Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 1

• Название: Преобладающая страсть. том 1
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-115-4, 5-87322-112-Х

В глухом, заснеженном районе на севере США терпит катастрофу личный самолет. Пилоту удается посадить его и спасти жизнь четверым пассажирам, но сам он вскоре умирает от ран. Его предсмертные слова позволяют предположить, что это был не просто несчастный случай, а диверсия. Что же произошло? Как дальше сложится жизнь участников этой трагедии? Чтобы ответить на эти вопросы, автор возвращает нас на 12 лет назад.

---

За три года после их торжественного вселения в этот гараж они все расширялись, восемьсот служащих работало в шести арендуемых ими зданиях, каждую неделю они отгружали по тысяче компьютеров, а объем продаж приближался к ста миллионам долларов в год; у них обоих брали интервью для калифорнийских газет и журналов. Благодаря блестящему дарованию Ника в программировании, от составления программ до сочинения новых игр, и техническим талантам Тэда, незаменимого по части принтеров, мониторов, дисководов, компьютерной связи, компания «Омега» процветала, не уступая никому своего лидирующего положения в отрасли.

Теперь Нику не нужно было заниматься изнурительной ежедневной деятельностью в «Омеге». Он решил возложить все рутинные дела на генерального директора и руководителей отделов, сосредоточившись на том, что он сам с гримасой называл президентскими делами: оставаясь лидером и миротворцем в самой компании, он искал рынок сбыта для ее продукции по всему миру. В то же время он возглавлял отдел по разработке модели «Омега 2000», которая была таким же революционным шагом вперед, каким несколько лет назад была «Омега 1000».

Они с Тэдом решили выпустить «Омегу 2000» в этом году, когда их фирма превратится в государственную корпорацию.

Всю прошлую осень и зиму Ник без устали встречался с юристами и представителями страховых компаний, с которыми готовил документацию для новой «Омеги». То и дело он предпринимал короткие поездки по стране и в Европу, возвращаясь, чтобы побыть с Чедом, прежде чем улететь, снова и снова, – и так продолжалось шесть месяцев. Страховые агенты путешествовали вместе с ним, были его советниками, инструкторами и даже, как он признавался не без иронии, дуэньями, потому что сам он был слишком занят, чтобы заниматься чем-то, кроме компьютеров. В каждом городе он вел переговоры с инвестиционными банками и фондами, с любыми учреждениями, которые можно было заинтересовать в продукции фирмы и убедить их заключить соглашение на покупку большого пакета акций «Омеги», когда они появятся весной на рынке. Поскольку – президентом компании был он, то и делать все это приходилось ему одному.

Поначалу он вел себя негибко и самодовольно, как дрессировщик на арене цирка. Он с неохотой рассказывал о себе и совершенно не выносил формальностей обсуждения с проектировщиками и чертежниками всех этих раскрашенных карт и графиков, фотокопий документов по истории компании и финансовых отчетов.

Но постепенно он вдруг поймал себя на том, что все это начинает ему даже нравиться. Ему нравилось говорить о компании; они с Тэдом создали и выпестовали ее, так что относились к ней почти как к своему ребенку. Годами он рассказывал на званых обедах с друзьями о Чеде – показывал его последние рисунки и описывал его подвиги и словечки, его поразительный характер и необыкновенный ум, не переставая при этом удивляться, какие зануды его друзья, даже женатые, даже самые милые. И об «Омеге» он мог распространяться сколько угодно: ведь к нему и приходили послушать об этом. Им хотелось услышать и о нем самом, и тут все тоже обстояло нормально, пока он рассказывал о себе как о президенте «Омеги» и пока он мог не кривить душой.

Однажды утром, считая, что он уже достиг наибольшей высоты, он переписал часть своей вступительной речи, не предупредив страховых агентов, и когда он, встретившись за деловым завтраком с группой инвесторов, вдруг сообщил о кризисе на «Омеге» с партией в полторы тысячи компьютеров, ситуация сложилась пиковая. Страховые агенты смертельно побледнели, банковские служащие казались ошеломленными, но Ник сумел обыграть это рискованное заявление.

– Когда президент заходит так далеко, что спотыкается и готов расшибить себе лоб, – сказал Ник, – то он либо смертельно ранен и его можно списывать со счетов, либо он попытается проанализировать, что же он делает, и тогда поймет, что он лишает своих лучших работников возможности проявить себя в том, что они умеют и любят больше всего. У нас в «Омеге» множество непревзойденных инженеров, талантливых, дерзающих и совершенно независимых. Они на самом переднем крае этой безумной отрасли, которую мы сами формируем по мере продвижения вперед. И все вместе они работают, как ребятишки в песочнице, при условии, что вы оставили их в песочнице одних. Но они не пошевелят и пальцем, если вдруг вы вздумаете принимать за них решения или сделаете хоть часть той работы, которую они считают своей. Это я выучил назубок. «Омега» – ведущая компания в Кремниевой долине, потому что она ориентирована на квалифицированных инженеров, которые никому не позволят выполнять свою работу. В эти дни мне приходится заниматься здесь, сейчас этой работой, и это только потому, что лишь я один могу ее выполнить, а если я вдруг забудусь, есть много людей, которые сумеют напомнить мне об этом.

В ответ раздался доброжелательный смех, и его агенты перевели дух.

Ник стал популярен, как любой преуспевающий бизнесмен. Его цитировали в посвященных ему газетных статьях в «Уолл Стрит Джорнэл» и в «Нью-Йорк Таймс» и в отчетах для прессы в «Таймс» и «Ньюсуик», когда компания «Омега» прошла официальное представление, и пакет акций стоимостью в миллиард долларов разошелся в первые несколько недель.

Ник, чье двадцатипроцентное долевое участие в компании оценивалось теперь в двести миллионов долларов, превратился в непрестанно принимающего поздравления именинника.

Позвонила Сибилла.

– Восхитительно! Да это просто восторг!… И кто бы мог подумать, когда мы были в том ужасном доме… «Американская мечта» – в каком журнале написали это? Да в обоих, наверное. А «новое поколение предпринимателей»? Ты и впрямь чувствуешь себя поколением? Ну а «мальчик-волшебник» из Кремниевой долины? Я никогда почему-то не думала о тебе, как о «мальчике»… Сколько тебе сейчас?

– Тридцать один.

– Совсем не мальчик, – она помолчала. – Прими мои поздравления. Что ты теперь будешь делать?

– Наверное, то же, что и сейчас. Если ты читала газеты, ты должна знать, что на этой неделе мы выпускаем «Омегу 2000», так что надо сделать кучу всего, чтобы вывести ее на рынок…

– Но тебе уже не обязательно делать все это! Теперь ты можешь делать то, что ты хочешь!

– Вот как раз этого я сейчас и хочу. Мне нужно идти, Сибилла, у нас гости, мы отмечаем день рождения Чеда. Очень жаль, что тебя нет, он с таким удовольствием поболтал с тобой вчера вечером. Приедешь в апреле?

– Да, если в офисе не стрясется ничего непредвиденного.

– Поговорим позже.

Он помедлил. С ее стороны больше не было разговоров о том, что она хочет забрать у него Чеда, она прекратила свои угрозы, и больше они не заговаривали об этом.

Но отношения Сибиллы с сыном все еще были неопределенными, и Ник так и не мог решить, нужно ли ему что-то предпринять, чтобы они смогли лучше узнать друг друга, или пусть все идет как идет.

Сегодня он предпочел второй вариант.

– Спасибо за звонок. Созвонимся позже, – и он поспешил к шумной ватаге из четырехлетних ребятишек, возившихся на заднем дворе.

Они уже наигрались, слопали всех жареных цыплят и выдули весь лимонад, и теперь Чед стоял в раздумье над именинным пирогом, который Елена испекла в форме его любимой надувной обезьянки. Он осторожно держал нож, Елена недавно научила его им пользоваться.

– Папочка, мы же ждем! – завопил он, заглушая ребячью болтовню, когда из кухни появился Ник. – Я уже зажег свечки, и Елена сказала, что я могу отрезать первый кусок.

– Подожди-ка, – Ник подхватил фотокамеру с банкетки красного дерева и навел фокус. – Вот так. Кто споет «День рождения»?

Муж Елены Мануэль запел, а ребятишки подхватили; его баритон звучал, как оперная ария на фоне нестройного хора. Невероятно серьезный Чед поклонился, когда они закончили, глубоко вздохнул и задул все четыре свечки, а когда все шумно зааплодировали, опять поклонился. Потом очень осторожно он отрезал кусочек пирога, а Ник снял всю церемонию на пленку.

Пока Елена и Мануэль сметали со стола оставшиеся крошки, Ник пошел с детьми, болтая с ними и не забывая то и дело щелкать фотокамерой, снимая, как они поглощают пирог и мороженое.

– А можно мне еще пирога? – спросил один из них.

– Конечно, вот же его сколько! – Ник подвел его к столу, на котором Елена разложила по бумажным тарелкам куски пирога.

– Вилка-то у тебя осталась?

– Мне она не нужна.

– Ну, разумеется, – улыбнулся Ник. – Действительно, зачем она тебе?

– А почему это Чед живет все время с вами, а не со своей мамой? – спросил малыш.

Изумленный Ник ответил:

– Потому что она живет в Вашингтоне.

– А… Чед тоже так говорит. Только почему же тогда и он не живет в Вашингтоне? Мой папа живет в Финиксе, и мы бываем у него.

– Знаешь, но ведь бывает по-разному…

– Но у вас все неправильно!

– Кто это тебе сказал?

– Это я так говорю! И другие мальчишки в «школе».