Александр Боханов - Борис Годунов

• Название: Борис Годунов
• Автор: Александр Боханов
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5679-4

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?

История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

---

При Царе Василии Шуйском в 1607 году Поместный приказ издал пространное Уложение о крестьянах, в текст которого была включена и историческая справка. «При Царе Иоанне Васильевиче, — утверждали дьяки-составители, — крестьяне выход имели вольный, а Царь Фёдор Иоаннович по наговору Бориса Годунова, не слушая совета старейших бояр, выход крестьянам заказал, и у кого колико (сколь много. — А.Б.) тогда крестьян где было, книги учинил »^^\.

Как заключал исследователь, «Компетентность составителей Уложения не вызывает сомнения. Уложение вышло из стен того самого Поместного приказа, который издавал и хранил все законы о крестьянах. Этот источник имеет первостепенное значение. Он окончательно разрушает представление о том. что крестьяне утратили выход при Грозном. Предполагали, что Царь Иван, введя “заповедь”, провел перепись земель, чтобы закрепить крестьян за землевладельцами. По Уложению, перепись провел не Иван, а Фёдор. Факты целиком подтверждают эту версию. При Грозном писцы побывали лишь в Новгороде. Общее описание государства было сделано после его смерти.

Все процитированные оговорки и логические конструкции не могут затемнить одного непреложного факта: годуновского указа по сему поводу не было найдено, хотя писцы при Шуйском, что вполне понятно и объяснимо, и пытались возвести на покойного Самодержца напраслину. Потому утверждение, что Царь Фёдор Иоаннович «по наущению» коварного Бориса Годунова «выход крестьянам заказал », — всего лишь утверждение пристрастного служащего (или служащих). Антигодуновская тенденциозность неизменно отличала правление Василия Шуйского; все документы и свидетельства той поры — яркое тому подтверждение...

Единого акта об отмене Юрьева дня и прикреплении крестьян к земле не существовало, так что утверждать, что при Борисе Годунове «произошло полное закрепощение», нет никаких оснований. Подобный указ до сих пор не обнаружен. Мало того, при Борисе Годунове в 1601 и 1602 года крестьянам царскими указами разрешался «выход».

Прикрепление крестьян к земле и к землевладельцу вводилось постепенно, как прецедентное право. Оно началось до Бориса Годунов и продолжилось после него. Окончательное, уже полное закабаление произошло при Петре I и его преемниках в XVIII веке, когда крестьянин не только прикреплялся к земле, но и становился личной собственностью землевладельца-помещика. Насколько известно, первый указ подобного рода появился в 1720 году, когда властям в Сибири было представлено право принимать в рекруты не только вольных людей, но и «покупных». Указ 4 декабря 1747 года окончательно признавал за помещиком абсолютное право над подданными, разрешая им продавать крестьян и дворовых с обязательством платить подушные подати за проданных^^\.

Никакой торговли крестьянами, то есть полной потери личного крестьянского суверенитета, не существовало ни при Иоанне Грозном, ни при Фёдоре Иоанновиче, ни при Борисе Годунове. Земледельцев прикрепляли к земле, чтобы, с одной стороны, упорядочить сбор податей и гарантировать экономическую жизнедеятельность вотчинных хозяйств, а с другой, не менее важной — обеспечить хозяйственное развитие огромных пустынных территорий на Юге и на Востоке страны.

Московские Цари, в том числе и Борис Годунов, ещё не являлись «абсолютными» монархами, каковыми, по примеру западноевропейских монархий, стал Пётр I и его потомки. Они были «самодержавными», обязанными не просто управлять государственными делами и распоряжаться подданными, но и блюсти «Правду Божию » на земле. Совместить же Её с торговлей «живым товаром», то есть людьми, было невозможно.

Глава 8 Неисповедимы пути твои, господи...

Царствование Бориса Годунова не стало временем благоденствия для Руси, хотя помыслы Царя были направлены на умиротворение и процветание страны. Вся его деятельность свидетельствовала о том, что он хотел передать сыну Фёдору родной дом, свою «отчину». Царство благоустроенным и «зело красивым». Не вышло, не получилось. Беды и напасти следовали чередой. Современники видели в этом Божье наказание за «дела неправедные» Царя Бориса. Во «Временнике» Иван Тимофеев привёл как бы «диагноз» причин тяжёлых потрясений Русской Земли:

«Общей кончиной этих двух братьев (Дмитрия и Фёдора Иоанновичей. — Л.^.) после их смерти был прерван род и весь благородный корень российских властителей! После же этих начали возводить наверх царства рабов — людей из среды бояр, но по-разному, одного так, другого — иначе: среди них первый — Борис, потом Расстрига и те, кто за ними, чья дерзость была совсем бесстыдна и воцарение странно; из-за них и земля, не терпя (этого), столько лет, даже до настоящего времени, смущаемая из-за Царя, колеблется неустанно »^^^.

Автор не видел разницы между Борисом Годуновым и Лжедмитрием; для него они оба из разряда «рабов», а потому — властители «незаконные» и Богу не угодные. Подобную же мировоззренческую систему прекрасно выразил и «Московский летописец»:

«По преставлении же Царя и Великого князя Фёдора Иоанновича всея Руси многочисленного московского народа и прочих градов без воли Царицы и Великой княгини иноки Александры нарекли Царём и Великим князем всея Руси Бориса Фёдоровича Годунова, потом помазав его на Царство. И от того времени благодать Божия и мир начали отступать, а злоба и вражда, и злодейства начали являться за нестрашными клятвами, введя в грехи росейский род, его же не имея силы понести. И сего ради навёл Господь на землю глад, скорбь, усобицу. Потом неведомо откуда возник прелестник, и нарёкся сыном Царя и Великого князя Иоанна Васильевича всея Руси Царевич Дмитрий, убиенный повелением Борисовым, тем Бог отомстил кровь неповинную Дмитрия Царевича. По сему всеми людьми Борис ненавидим был, и отступились от него и от сына его и примкнули к прелестнику; он же сына Борисова Царевича Феодора Борисовича и матерь его удавлению предал, и дочь его постриг, и род его от властительства изменил, и поляков и литовцев привёл, и многие кровопролития сотворил; и сам убиен бысть от народа повелением бояр»^^^.

Такова была концепция Русской истории, объясняющая смысл хода времён, начавшая возникать уже в 1605 году и быстро утвердившаяся в сознании, а через два десятка лет, после смерти Бориса Годунова, ставшая «аксиоматической».

Показательно для умонастроений времени, что «Московский летописец» идёт на открытый подлог и утверждает, что Борис Годунов «наречён» был Царём «без воли» Царицы-инокини Александры. Все участники январско-февральских событий 1598 года знали, что Ирина-Александра благословила брата на Царство. Однако с тех пор прошло много времени; «Московский летописец» составлен был после 1635 года. Никого из очевидцев уже не осталось в живых, а потому подлинные обстоятельства заслонялись последующими «нужными» представлениями о них. Желаемое приобретало не только облик возможного, но и становилось как бы действительным, хотя это и не соответствовало подлинной реальности.

В приведённой выдержке из «Московского летописца » особо примечательны выражения: «нестрашные клятвы», «введение во грех» народа «росейского». Вина за это безоговорочно возлагалась на Бориса Годунова, «повелением» которого был якобы убит Царевич Дмитрий. В документе явно проступает несбалансированность причинно-следственных связей. Гибель Дмитрия преподносится как непрощёное преступление, а убийство Царя Фёдора Борисовича, лично ни в чём не замешанного, безвинного и непорочного, «как ангел», то это убийство трактуется только как возмездие за дела отца. Никакого иного морально-назидательного акцента тут больше нет.

Естественно, что составители «Московского летописца », как и целого ряда других подобных сводов той эпохи, ни о каком «балансе » не помышляли. Им надо было объяснить ту череду тягостных, а то и просто ужасных событий, сотрясавших Русский дом целый ряд лет, да так тяжело, что всё здание разрушилось почти до основания. Надо было найти «виноватых», и они были найдены. Во-первых, Борис Годунов — Царь «неправедный», а во-вторых, самозванец.

Для теоцентричного сознания, а таковым именно оно только тогда и было, происходившие события воспринимались как «кара Божия». Все книжники и интеллектуалы того времени прекрасно знали библейские предания, глубокий назидательный смысл библейских повествований.

Для наших предков, в отличие от множества современных людей, Библия не являлась набором неких «текстов» из стародавних времён; это — Книга Жизни, данная людям навсегда, раскрывающая Промысел Божий, без усвоения которого правильное жизнеустроение на земле невозможно. Ведь земная человеческая жизнь — смрадная, скоротечная, неблагая — только миг, перед той несказанной красотой небесного бытия, которая грядёт в мире ином. Но подобную радость надо заслужить, а для этого — «правильно усвоить» испытания и кары, посылаемые Всевышним.