я брошенную летчиками фразу: «Хозяйство Захарова», пропуская это мимо ушей. И как же обрадовался, узнав, что в соседстве с дивизией штурмовиков располагается истребительная дивизия, которой командует гвардии генерал-майор авиации Георгий Захаров. Всего лишь пять километров до его штаба.

Встретились, все рассказали друг другу, Жорж поделился радостью — недавно у него родился сын.

— Часто вожу ребят в бой, — сказал он. — Начальство, правда, запрещает, но без этого никак нельзя. Летчики должны быть уверены в своем командире, должны знать, что в любой момент могу быть с ними, плечом к плечу в бою. Поучать на земле недостаточно. Надо летать. Машины у нас прекрасные, новый истребитель ЛА-5 — изумительная машина. Из него можно выжать в бою черт-те что. Скорость, маневренность, вооружение — что надо. Отличная машина. А мои французы летают на ЯКах. Они их освоили, предпочитают эту машину любой другой.

— Какие французы?

— Разве не сказал? В составе моей дивизии воюет полк «Нормандия», укомплектованный французскими летчиками. У себя на родине они сражались в партизанских отрядах, тосковали по небу. Отличные ребята, хорошо слетались с моими парнями, вполне усвоили наши методы воздушного боя. Некоторые уже награждены советскими боевыми орденами. Были среди них и потери, здесь, далеко от родной земли они погибли, сражаясь за свою Францию.

Выглядел Жорж великолепно. Казалось, еще шире раздалась его могучая грудь, на обветренной, словно кипятком ошпаренной физиономии из-под выгоревших густых бровей голубели веселые глаза.

Я поделился с Жоржем своими планами вылетов на штурмовике. Немцы сосредоточили на брянском аэродроме огромное количество боевых самолетов. Предполагается нанести по ним концентрированный удар. Можно снять великолепные кадры. Захаров, молча выслушав меня, после долгой паузы сказал:

— Что касается брянской операции, ты мне военной тайны не открыл. Моя дивизия участвует в этом дело, мы будем прикрывать штурмовиков и бомбардировщиков. Неизбежны большие потери с нашей стороны. Откажись от вылета.

Я стал возражать. Все к моему вылету приготовлено, камера вмонтирована в крыло, разрешение командования получено.