Александр Боханов - Борис Годунов

• Название: Борис Годунов
• Автор: Александр Боханов
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5679-4

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?

История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

---

Да и он сам кому может доверить первостепенное дело, кому он может поручить мудрое попечение о своём сыне, которому уже в юных летах предстоит принять венец повелителя державы.

Умных немало, хотя бы тот же «ближний боярин» Шуйский. А вот преданных? Что у них, у царских приближённых, на уме, о том один Бог ведает! Всех государственных мужей Годунов знал наперечёт. Некоторые при нём возвысились, а другие, такие как Василий Шуйский и другие из того рода, с давних времен обретались в Царских теремах; или службы исполняли, или какие-то личные дела обделывали. Уж считай сто лет минует, как род Шуйских всё время около высшей власти крутится. Многих из них знал лично Годунов, о других был наслышан. И самый, пожалуй, «свой» — это Василий Шуйский. Они же с Борисом одногодки, им обоим уже за полвека перевалило, а это ведь время мудрости.

Никогда Борис не замечал в Василии поползновений чрезмерных, никогда он не подозревался в том, что хотел бы выхватить царский венец. Этот боярин был одним из первых, кто зимой приснопамятного 1598 года, после смерти благочестивого Царя Фёдора Иоанновича назвал преемника — Бориса Годунова. Со слезами на глазах умолял Бориса, чуть ли не в ногах валялся! Обращаясь к сыну, отец не только вопрошал, но и наставлял:

Но, ты младой, неопытный властитель,
Как управлять ты будешь под грозою
Тушить мятеж, опутывать измену?
Но Бог велик! Он умудряет юность,
Он слабости дарует силу... слушай:
Советника, во-первых, избери
Надёжного, холодных зрелых лет,
Любимого народом — а в боярах
Почтенного породой или славой —
Хоть Шуйского...

Отец дал сыну самый неподходящий совет; но ведь и выбора у него по-настоящему и не было. В своей предсмертной агонии Борис Годунов рекомендует в качестве «надёжного советника », человека действительно чрезвычайно умного и расчётливого, но хладнокровного и со лживой душой, измена которого в конце концов и решила судьбу юного Фёдора Борисовича. Именно он 1 июня 1605 года перед возбуждённой толпой скажет с Лобного места на Красной площади слова о том, что «Борис послал убить Димитрия, но Цесаревича спасли; вместо него погребён попов сын». Это был приговор Годуновым, который разгневанная чернь «разного роду» и привела в исполнение. Да и все остальные именитые бояре, «почтенные породой или славой», изменили и обрекли на гибель и молодого Царя, и его мать-царицу, став соучастниками неимоверного злодеяния — Цареубийства.

Чрезвычайно показателен следующий фрагмент царского наставления, раскрывающий, с одной стороны, понимание Пушкиным психологии верховной самодержавной власти, а с другой — миропонимания и психологии подвластных, то, что сейчас могли бы назвать проявлением «менталитета народа»:

Не изменяй теченье дел. Привычка —
Душа держав. Я ныне должен был
Восстановит опалы, казни — можешь
Их отменить; тебя благословят,
Как твоего благословляли дядю,
Когда престол он Грозного принял.
Со временем и понемногу снова
Затягивай державные бразды.
Теперь ослабь, из рук не выпуская...
Со строгостью храни устав церковный...

Бурная и яркая жизнь Бориса Годунова завершалась. Пришли бояре и Патриарх. Последние слова Бориса Годунова, обращенные ко всем: «Простите ж мне соблазны и грехи и больные и тайные обиды. Святой отец, приближься, я готов». Под рыдание близких Патриарх совершил обряд пострижения; мир земной покидал не строгий и величественный Царь, а смиренный инок под именем Боголеп. Душа Царя Бориса отошла ко Господу...

Сцена кончины Бориса Годунова выдержана в сдержанных тонах. Здесь нет нарочитой патетики, страстной экспрессии, хотя, казалось бы, какие возможности тут открывались для творческой фантазии. Достоверных известий об этом моменте не сохранилось. Известно только, как Борис Годунов начал этот роковой день — 13 апреля 1605 года, закончившийся для него смертью «около трёх часов пополудни» (15 часов). Что происходило в преддверии смерти повелителя в Царских палатах — об этом, как говорится, «история умалчивает». Есть слухи и суждения, возникшие через годы и десятилетия.

Сама же фабула невольно завораживала и давала материал для буйного воображения: грозный тиран, отягощенный страшным преступлением — убийством невинного царскородного отрока, перед смертью, когда всё земное теряет всякое значение, должен был очистить душу публичным покаянием. Но этого не происходит; монолога венценосного злодея не существует. Пушкин же не писал трагедию «на манер греческой», он создавал русское эпическое полотно, строго документированное во всех главных событийных коллизиях. Потому Царь Борис просит простить его «за соблазны и грехи», за вольные или невольные «обиды». В этот не было ничего необычного: русские православные люди испокон веков перед кончиной просили прощения у всех за грехи и прегрешения. И Царь Борис Годунов покидал земные пределы как обычная душа христианская...

Последние три сцены пушкинской драмы лишены особой значимости и драматизма. Всё главное уже свершилось. Теперь только краткие исторические зарисовки, заканчивавшиеся убийством Фёдора Борисовича, его матери и торжеством Лжедмитрия. Не прошло и семи недель, как бояре клялись на кресте в верности Царю Фёдору, а теперь все дружно стали на сторону самозванца. В Русской истории начался период Кровавой Смуты...

Глава 2 Правда первопатриарха...

О Борисе Годунове немало сказано, написаны специальные монографические иccлeдoвaния^^ однако этот образ всё ещё слишком неясен и туманен. Подобное положение вряд ли и изменится; сохранились только те документы, которые сохранились, а основная их часть вышла из кругов противников Царя Бориса I. На появление каких-то новых свидетельств и материалов надежды практически нет никакой.

Если говорить резко и определённо, то можно резюмировать: Борис Годунов как личность остаётся исторической загадкой. Несмотря на многочисленность умозаключений и описаний, сам по себе этот человек в истории выглядит как молчаливо мрачная или, если мягче сказать, невзрачная фигура. И не более того. Он родился в 1552 году, стал Монархом в 1598 году, умер в 1605 году, то есть прожил 53 года, из которых о 46 годах, до самого воцарения, известно чрезвычайно мало. О некоторых периодах биографии, исчисляемых десятилетиями, не известно вообще ничего. В этом отношении данный случай не есть какое-то историческое исключение.

Скажем, что о такой выдающейся фигуре, как Равноапостольный Император Константин Великий (272–337), подлинных документов, свидетельств очевидцев сохранилось немного. Но у него был свой биограф, его духовный наставник — епископ Евсевий Кесарийский (263–340), которого называют «отцом церковный истории». Ревностный христианин, Евсевий восторженно приветствовал политику Императора Константина по христианизации Римской Империи, став апологетом Монарха, написав обстоятельные труды, навсегда оставшиеся лучшими свидетельства не только Христианской истории первых веков, но и личности Императора Константина^^.

В России был свой великий утвердитель Веры Христианской Равноапостольный Великий киевский князь Владимир Святославович, в крещении Василий (ок. 960–1015), который начал почитаться святым уже вскоре после упокоения. Именно это обстоятельство и привлекло пристальное внимание к Владимиру; о нём писали все летописцы, о нём слагались сказания, он стал одним из героев народных былин. Конечно, в этом апологетическом потоке было немало легендарного, недокументального; но все-таки это был поток, позволявший заниматься анализом множества документов как русского происхождения, так и зарубежного.

Или другой пример, напрямую уже связанный с биографией Бориса Годунова, — Первый Царь Иоанн Васильевич (Грозный) (1530–1584). Это вообще можно рассматривать как просто одиозный случай, когда почти вся историография показала свою полную беспомощность, а точнее говоря — заведомую тенденциозность. Имя Иоанна было обставлено плотным частоколом уничижительных характеристик и оценок, выдаваемых столетиями (!!!) за «факты». Самое удивительное, что почти все они при тщательной проверке оказывались только ярлыками и недобросовестными сплетнями, по большей части сочинёнными разного рода иностранцами, обретавшими на Руси^^.

Да и наши доморощенные западолюбители немало на ниве дискредитации постарались; один только предатель А. М. Курбский (1528–1583) чего стоит. В 1564 году он предал Русь, бросил семью и с мешком золота бежал к ненавистнику Руси Польскому Королю Сигизмунду II (1520–1572). Затем князь многие годы клеветал на Первого Царя за границей, а эти клеветы до сих пор почему-то вызывают доверие!