Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 2

• Название: Преобладающая страсть. том 2
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-115-4, 5-87322-114-6

В глухом, заснеженном районе на севере США терпит катастрофу личный самолет. Пилоту удается посадить его и спасти жизнь четверым пассажирам, но сам он вскоре умирает от ран. Его предсмертные слова позволяют предположить, что это был не просто несчастный случай, а диверсия. Что же произошло? Как дальше сложится жизнь участников этой трагедии? Чтобы ответить на эти вопросы, автор возвращает нас на 12 лет назад.

---

Джудит Майкл Преобладающая страсть

Том 2

Scan, OCR SpellCheck: Larisa_F

Майкл Дж. М 14 Преобладающая страсть: Роман: в 2-х тт./Пер. с англ. Л. Ручкиной, Л. Ющициной, Т. Марченко. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1994. Т. 2. – 368 с. (Купидон).

Оригинал: Judith Michael «A Ruling Passion», 1989

ISBN 5-87322-115-4, 5-87322-114-6

Переводчик: Ручкина Л., Ющицина Л., Марченко Т.

Аннотация

В глухом, заснеженном районе на севере США терпит катастрофу личный самолет. Пилоту удается посадить его и спасти жизнь четверым пассажирам, но сам он вскоре умирает от ран. Его предсмертные слова позволяют предположить, что это был не просто несчастный случай, а диверсия. Что же произошло? Как дальше сложится жизнь участников этой трагедии? Чтобы ответить на эти вопросы, автор возвращает нас на 12 лет назад.

Джудит Майкл – литературный псевдоним супругов Джудит Барнард и Майкла Фейна, авторов 5 романов, вышедших общим тиражом свыше 11 млн. экземпляров. Издательство «ОЛМА-ПРЕСС» уже знакомило читателя с двумя из них – «Наследство» и «Обманы».

Джудит Майкл Преобладающая страсть Том 2 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПРОДОЛЖЕНИЕ ГЛАВА 16

Ник с Чедом перебрались в Вашингтон в июне, как только начались летние каникулы. Грузовой фургон подъехал к их дому в Сент-Луисе рано поутру и простоял до самой ночи, пока не опустели комнаты и дом не начал напоминать Чеду скелет – голый, холодный и совершенно чужой. Затем, пока Елена и Мануэль разъезжали по стране, получив в качестве подарка месячный отпуск, Ник с Чедом улетели в Вашингтон. Одним махом переменив раз и навсегда свою жизнь.

Ник уже наезжал туда дважды, занимаясь вместе с адвокатами своей новой собственностью, ТСЭ. Во время второй поездки он купил четырехэтажный дом в Джорджтауне на N-стрит. Дом был из красного кирпича, с черными ставнями; внутри были просторные квадратные комнаты с каминами, с крутыми узкими лестницами, высокими потолками и резными балясинами. Высокие деревья с пышной листвой образовывали туннель над покатой улочкой и нависали над мощеным кирпичом двором. В нескольких кварталах от дома, на Висконсин и М-стрит, располагались рестораны, магазинчики, художественные галереи и огромный крытый рынок, выстроенный в виде улицы прошлого столетия – газовые фонари, мощеные мостовые, бьющие фонтаны и витые чугунные перила на лестницах.

Джорджтаун напоминал деревеньку, и Чед с Ником вдвоем облазили все его узкие улочки. Они носились на велосипедах по мощеным набережным каналов, обгоняя других велосипедистов и пешеходов, и, глядя на ползущие по воде баржи, представляли будто они попали на картинки из книжек по истории. Они проезжали мимо ресторанчиков и лавок, выстроенных под старину и напоминающих о 18-19-м столетиях, а потом выезжали в жилые кварталы, тесно уставленные домами, построенными прямо вдоль улиц, с крошечными подъездами или крыльцом в несколько ступеней, – дворики здесь были упрятаны за высокими стенами. Все дома были построены по крайней мере в прошлом, а то и в позапрошлом веке, их кирпичные стены потемнели, а окна в частых переплетах отражали неверный свет качающихся старинных фонарей, над тяжелыми резными дверями переливались стекла витражей. Как это было непохоже на то, что окружало их в Сент-Луисе, где новые дома стояли посреди широких открытых лужаек, а яркий солнечный свет заливал их пастельных тонов стены и возвышавшиеся над крышами пальмы.

Чед был совершенно уверен, что возненавидит жизнь в Вашингтоне, но ему было слишком некогда. Его комната в их доме в Джорджтауне занимала чуть ли не весь третий этаж, так что почти целую неделю он вместе с Ником в упоении покупал для нее мебель и расставлял ее так, что комната скоро стала казаться почти родной. Он помогал Нику обставлять и другие комнаты, каждый раз удивляясь высоким потолкам и узким окнам, так непохожим на то, что было в их доме в Сент-Луисе.

На следующей неделе он стал посещать дневной лагерь в Вирджинии и там занимался стрельбой из лука, верховой ездой, плаванием, теннисом, футболом и игрой в поло. Садясь на автобус ранним утром, он едва поспевал к ужину. Ему некогда было ни вспоминать Калифорнию, ни сожалеть об утраченном, у него даже не было лишних пяти минут подумать, почему это мама всего лишь раз собралась провести с ним вечер со времени их приезда, да и о регулярных их встречах речи она больше не заводила.

– Мы займемся распорядком нашей жизни, когда окончательно устроимся, – пообещал Ник в конце их четвертой недели в Вашингтоне.

Они сидели в итальянском ресторанчике в Винченцо, ради которого они совершили довольно длинную прогулку.

– Ты, возможно, не будешь видеть Сибиллу так часто, как тебе хочется, но зато ты сможешь навещать ее один, чтобы я не болтался все время рядом, а это для вас совершенно новая возможность узнать друг друга получше.

– А мне нравится, когда ты болтаешься рядом, – сообщил Чед, приступая к рыбе. – Иногда… я просто не знаю, что сказать. Как будто нам совсем не о чем поговорить. Но ведь она же моя мама.

– Ну, это поправимо, – бездумно ответил Ник. – Это с каждым бывает, не только с тобой. Иногда разговоры только отвлекают от главного. Беда в том, что людям начинает казаться, будто они делают что-то не то, раз им нечего сказать. Но ничего ужасного не происходит, просто нужно немножко отдохнуть и подумать, что же важного можно обсудить с другим человеком. Молоть языком, только чтобы не было молчания, хуже, чем просто молчать. Знаешь, я тебе посоветую: если не знаешь, что сказать, то лучше сиди молча с глубокомысленным видом. Это кого хочешь впечатляет. И твоя мама быстро найдет сама, что сказать. Или ты сам что-нибудь сообразишь. Только не придавай значения этим паузам в разговоре, они вовсе не значат, что вам с мамой нечего сказать друг другу.

– Ладно, – сказал Чед. – Спасибо, – он катал по тарелке белые горошины. – Значит, ты не собираешься гулять с нами?

– Так будет лучше, Чед.

– А ты будешь встречаться с другими людьми, пока я буду вместе с ней?

– Скорее всего. Я ведь, как и ты, начинаю обзаводиться новыми друзьями.

– Ты будешь встречаться со многими людьми?

– В основном с деловыми людьми, ведь это часть моей работы.

– Но среди этих твоих людей так много женщин.

Ник усмехнулся.

– Они очень неплохие бизнесмены.

– Ты и с ними будешь встречаться?

– Иногда.

– Но ты ведь работаешь и по ночам, когда я уже сплю. Так было, когда ты работал в «Омеге». Тогда ты пи с кем не встречался.

– Я и сейчас буду частенько работать по ночам, совсем как в «Омеге». Ведь я начал совсем новое для себя дело, а это потребует много времени и внимания.

– Почему?

– Потому что мне многому нужно еще учиться, я уже нанял двух вице-президентов, и мы будем учиться вместе, да к тому же нам нужны новые программы, новые идеи, совсем новый подход к тому, что мы делаем.

– А разве мама делала что-то не так?

– Я не согласен со многим, что она делала, я же рассказывал тебе.

– Да, но… что, например?

– Например, то, что она все умудрялась представить, как радостное событие. Она назвала это «Телевидением радости» и заполнила эфир тем, что она называла «моментами» – небольшие эпизодики, которые уводили внимание людей от крупных событий и сосредоточивали их внимание на частных интересах. Я думаю, что люди достаточно взрослые, чтобы догадаться, что мир полон грустных или трагичных, или опасных вещей, которых не меньше, чем счастливых, веселых и оптимистичных, и, на мой взгляд, дело телевидения показывать разные стороны жизни как можно точнее, независимо от того, нравится это или нет. Поэтому мне и предстоит внести много изменений.

Чед кивнул с глубокомысленным видом, хотя по их последним разговорам Ник знал, что Чед начинал скучать, едва речь заходила о телевидении.

– А ты многих уволил? – спросил он.

– Некоторых.

– Знаменитостей?

– Вряд ли. У нас их пока нет, но скоро, я надеюсь, появятся.

– А кого ты уволил первым?

– Человека по имени Мортон Кейз. Я уже давно подумывал, что его нужно прогнать с телевидения, уж лет этак девять.

– Я как раз тогда родился.

– Я увидел его в первый раз, когда ты был малышом. Он участвовал в передаче под названием «Кресло, которое хотят занять многие». Мне он никогда не нравился.

– А маме?

– Ей да, по этому поводу мы тоже с ней вечно спорили.

– А она знает, что ты уволил его?

– Думаю, что уже узнала.

Чед помалкивал, пока официант ставил перед ним блюдо под названием «цукаты», а потом изрек:

– Думаю, все будет в порядке.

И Ник не стал уточнять, что это значит.

Что бы он не имел в виду, но Чед делал обо всем собственные умозаключения. Если что-то и будет не в порядке, Ник надеялся, что Чед будет с ним, но даже и тогда он не собирался давить на сына.