Наталья Духина - Отпуск на халяву

• Название: Отпуск на халяву
• Автор: Наталья Духина
• Жанр: Современная проза

---

Детское бельё и пеленки оказались в самом её центре, до них я добралась только через три дня, и всё это время пеленала ребенка во взрослую одежду. Кстати, муж и не подозревал, что в роддом надо было принести распашонки и пелёнки, он абсолютно был уверен, что хватит одного одеяла. Просто я смогла за минуту влезть в шкуру мужа и понять, как нелегко ему пришлось, как он старался для нас: внезапно вырванный из нормальной жизни, смог организовать переноску мебели с первого этажа на пятый, докупить шкаф и кроватку – и все это с маленьким ребенком на руках (год и три месяца – еще не ест сама и не признает горшок!), её же и кормить надо было чем-то (а очереди в магазинах!), и гулять, и спать укладывать. Он похвастался, что Яна у него ни разу не плакала – конечно, ребенку была предоставлена необыкновенная свобода лазить по шкафам, возиться с чудесной кучей новых вещей, заниматься с отцом необычными делами, туда-сюда перетаскивая интересные штучки – ребенок и вправду был страшно доволен. А когда я недели через две осторожно спросила, нельзя ли было как-то рассосать эту кучу к моему возвращению, он с чувством абсолютной правоты трезво извлек умную мысль: – А зачем? Ты все равно переставила бы всё по-своему, к чему двойную работу делать?

Ой, чего это я в воспоминания ударилась? Ждешь, не родится ли в тебе Рэмбо? – Зря, так не бывает. А с другой стороны, что еще делать-то, не трястись же от страха! Отсюда надо, конечно, убираться, уходить в лес (скорее, джунгли), перелезать гору и идти к людям на той стороне острова – пока я додумалась до такого плана. Самым сложным будет выбраться из лагеря, здесь полно охраны. Надо бы разведать, Наталья, где эта охрана расположена, хватит под кроватью лежать! И я выталкиваю себя к окну, пытаюсь следить. В заложниках быть мне страх как не хочется, нагляделась, как их освобождают у нас, в России. Что на Дубровке, что в Беслане – ужас. У них брак 25% считается хорошей работой, а меня это не устраивает.

Мои усилия не пропали даром. Вдруг услышала легкий музыкальный свист. Неспешные шаги. Человек прошёл мимо моего окна и остановился рядом, у соседнего окна. Постоял, как будто раздумывая, и вдруг на чистом русском языке спросил: – Командир, это ты? – в голосе было столько удивления и одновременно радости, что я заинтересовалась не на шутку. – Я, Серый, он самый. Не смотри так, дыру прожжёшь! Мы не знакомы, понял!? – Но ведь ты погиб! Мы тебя там и похоронили, фамилию на кресте вырезали. – Как видишь, живой! – довольный смех. – Ты приходи сегодня ко мне, как стемнеет, разговор есть. Да не болтай! – Обижаешь, командир… – и шаги прошаркали вон.

Вот тебе, Наталья, и русские, опять накаркала, заскучала, видите ли, по русской речи. Проблема в том, как услышать их разговор. Думай.

Додумалась я только до того, что не должны они обсуждать важные вещи прямо в комнате: везде ведь камеры, которые они не тронули почему-то. И на улицу в темноте вряд ли пойдут – подозрительно. Что остается? – Ванная комната. Может, ванные наши смежные, с общей вентиляцией? И дождавшись, когда хлопнула соседняя дверь и командир ушел, я метнулась в свою. Так и есть, убедилась в этом, сняв ножичком для заточки карандашей решетку. Теперь буду ждать и надеяться, что не ошиблась.

Больше за день ничего интересного не произошло. Вся измаялась, дожидаясь темноты. Собрала одежду и самое необходимое для жизни в лесу. Вот послушаю их разговор – и слиняю. Охрана у них какая-то разболтанная, сами военные вели себя слишком вольготно. Ближе к вечеру во мне родилось подозрение, что никакой это не захват, а инсценировка, ведь настоящие террористы всё бы порушили, камеры в первую очередь, а эти… К тому же, если б это был это настоящий захват, лагерь уже был бы окружен спецназом и полицией, и уж их бы я заметила. А тут даже ни одного вертолета не пролетело. Я ещё больше уверилась в своей догадке, когда военные пошли вечером в столовую, а после, дожевывая, веселые возвращались назад – ребятки ходили на ужин! То есть весь кухонный персонал добровольно их обслуживал! – анекдот просто. Если же это инсценировка, в чем я почти уверилась, то следующим шагом на месте организаторов я бы замутила побег заложников уже этой ночью (именно этой, пока те не ослабели без еды) с переходом через перевал на ту сторону острова. А что, неплохое развлечение, щекочущее нервы и участникам, и зрителям! Лично мне выгодно, что я не попала в общую ловушку, это плюс, но и пропасть из виду нельзя, надо бы как-то поучаствовать в освобождении заложников, может, подниму рейтинг и, соответственно, будущий гонорар? Могла бы подбросить им бутылок с питьём, но, боюсь, как раз этого у них навалом, и выглядеть это будет глупо. Наверное, лучше подождать их у дороги, где-нибудь возле камеры, чтобы эффектно выйти им навстречу… – Так я мечтала, не подозревая, что на самом деле меня ожидает.

Додумавшись до того, что всё произошедшее есть большой розыгрыш, я взбодрилась. В самом худшем случае меня схватят и отправят ко всем нашим, так еще вопрос – здесь или там лучше. Может, самой сдаться, чтоб к своим попасть? – ну нет, добровольная сдача понизит мой рейтинг. Лучше действовать, засветившись на камеры. А вдруг это настоящие террористы? Бр-р… ладно, подожду светиться, с этим делом всегда успею. Я окончательно осмелела, даже стул в ванную затащила и закрылась на задвижку, чтоб с комфортом подслушивать.

Правильно рассчитала! – вскоре услышала шум воды у соседа и голоса! Встала на стул и прильнула ухом к отверстию. Слышимость была нормальной. Командир спросил, как Серый здесь оказался, и тот со смехом рассказал, что подрядился поиграть в кино террористом. – А что, хорошие деньги платят, жить-то надо. А ты сам? – Работаю по прежнему профилю. – Подожди, командир, это значит… – в воздухе зашуршало. – Вот именно. Могу взять к себе в команду, по старой дружбе. Мне нужны проверенные надежные ребята, а то эти чурки ни рыба ни мясо, не знаешь, когда нож в спину сунут. – Но у меня жена, ребенок, что им сказать? – А ничего. Принесешь денег нормальных – сами пошлют на ещё одно дело. Деньги всем нужны. – Уговорил. Согласен. И потом, помню свой должок, я тебе жизнью обязан. Давай конкретно, что делать.

Командир изложил план. От которого у меня зашевелились волосы на голове. С минуты на минуту катер подвезет основную команду, и задача Серого – помочь командиру и его людям изнутри обеспечить «плавную смену» террористов с киношных на настоящих, чтоб ни один «козёл» снаружи не заметил. Ночью, как я и предполагала, заложники должны бежать. Поскольку ночью безопасно передвигаться только по дороге, они и побегут по ней через гору, на ту сторону. В темноте плохо видно… Вряд ли заметят отсутствие пяти человек. Пяти богатеньких Буратино, вздумавших порезвиться на острове, причем один из них миллиардер! С них можно срубить столько капусты… И вся ночь будет в запасе, можно убраться с ними хоть на край света, пока эти «старые толстые дуры» ползают по горам. Тут они заржали, чем сильно меня обидели. А чтобы еще больше спутать карты, на узкой тропе перевала на рассвете взорвется бомба, вызвав небольшой камнепад с двух сторон. Пока очухаются, всех найдут и откопают, пройдет не один день, за это время они успеют не только перевести на себя все денежки богатеньких, но и отмыть. – А если они не захотят отдавать? – Заставим, гы -гы. У них же дети есть, гы – гы. – Да, тут ты прав, я бы точно сломалась. Когда дело касается детей, отдашь не только миллионы, но и жизнь, не задумываясь.

Гнусный голос командира продолжал: – Пора. Время. Пошли.

Я кубарем свалилась со стула и понеслась в комнату. Схватила лист бумаги, карандаш – и бросилась писать записку. Луна светила ярко, обошлась без включения света. Вдруг послышались хлопки, как при открывании шампанского, затем шаги по коридору. Метнулась отработанным движением под кровать. В комнату, отдуваясь, ввалились два бугая, свалили что-то тяжелое на пол и ушли. Я выглянула из своего гнездышка – и взглядом уперлась в лицо человека. Оно было белым и страшным. Вдруг он открыл глаза, уставился прямо на меня, лицо его исказилось в гримасе – похоже, пытался улыбнуться, чтоб меня не испугать. Подскочила к нему, пытаясь приподнять – руки попали во что-то мокрое. В кровь, конечно, дура ты старая. А парень вдруг вытянул ко мне руку и произнес: – Call. One. – то есть «Позвони. Один». – Чего один? – переспросила я. Но поздно – он умер. Сколько живу, а это впервые случилось со мной – так близко и страшно. Хорошо, не впала в истерику, а догадалась разжать его руку – там был мобильник. Сунула его себе за пазуху, где уже лежала записка. Все звонки подождут, надо срочно сообщить нашим, чтоб не бежали на перевал, там бомба, а скрылись в любом другом месте. О миллионерах писать не стала – их все равно изымут из оборота, как говорится, а лишняя паника ни к чему. И не медля, панически не желая оставаться в комнате с мертвым, перешла к самому сложному – передать записку. Хотя чего сложного – даже если меня схватят и посадят к ним, цель будет достигнута, они ж не знают, что я знаю все их планы. А записка, тобой же написанная? Ну точно, кретинка! Надо или уничтожить ее и сдаться (но не факт, что к ним посадят!), или тайно забросить и не попасться (хотя чего уж – можно и попасться, лишь бы записку не обнаружили!). Спокойно, без паники, она плохой помощник. Я скатала записку в шарик и засунула в рот. Вот так то лучше, вот теперь пошла, Наталья, не забудь бутылки захватить, Жанна’д’Арк!