Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 1

• Название: Преобладающая страсть. том 1
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-115-4, 5-87322-112-Х

В глухом, заснеженном районе на севере США терпит катастрофу личный самолет. Пилоту удается посадить его и спасти жизнь четверым пассажирам, но сам он вскоре умирает от ран. Его предсмертные слова позволяют предположить, что это был не просто несчастный случай, а диверсия. Что же произошло? Как дальше сложится жизнь участников этой трагедии? Чтобы ответить на эти вопросы, автор возвращает нас на 12 лет назад.

---

Следующим упражнением были прыжки. А потом начался другой урок, на другой лошади – скачки по пересеченной местности. И это вернуло ее к жизни. Чем быстрее она скакала, чем ближе была опасность, тем более удачным казался ей прожитый день.

Спустя некоторое время она позабыла и о Винке, и о времени: существовали только скорость, только те потрясающие секунды, когда она проносилась по границе между безопасностью и риском, и она оживала от пьянящей смеси восхищения и страха.

Когда Винк осадил лошадь, повернув назад к конюшне, она впала в ярость.

– Что мы там забыли?

– Десять часов, – сообщил он, спрыгивая на землю. – На сегодня хватит. Сегодня у тебя получилось неплохо.

– Неплохо? Разве я что-то делала не так?

– То же, что и всегда. Следи за руками, ты слишком ими размахиваешь. Небольшие движения кистью, ладно? Лошадь – очень чувствительное животное, ты же не хочешь разорвать ее на кусочки, толкая во все стороны.

У конюшни грум перехватил поводья их лошадей, и Винк проводил Сибиллу до машины.

– Ты должна это понять, а то ты, как буйвол, – только не обижайся, – который все крушит на своем пути. Тебе нужно установить взаимопонимание с лошадью, все равно, как с людьми, понимаешь? Попробуй полюбить ее. Если сможешь, все у тебя получится великолепно.

– Как с камерой, – пробормотала Сибилла.

– Что?

– Нет, ничего.

– Послушай, – он остановился, – у тебя есть очень важное свойство: если ты чего захочешь, тебя нельзя остановить. Тебе не следует противиться тому, что я советую тебе. Ведь за это ты мне и платишь, верно?

– Я все усвоила. С этой минуты все будет, как надо.

– Угу, – вздохнул Винк и пошел вперед, Сибилла вслед за ним подошла к машине.

– На следующей неделе, – напомнила она, садясь за руль, но мысли ее были прикованы к состоявшемуся уроку. «Держись нежнее за повод, понравься лошади, полюби ее, черт ее дери!» Это-то она усвоила, она будет лучшей наездницей графства Лаудон.

Ей пришлось сдерживаться, чтобы ехать медленнее на обратной дороге, движение было сильнее, чем ранним утром, и она нетерпеливо постукивала пальцами по рулю, включила радио и каждый раз вздрагивала, когда почти упиралась в бампер чужой машины. Когда она добралась до дома, утренний восторг прошел, она помнила только, как Винк критиковал ее руки, да пробки на дороге. Она прошла через холл, сбрасывая пиджак.

– Миссис Эндербай.

Сибилла так и вздрогнула. Перед ней в холле стоял Руди Доминус, загораживая дверь в ее спальню. Казалось, его лицо в глубоких темных бороздах было частью его черного костюма, и она удивилась, как Квентин переносит мрак, исходящий от него.

– Квентин хотел бы видеть вас, – сообщил Доминус, вытягивая руку в направлении спальни Эндербая, как будто он был посланником, а Сибилле надлежало следовать за ним.

– Я приду позже, – ледяным тоном произнесла Сибилла. – Сначала переоденусь.

Их взгляды пересеклись, и Доминус кивнул.

– Будьте добры. И как можно быстрее. Он очень обеспокоен.

– Он умирает? – резко осведомилась она.

Слабая улыбка тронула тонкие губы.

– Нет, об этом вы можете не беспокоиться. Думаю, он сможет протянуть долго.

Сибилла отвернулась и вошла к себе. Пока горничная готовила ей ванну и помогала снять костюм для верховой езды, она раздумывала о Доминусе.

«Пора ему убираться. Квентин самым прекрасным образом мог обойтись и без него, на кой им сдался этот нетерпимый проповедник с безумными глазами, крашеными волосами и грязью под ногтями – и это в их-то доме. И совершенно неважно, что Квентину с ним хорошо. Валери и дня не потерпела бы его дома, и уж, конечно, не семь недель».

Два часа спустя она вошла к Эндербаю в комнату в ярком полосатом шелковом халате, с распущенными волосами, откинутыми назад и схваченными золотым обручем.

Кровать была приподнята, и, сидя со стаканом в руке, Квентин сердито поглядывал на Доминуса.

– Не давал мне спать, – сообщил он Сибилле. – Заявил, что ты хотела зайти, и мне пришлось бодрствовать.

– Ну, разумеется, спи. Я зайду позже.

– Садитесь, – пригласил Доминус, придвигая ей кресло, с которого поднялся, едва она вошла. – Может быть, хотите чаю? У нас он всегда горячий.

– Нет. И мне надо поговорить с Квентином наедине.

Доминус выстрелил взглядом в Эндербая, но тот не заметил этого, разглядывая халат Сибиллы.

– Миленький. Как павлин… или попугай… или кто там еще… Руди, сделай себе такой же костюмчик. Весь разноцветный. Слишком много черного на одну эту комнату.

Доминус нагнулся и вытер рот Эндербаю.

– Миссис Эндербай хочет, чтобы я удалился, – тихо сказал он.

– Пусть будет так, как она хочет. Это помогает мне чувствовать себя молодым, как и ты. Вы оба работаете на меня. Живите вечно.

– Я подожду в приемной, – нехотя произнес Доминус, уходя, но оставляя приоткрытой дверь.

Сибилла захлопнула ее.

– Я хочу, чтобы он убрался отсюда, – заявила она, вновь усаживаясь в кресло. – Из-за него я нервничаю, а он ведет себя так, будто он здесь хозяин. Мне он не нравится, да он нам и не нужен.

– Мне он нужен.

– Ты прекрасно обойдешься сиделками. Посмотри, какой ты сильный. Я хочу, чтобы он убрался, Квентин.

– Обещай ему религиозную передачу.

– Что?

– Религиозную передачу. У нас нет ни одной. Почему бы и нет? У вас появилась религиозная передача за время моей болезни?

– Нет. Нам не нужно…

– Дьявольщина! А ты подумала, какая будет огромная аудитория, если передача выйдет удачной? А Руди совсем неплох. Да масса людей по всей стране умирает как хочет, чтобы у них в доме появился проповедник. На улице дождь, в церковь идти лень – надо бриться и одеваться, вот и смотри службу из собственной постели, если пожелаешь! Руди очень неплох, он будет захватывать людей, – его глаз закрылся. – Боже, как я устал; Сиб, дай ему время.

– А что мы с этого будем иметь?

– Зрителей…

– Это не много. В религиозную передачу рекламу не сунешь.

– Пожертвования. Другой… в сторону… отчаяние… – слезы полились из-за закрытых век. – Больше ничего не могу. Как же это здорово, соединять слова, как все люди. Теперь не могу больше. Уходи.

Сибилла встала, толкнула свое кресло.

– Поспи немного. И скажи своему дружку, чтобы убирался сегодня же вечером. Если ты убедишь меня запустить религиозную передачу, то я подыщу кого-нибудь более подходящего к стилю нашей программы.

Эндербай разлепил свой здоровый глаз и уставился на нее.

– Пожертвования. Мы возьмем часть оттуда.

Она помолчала.

– И сколько же?

– Руди говорит – пятьдесят на пятьдесят. Вернемся к этому позже.

– Сколько он может принести?

Эндербай пожал одним плечом.

– Робертс, говорят, получает миллионы.

– Но сколько твой-то дружок получал?

– Он никогда не участвовал в телепередачах.

– А сколько он имел в церкви?

– Черт побери, да отстань ты, Сиб! Я хочу дать ему шанс, он мне нравится! Дай ему полчаса в неделю, час, может быть. Что тебя так волнует? Эфир не так легко заполнить, тем более, если мы будем расширяться… Ты ведь все сделаешь, ладно? Больше часов. Сделаешь? Вспомни, я говорил тебе…

– Я рук не покладаю! – внезапно взорвалась Сибилла. – На мне вся работа! Я принимаю все решения!

– Помол… – Эндербай силился выговорить что-то, подбородок его был весь мокрый от слюны. – Кто тут владелец?…

– Ты! – она глубоко вздохнула. Он может протянуть долго, так говорит Руди, но доктора уверяют в обратном. – Прости меня, Квентин. Разумеется, мы собираемся расширяться, как ты и хотел, я ничего не забыла. У нас будет пятнадцать, может быть, шестнадцать часов. Где бы я сейчас была, если бы не твои планы и расчеты? Я просто делаю все, что могу, пока ты не встанешь на ноги, и тогда мы расширимся до еще большего количества часов. Когда ты еще немного окрепнешь, я принесу тебе все, что наработала за это время, только скажи, когда.

– Не теперь, – с трудом произнес Эндербай. – Ты хорошая девочка. Ты ведь дашь Руди его религиозную передачу?

– А что с девушкой? Лили? Она тоже будет участвовать?

– Она уехала. В какой-то пансион, не помню. Ну а Руди? Получит он передачу?

Она на секунду задумалась. Это слишком занимает его. Зато Доминуса работа отвлечет от Квентина, будет поменьше кружить над ним. А она избавится от него после смерти Квентина.

– Сиб! Получит, правда ведь?

– Да, – сказала она.

– В какое время?

– В воскресенье, скорее всего. Могу предложить ему передачу в полдвенадцатого утра или в половине седьмого вечера, сразу после новостей.

Он опять вздохнул.

– Я не знаю, когда лучше? Посоветуйся с ним самим, – он закрыл здоровый глаз и замотал головой по подушке, издавая похожий на смех лай. – Крошка Сиб! Заполучила вероучителя, сама не зная как. Опусти кровать.

Сибилла повернула рукоятку под матрасом. Потом наклонилась и коснулась щекой его лба.