Барбара Тэйлор Брэдфорд - Все впереди

• Название: Все впереди
• Автор: Барбара Тэйлор Брэдфорд
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-845-0

Счастливая семейная жизнь Мэллори — главной героини романа — рушится в одночасье: убиты ее муж и дети. Кажется, смысл жизни утрачен навсегда…

---

Сэра кивнула головой, но некоторое время молчала. Она сидела, глядя в пространство, и лицо ее было задумчиво. Затем она медленно произнесла:

— Твоя мать выглядит, как кошка, которая сегодня утром съела канарейку.

— Что ты имеешь в виду?

— У нее блестят глаза, и она не переставала улыбаться мне все время, пока я делала себе гренок. И, без сомнения, это была самонадеянная улыбка, даже немного самодовольная.

— Я думаю, что могу тебе сказать… — начала я, а затем заколебалась.

— Конечно, можешь; ты мне всегда все рассказывала с того дня, как научилась говорить.

— Предполагается, что это секрет.

— Ну и что, ты мне всегда рассказывала свои секреты, Мэл. А иногда и чужие тоже.

— Но и ты тоже! — воскликнула я в ответ.

— Готова поспорить, это касается мужчины. — Сэра ухмыльнулась и подмигнула мне.

— Я потрясена. Как ты догадалась?

Она рассмеялась.

— У нее такой взгляд, взгляд, который как бы говорит: «У меня есть мужчина, и он целиком мой». Мужчина может его не узнать, а каждая женщина догадается.

— Моя мама выходит замуж.

— Черт возьми! Вот так да! Молодец! Должно быть, ты шутишь?

— Нет, не шучу.

— Рада за тетю Джесс. Кто этот человек?

— Дэвид Нелсон. Я думаю, ты с ним встречалась раз или два, когда он был у мамы в гостях.

Сэра присвистнула.

— Ну и добыча, я тебе скажу. Очень хорошо выглядит и преуспевает, и к тому же моложе нее.

— Ты уверена, что он моложе?

— Да, уверена. Моя мама что-то говорила мне несколько месяцев тому назад о тете Джесс и Дэвиде, и она упомянула, что ему около пятидесяти восьми лет.

— О, всего четыре года, это не много. Во всяком случае, моя мама выглядит намного моложе него, как ты думаешь?

— Да, конечно.

— Я не могу представить, зачем она хочет делать еще одну косметическую операцию на лице. По-моему, она ей не нужна.

Если Сэра и была поражена моим замечанием, то не подала вида. Она сказала:

— Да, она в этом не нуждается, но, возможно, она чувствует себя неуверенно, беспокоится из-за своего возраста. С моей мамой происходит то же самое теперь, когда ей исполнилось шестьдесят лет: она всегда старается выглядеть моложе. Я полагаю, многие женщины считают, что это веха.

Я пожала плечами.

— Может быть. С другой стороны, шестьдесят лет — это не старость. На самом деле, в наши дни это считается молодостью. Сегодня утром, когда моя мама сказала, что хотела бы сделать небольшую подрезку и подтяжку, я пыталась убедить ее, что она в этом не нуждается. Но она сделает, что задумала. Она всегда так поступает.

— Интересно, сказала ли она моей маме? О том, что выходит замуж?

— Я не знаю. Но ничего не говори, Сэш, на случай, если она не сказала. Я объяснила тебе — это секрет. Мама еще даже отца не поставила в известность и пока не разговаривала со своим адвокатом о разводе. Она только совсем недавно приняла решение… по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.

— Я не скажу ни одной живой душе, обещаю тебе, Мэл. И я в самом деле рада за тетю Джесс, рада, что она счастлива.

— Я тоже.

Я помолчала, глядя на Сэру, затем уселась напротив нее.

— Что-нибудь не так? — спросила она, слегка нахмурившись и устремив на меня взгляд прекрасных темных глаз.

Я покачала головой.

— Нет. У меня что-то вроде… ну, какое-то озарение. Мама возилась с картофельным салатом, а я вдруг вспомнила сцену, в которой тоже присутствовал картофельный салат, произошедшую давным-давно, тоже утром четвертого июля. Мне было тогда пять лет. Я глубоко похоронила это воспоминание, забыла все. И вдруг память вернула его мне, по крайней мере, фрагмент той сцены, и я стала думать о своих родителях и об их отношениях в то время, когда я была маленькая, и вдруг я почувствовала жалость к своей матери. Мне внезапно пришло в голову, что, должно быть, она много страдала, когда была молодой женщиной.

Сэра кивнула в знак согласия.

— Оглядываясь назад, я думаю, наверное, да. Она всегда была одна. Вы обе были всегда одни. По крайней мере, я так это запомнила.

Некоторое время я молчала, затем пробормотала:

— У меня сегодня утром появилось ужасное чувство, Сэш…

— Что за чувство?

— У меня душа заболела. Я внезапно поняла, что была несправедлива, что, наверное, я напрасно осуждала ее все эти годы.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думала, что их брак распался из-за нее, а теперь я не так уж уверена, что во всем была виновата она.

— Я уверена, что не только она. Во всяком случае, танго танцуют вдвоем, Мэл. — Сэра вздохнула. — Твой папа почти всегда был за границей, как я припоминаю. Он обычно сидел над кучей черепков где-нибудь на Ближнем Востоке, изучая обломки древних каменных орудий, пытаясь установить, из какого тысячелетия пришли они к нам.

— Ему часто приходилось отсутствовать именно из-за работы, ты это знаешь, Сэра, — сказала я и тут же поняла, что это звучит как оправдание.

— Но он никогда не брал с собой тебя и маму. Он всегда уезжал один.

— Мне надо было ходить в школу.

— Когда ты стала старше, ты могла бы ходить в местную школу, где бы твой отец ни проводил раскопки, или же тебе могли нанять учителя.

— Ходить в местную школу было бы невозможно, — отметила я. — Я не смогла бы говорить на местном языке, хотя бы поэтому. В конце концов, я была маленькая и не могла свободно изъясняться на арабском, урду, португальском, греческом или каком-нибудь еще.

— Твой сарказм не обязателен, Мэл, и есть много способов, чтобы приспособиться к необычной ситуации. Просто множество.

— Может быть, мои родители не могли себе позволить нанять учителя, — пробормотала я.

Сэра молчала.

Я смотрела на нее несколько мгновений, затем спросила:

— Ты осуждаешь моего отца?

— Эй, я никого и ничего не осуждаю! — воскликнула она. — Как я могу знать, что происходило между твоими родителями? Даже ты не знаешь этого в действительности. Господи, я не понимала даже, что происходит между моими собственными. Дети никогда этого не понимают, но всегда страдают. В конечном итоге.

Я ничего не сказала, и Сэра продолжала:

— Может быть, твоя мать чувствовала, что лучше, разумнее вырастить тебя в Нью-Йорке вместо какой-нибудь обветшалой, засаленной гостиницы где-нибудь посреди Аравийской пустыни.

— Или, может быть, просто мой отец предпочитал оставлять нас и уезжать в одиночестве, потому что у него были свои личные причины. — Я снова пристально на нее посмотрела.

— Ладно, Мэл, я никогда этого не говорила и даже отдаленно на это не намекала!

— Я не обвиняю и не пытаюсь приписать тебе чужие слова. Но, тем не менее, все могло быть и так. Я думаю, я никогда не узнаю, что там у них не сложилось в их браке.

— Ты могла бы спросить у твоей матери.

— Ох, Сэра, не могла бы.

— Уверена, что могла бы. Думаю, бывают такие моменты, когда ты вполне можешь у нее это спросить. Вот увидишь, и я готова держать пари, что она тебе за это не оторвет голову. На самом деле, она, может быть, будет рада, что ты это спросила, почувствует облегчение, если расскажет тебе об отце и о себе. Люди любят выкладывать то, что у них наболело, в особенности матери своим дочерям.

Я усомнилась в том, что моя мать придерживается того же мнения, но сказала:

— Я надеюсь, Сэш. Ты хорошо знаешь, что у нас с ней много различий. Но моя мама любит меня, а я люблю ее, даже несмотря на то, что она может быть невозможной. А сегодня я ощутила что-то еще, что-то совсем другое — истинную симпатию, настоящее сочувствие и что-то вроде… болезненного сожаления. Я поняла, что, по-видимому, ей приходилось не так уж легко с папой. И именно в тот момент я поняла, что была несправедлива к ней. Я думаю, что не могла видеть, что происходило в действительности, потому что была ослеплена своим обожанием отца.

— Возможно, ты была несправедлива, да, но теперь ты этого не сможешь изменить, дорогая. Что сделано, то сделано. Я рада, что у тебя было это… озарение, как ты сказала. — Сэра хмыкнула и, глядя прямо мне в глаза, сказала: — Твоего отца никогда не было с тобой. А твоя мать всегда была рядом.

Я с изумлением поглядела на нее, собираясь возразить, но резко закрыла рот. Я поняла, что сказанное Сэрой — чистая правда. Каковы бы ни были события тех лет, когда я росла, мой отец неизменно был за границей. Только маме приходилось решать мои проблемы, когда я была подростком, потом молодой девушкой, и даже когда я стала старше.

Я кивнула головой.

— Ты права, — сказала я наконец, признавая справедливость ее слов.

А потом ощутила резкий приступ угрызения совести и поняла, что впервые не была полностью лояльна по отношению к моему отцу. Однако, по всей вероятности, он столько же был виноват в разрушении их брака, сколько и моя мать.