Грейс Металиус - Пейтон-Плейс

• Название: Пейтон-Плейс
• Автор: Грейс Металиус
• Издательство: АО "МТС"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7109-0014-1

Грейс Металиус «Пейтон-Плейс» — роман удостоен звания «Бестселлер всех времен».

«Грейс Металиус — молодая домохозяйка в голубых джинсах, сочинившая самый спорный в Америке роман.

…Пейтон-Плейс — большой бестселлер о маленьком городке США. Его проклинали, запрещали и прославляли, как самое экстраординарное открытие последних лет.

Пейтон-Плейс достаточно велик (население 3.675 человек), чтобы иметь свои плохие и хорошие стороны. И достаточно мал (население 3.675 человек), чтобы иметь городской чулан, полный скандальных историй. В городе существует строжайший моральный кодекс, но если вы живете в нем достаточно долго, вы понимаете, что определенные люди сами устанавливают для себя правила поведения».

---

— Подготовьте ее, — сказал он, указывая на Селену Кросс. — Я должен выдернуть у нее аппендикс.

У Мэри жгло огнем бедра, она теряла терпение, ее раздражал непрофессиональный, как всегда, язык Дока, она вся внутренне протестовала.

А как же ассистент? А анестезиолог? Вторая сестра? Она была одна в почти пустой больнице. Что из того, что в больнице всего три пациента? Она не вправе оставлять их без присмотра на то время, пока помогает Доку! Уже вечер, и дневная секретарша ушла домой. А вдруг позвонят по телефону? Вдруг позвонят, а к телефону никто не подойдет? Нельзя, чтобы за столом никого не было, хотела сказать Доку Мэри, вдруг кому-нибудь понадобится помощь?

— Черт возьми! — взревел Док. — Перестаньте клацать зубами и делайте, что я вам говорю!

Мэри ничего не имела против Дока. Это просто его способ выражаться, а сестра никогда не вмешивается в то, что и каким образом делает доктор. Хотя потом, когда Селена Кросс лежала без сознания на операционном столе, она попробовала:

— Док, — прошептала она. — Док, что вы делаете?

Он выпрямился, посмотрел на Мэри, его синие глаза зло сверкали над маской.

— Я удаляю ей аппендицит, — холодно сказал он. — Это вам понятно, Мэри? Я удаляю ей аппендицит, так как, если я буду ждать до утра, он может лопнуть. Вам это понятно, Мэри?

Она опустила глаза, не в силах видеть ту боль, которую он пытался спрятать под злостью. Потом она подумала, что, может быть, таким образом Док предлагал ей сделать свой выбор. Она могла бы сказать: «Нет, не понятно», убежать из операционной и сразу позвонить шерифу Баку Маккракену. Но она, конечно, ничего подобного не сделала.

— Да, доктор, — сказала она. — Я все понимаю.

— Убедитесь в том, что вы никогда этого не забудете, — сказал ей Док. — Вы поняли и, черт возьми, поняли это навсегда.

— Да, Док, — сказала Мэри и подумала, почему она всегда считала, что только католики против абортов. Наверняка это не так. Вот Док, его глаза полны боли, пока его опытные руки выполняют чуждую ему работу.

Во всяком случае, как думала позднее Мэри, она предполагала, что Док протестант. Он не исповедовал никакой религии, и отец О'Брайен всегда пытался убедить ее в том, что это единственный протестант, распрощавшийся со своей религией и не примкнувший ни к какой другой. Католик, говорила себе Мэри, никогда бы не совершил такой ужасный, отвратительный, страшный поступок, и она была в ужасе, в испуге и полна отвращения, как всякая добропорядочная католичка. Но она чувствовала, как, подобно ядовитой змее в густых зарослях джунглей, в ее сознание вползла грешная гордость. Док выбрал ее. Из всех сестер — Люси Элсворс, Джеральдина Данбар, любая сестра из Уайт-Ривер, которая вызывалась, когда больница была переполнена, — он выбрал Мэри Келли. Он мог оставить ее дежурить на этаже и выбрать кого-нибудь из них, но он выбрал ее и, правильно это или нет, Мэри была окружена аурой черного счастья.

Док мог сделать ее соучастницей в одном из самых страшных преступлений, но он не был лжецом и не заставлял лгать ее. В конце, когда со всем остальным было покончено, он удалил аппендикс Селене Кросс. Это был самый симпатичный и здоровый аппендикс из всех, что когда-либо видела Мэри, и Док удалил его.

— Самое сложное удаление аппендикса в моей практике, — сказал доктор Свейн Мэри, когда все было кончено. — Уберитесь здесь. Уберите здесь все действительно хорошенько.

И это она тоже сделала. Пока пациенты мирно спали и Судьба благоволила к ней и к Доку, Мэри, как бывалый преступник, уничтожила все следы. Она все тщательно убрала, как и просил доктор, и аккуратно и добросовестно разложила все на свои места.

Мэри Келли повертелась на стуле и сунула руку под юбку. Она стянула комбинацию вниз к раздраженным, растертым бедрам и расслабилась.

Ну вот, подумала она, так материал впитает влагу и станет немного лучше.

Когда зазвонил телефон, к Мэри уже почти вернулась бодрость.

— О да, миссис Маккензи, — сказала она в трубку. — Да, я звонила вам пару раз. Анита сказала, что вы уехали, и я попросила ее передать, чтобы вы мне позвонили. О, Господи, нет, миссис Маккензи. Это не Эллисон. Это Селена Кросс. Аппендицит. О да, действительно. Еще немного, и он бы лопнул. Сейчас с ней все в порядке. Спит, как младенец.

И, только повесив трубку на рычаг, Мэри Келли поняла, что сделала свой шаг в вопросах врачебной этики. Дав ложную информацию, она сделала свой выбор. Мэри решительно взяла со стола детективный роман, который она начала читать прошлым вечером. В надежде, что ее сознание переключится на то, что написано в книге, она заставила свои глаза сконцентрироваться на странице. В будущем еще не один раз мысли о грехе, Боге и отце О'Брайене не будут давать ей читать.

ГЛАВА VI

Доктор Мэтью Свейн припарковал машину у края грязной дороги и быстро пошел в сторону хижины Кроссов. Он двумя кулаками со всей силы колотил в расшатанную дверь, будто надеялся найти физический выход накопившейся в нем злости.

— Входите, ради Христа, — проорал из хижины Лукас Кросс. — Не сломайте эту чертову дверь.

Стоя в дверях, высокий Мэтью Свейн в белом костюме казался еще больше, чем был на самом деле. Лукас в одних засаленных брюках сидел у кухонного стола, он раскладывал пасьянс, на столе стояла полупустая квартовая бутылка пива. Лукас взглянул на Свейна и улыбнулся. Его губы и лоб задвигались, но глаза смотрели подозрительно.

— Заблудился, Док? — спросил он. — За тобой никто не посылал.

Услышав это, Свейн почувствовал, что сам начинает потеть. Через несколько секунд рубашка стала мокрой. За тобой никто не посылал, Док. Эти слова напомнили ему Селену, которая, дрожа от холода, пряталась на улице с младшим братом, чтобы уберечь его от кулаков мужчины, который теперь сидел перед доктором.

— Селена у меня в больнице, — хрипло сказал Свейн, как только смог восстановить контроль над собой.

— Селена? — спросил Лукас. Он произнес ее имя, как С'лена, и доктор понял, что Лукас пьет уже целый день. — Зачем она вам в больнице, Док?

— Она была беременна, — сказал Свейн. — Сегодня днем у нее был выкидыш.

Только на секунду улыбка мелькнула на губах Лукаса.

— Беременна? — спросил он. — Беременна? — повторил он еще раз и попытался сказать это возмущенным голосом. — Беременна, да? Чертова маленькая шлюха. Я ее проучу. Я так ее отделаю, она век этого не забудет. Я говорил ей, что, если этот Картер будет все время тереться возле нее, она обязательно вляпается. Я говорил, а она не послушала своего Па. Ну хорошо, я проучу эту маленькую потаскушку. Я ей так надаю, она сразу станет послушной.

— Ты, ничтожество, — срывающимся голосом сказал д-р Свейн. — Ничтожество, лживый сукин сын!

— Стоп, стоп, подождите минутку, — сказал Лукас, оттолкнулся от стола и встал на ноги. — Еще никто не называл Лукаса Кросса сукиным сыном в его собственном доме. Даже такой важный пачкун, доктор, как ты.

— Нет, это ты подожди, — сказал доктор, приближаясь к Лукасу. — Это ты подожди, сукин сын. Селена была беременна от тебя, и мы оба это знаем.

Лукас резко сел на стул.

— Я могу доказать это Лукас, — продолжал доктор. Он врал, знал это и плевал на это. — Я могу доказать, что это был твой ребенок, — повторил он, впервые в жизни используя свое превосходство в знаниях для запугивания невежественного. — У меня достаточно доказательств, чтобы посадить тебя в тюрьму до конца твоих дней.

От Лукаса горячими волнами исходил запах пота.

— У тебя на меня ничего нет, Док, — возразил он. Теперь уже пот струился по его лицу. — Я никогда не дотрагивался до нее. Я и пальцем ее не тронул.

— У меня полно доказательств, даже больше, чем надо. На всякий случай я прихватил с собой бумагу, я бы хотел, чтобы ты ее подписал. Я составил ее в больнице, это признание, Лукас, и я хочу, чтобы ты подписал его. Если ты не сделаешь это для меня, может быть, Бак Маккракен сможет выбить его из тебя резиновой дубинкой в камере.

— Я никогда до нее не дотрагивался, — упорствовал Лукас. — И я не собираюсь подписывать бумагу, в которой говорится, что я это сделал. Что ты имеешь против меня, Док? Я никогда ничего тебе не сделал. Зачем ты пришел и запугиваешь меня? Я когда-нибудь что-нибудь плохое тебе сделал?

Доктор стоял, облокотившись о стол, возвышаясь над Лукасом, который сидел рядом на стуле и угрюмо рассматривал свои руки. Селена была беременна от Лукаса, в этом Док был уверен, как ни в чем другом. Уверенности было больше чем достаточно, но какое-то упрямство толкало его дальше. Свейн знал, что Лукас виновен в преступлении, которое стоит так близко к кровосмешению, что граница практически не видна. Он понимал, что с одним только знанием этого он сможет вынудить Лукаса подписать признание, но что-то подталкивало Дока, заставляло продолжать запугивание, пока Лукас сам лично не признает, что это он отец неродившегося ребенка Селены.