Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 1

• Название: Преобладающая страсть. том 1
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-115-4, 5-87322-112-Х

В глухом, заснеженном районе на севере США терпит катастрофу личный самолет. Пилоту удается посадить его и спасти жизнь четверым пассажирам, но сам он вскоре умирает от ран. Его предсмертные слова позволяют предположить, что это был не просто несчастный случай, а диверсия. Что же произошло? Как дальше сложится жизнь участников этой трагедии? Чтобы ответить на эти вопросы, автор возвращает нас на 12 лет назад.

---

– Что? Что я ему скажу?

Она снова легла на постель, глядя в окно невидящим взором. «Я ему скажу, что хочу быть рядом с ним так, как это было раньше. Ни слова больше, ни слова меньше. Но ведь и он мне скажет то же, что я уже от него слышала! И я ему отвечу тем же… И все начнется сначала… Не хочу думать о плохом. Хочу только, чтобы Ник был рядом. Боже мой, я совершенно помешалась на этом парне!»

Соскочив с кровати и немного походив по комнате, она наконец прошла в гостиную и остановилась у окна, наблюдая за качающимися из стороны в сторону под слабым ветерком пальмовыми листьями. «Мне ничего не остается, кроме как забыть его. Я не могу позвонить иди написать ему. Он будет еще более настойчив, если я это сделаю. Ник не подумает, что я вернулась за тем, чтобы нам опять было хорошо, он просто уверится в том, что я сдалась, и теперь мы можем смело идти под венец. Проклятье, почему я не влюбилась в кого-нибудь попроще?»

«Нет, нет, я вовсе не влюблена в него, – быстро и решительно приказала она себе. – Я просто немного увлеклась и позволила ему занять слишком много места в моей жизни. Теперь я не скоро попаду в такой переплет».

Собрав учебники, она пошла через кампус в направлении аудитории. Ничего, что она опоздает, в данный момент лучше думать о любовных страстях английских поэтов, чем о собственных и о Нике. Может быть, клин будет вышиблен клином и безумства других помогут успокоить свои.

Но ни поэзия, ни какой-либо другой предмет не успокоили ее за этот бесконечно длинный день, и, возвратившись домой, она чувствовала себя такой напряженной и злой, что непременно хотела как-нибудь отвлечься.

Достав из почтового ящика записку от Роба с напоминанием об их свидании в шесть тридцать, Валери скомкала ее. «Слишком молод и незамысловат и еще ужасно занудлив. Мне нужна яркая личность. Но Робу до этого далеко».

В почтовом ящике Валери также нашла телефонограмму от адвоката из Пало Алто Энди Балу, друга ее отца, с приглашением на обед, который должен состояться вечером. Перезвонив ему, она услышала в трубку:

– Мы просто решили собраться вместе в непринужденной обстановке, в кругу университетских деятелей. На днях мы виделись с твоими родителями в Нью-Йорке, и я пообещал приглядывать за тобой. Скажи, что придешь.

– Да, я буду, – сказала Валери, подумав о том, что это мероприятие поинтересней, чем свидание с Робом.

К моменту прибытия в дом Балу она почти не думала о том, как будет рассержен Роб, узнав о сорванном свидании, и даже о Нике. Сейчас она хотела просто хорошо провести время.

– Валери, познакомься с Лоренсом Олдфилдом, – обратился к ней Энди Балу, подводя ее к стоявшему рядом мужчине.

Улыбнувшись, она приветствовала его рукой.

– Я не так уж часто встречаюсь со своими студентами на вечерах, – протянув руку, сказал Олдфилд, сраженный неожиданно раскрывшейся для него красотой Валери. Про себя он подумал: «Вот они, деньги, званые обеды, элитные знакомства, связи, влияние».

Но уже через час, стоя вместе с Валери за коктейлем на террасе в ожидании начала обеда, он с удивлением обнаружил в ней замечательного слушателя. Отвечая на ее вопросы, он неожиданно стал рассказывать о своих взрослых детях, о своей парусной шлюпке, о работе в Университете и о своей молодой, неугомонной и вечно недовольной жене, мечтающей лишь поскорее отправиться в кругосветное путешествие.

– Я пообещал ей этот тур сразу после ухода в отставку, – продолжал рассказывать Лоренс Олдфилд, теперь уже сидя за обеденным столом с остывающим первым, к которому он, увлеченный беседой с Валери, даже не притронулся.

Его жена Мариори сидела на противоположном конце стола в окружении гостей.

– Осталось всего три года, и я хочу спокойно, без скандалов, конфликтов и неприятностей оставить свое место будущему преемнику.

– В Стэнфорде тоже могут появиться какие-нибудь скандальные истории, – живо возразила Валери, – или небольшие скандальчики?

Улыбнувшись, Олдфилд отрицательно покачал головой:

– Мы этого не допустим. Хотя в наши дни очень нелегко управлять Университетом без того, чтобы кто-нибудь не мутил воду.

– А что вы скажете по поводу истории о Рамоне Джексон? – невинным голосом спросила Валери.

Маленькими глотками съев немного из стоящей перед ней тарелки, она вскинула глаза на изумленного Олдфилда. Утомленная однообразием прошедших дней, она решила хоть кого-нибудь немного встряхнуть:

– Такая странная и одновременно прелестная история.

– Прелестная?

– Ну а как же иначе! Бедняжка так беспокоится о судьбе своих питомцев. Большинство людей настолько эгоистичны, что им ни до кого нет никакого дела. И вот появляется она, готовая сделать царский подарок, благодаря которому она обессмертит свое имя и навсегда обеспечит место обитания своим любимцам. Разве это не прелестно?

Нахмурившись, Олдфилд спросил:

– Какие подробности этой истории вам еще известны?

– Честно говоря, мне известно совсем немного. Часть этой истории я видела по телевидению, а моя знакомая выступила в роли режиссера-постановщика этой программы новостей и, кроме всего прочего, написала сценарий этой истории. По мнению многих людей, она великолепно справилась с дебютом.

– Великолепно, – вяло повторил Олдфилд.

– На мой взгляд, этот рассказ замечателен уже попыткой привлечь внимание зрителей, затронуть человеческий интерес в контексте довольно серьезных событий…

– Дерьмо собачье… Ох, ради Бога, простите, вырвалось! Господи, до чего меня довели! Я сам терпеть не могу этот скверный жаргон, тем более при таких милых собеседницах. Продюсером фильма являлась Сибилла Морган, не так ли? Ее имя я видел в титрах в конце передачи, но не знал, что именно она написала эту историю. Так вот, эта женщина принесла неисчислимый ущерб Университету, а это, знаете ли, немного важнее, чем «человеческий интерес».

– О каком ущербе идет речь? Вы что, не получите денег на строительство нового здания?

– Пока мы не уверены в этом.

– Тогда почему вы говорите о неисчислимых потерях?

– Ну, пока еще не говорим. Но это может произойти, и очень скоро! Дело может принять самый худший оборот.

Валери, покончив с первым, высказала свое мнение:

– У Сибиллы не было злого умысла, и я уверена, ни у кого на телестудии не было намерения обидеть представителей Стэнфорда.

– А я считаю, что это – злонамеренная история, потому что она лживая, и сочинили ее затем, чтобы навредить нам и выставить на посмешище щепетильную старую леди, которая очень заботится о своем добром имени.

– Что за чепуха! – проронила Валери, наблюдая за официанткой, убирающей со стола пустые тарелки и заменяя их рыбным салатом.

Взяв в руку вилку, она вдруг подумала о том, как хорошо было бы куда-нибудь уехать. Вся эта история показалась ей такой незначительной. Ник придавал ей огромное значение, но его не было рядом…

Подумав, она продолжала:

– Сибиллу волновало лишь мнение зрителей. Только и всего. Ее мало заботила репутация Стэнфорда, для нее важнее было сделать себе имя. Мне она говорила, что в истории нет никакого вымысла и что рассказал ей обо всем человек, который, должно быть, спит с женой вице-президента, – добавила она, глядя на открывшего от изумления рот Олдфилда. – Как бы там ни было, даже если Сибилла осветила события под другим углом или немного приукрасила их, она это сделала без злого умысла для Стэнфорда, ее целью было привлечь внимание зрителей. И я уверена в том, что не было ничего неэтичного в ее поступке, она просто не могла пойти на это. Она очень серьезно относится к своей работе и трудится – дай Бог каждому. Еще она рассказала мне о том, что сама без всякой помощи нашла зарисовку. А чтобы все это сделать, надо действительно быть очень преданной своей работе. Так что извините.

Один из гостей, сидевших за обеденным столом справа от Валери, бросал на нее призывные взгляды. Отвернувшись от Олдфилда, она облегченно вздохнула, моментально забыв о Сибилле и Рамоне Джексон.

Олдфилд сидел, как парализованный. Уставившись на тарелку с рыбным салатом, он как будто оцепенел от того, что узнал, и от сознания того, что он, требовавший от Бурегарда имя человека, выболтавшего нежелательные сведения, теперь знал его: это был он сам. Затем его охватило возбуждение, ведь для него открылась и другая тайна: Сибилла Морган с самого начала знала, что искажает факты, и, кроме того, ему теперь стало понятно, что именно она тайно проникла в его офис и украла рисунки. Но самое важное заключалось в том, что у него имелся свидетель, способный дать показания в суде.

Через неделю Сибиллу Морган вызвали на дисциплинарную комиссию для слушания дела о краже документов из офиса Лоренса Олдфилда.

Сидя на постели в своей маленькой комнатке, читая и перечитывая заново извещение, она ждала звонка от Бурегарда, который скажет ей о том, что он защитит ее, обеспечит адвокатом, даст показания, что она действовала с его разрешения, в общем – сделает для нее все необходимое. Но время шло, а телефон молчал. «Все сделала по собственной инициативе, – подумала она с горечью. – Всегда одно и то же. Никому до меня нет дела. Никто не протянет руку помощи. Ну и пошли они все в… У них нет никакого права допрашивать меня. Им просто хочется напугать меня, найти козла отпущения. Но я не доставлю им этого удовольствия. Пусть это слушание пройдет без меня. Пусть сами играют в эти дурацкие игры. А мне они не нужны. Мне никто не нужен».