Андрей Цаплиенко - Экватор. Черный цвет & Белый цвет

• Название: Экватор. Черный цвет & Белый цвет
• Автор: Андрей Цаплиенко
• Издательство: Фолио
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-03-5023-6

Роман «Экватор. Черный цвет&Белый цвет» это история, которая началась во время войны в Афганистане и закончилась в американской тюрьме «Полунски», известной своим жестким отношением к тем, кто в ней находится. «Экватор» это роман о любви, о войне и о родине. Причем, неизвестно, что для его героев важнее. «Лучший в Мире Мальчиш-Плохиш, который подносит буржуинам патроны», - так остроумно и точно называет себя главный герой.

Человек с забавной фамилией Шут и с обычным именем Андрей, занимается делом, вовсе не шуточным. Начиная со времени советского присутствия в Афганистане, он торгует оружием. У него в кармане паспорта нескольких стран, в том числе, Израиля, России, Украины. Это не мешает ему главный свой офис держать в одной из арабских стран. Основное действие книги происходит в 2003 году. В это время Шут очень плотно занимается поставками стрелкового оружия в Либерию. Случайно или намеренно, но самолет с грузом оружия, которое доставили для Шута, сбивают. Экипаж гибнет. Свидетелем катастрофы стала случайная знакомая торговца, африканка Мики, с которой впоследствии у Шута возникает роман. Оказывается, что девушка связана с людьми из высших эшелонов местной власти. Но это только создает для бизнесмена лишние проблемы.

История взаимоотношений Мики и Шута это главная сюжетная линия. Они то тянутся друг к другу, то бросаются прочь в разные стороны. «Все дело в том, что мы белые, а они черные», - скептически оценивает ситуацию Шут. Пытаясь понять африканский образ жизни, он погружается в абсолютно незнакомую среду. Знахарские традиции, загадочные целительные напитки, африканские многозначительные легенды, - все это теперь окружает Шута. И, самое главное, мешает ему зарабатывать деньги известным испытанным способом.

В канву романа вплетается история внезапного богатства, которое оказалось у Шута. В свое время Андрей участвовал в секретнейшей операции транспортировки иракского химического оружия колумбийским повстанцам. Это казалось невозможным, но торговец оружием придумал гениальную комбинацию, с помощью которой он все это осуществил.

В Либерии начинается фаза активных боевых действий между повстанцами и центральной властью. Андрей нужен и тем, и другим. Он поставляет оружие обеим сторонам и идет на невероятные ухищрения, чтобы задобрить плательщиков. Правда, в результате своих комбинаций он оказывается на стороне повстанцев, а его девушка в лагере сторонников президента.

По случайному стечению обстоятельств, либерийка Мики гибнет. Шут едва смог пережить это. Он спасается наркотиками, и в кокаиново-опиумном угаре разговаривает с призраком лидера колумбийских партизан. Ведь кокаин-то тоже колумбийского происхождения. По сути, команданте де Сильва это голос его логики, он дает Андрею своеобразные подсказки. Кто его друг, а кто враг. Что является действительностью, а что мистификацией. Кто на самом деле погиб, а кто остался жив.

Конечно, Мики выживет и встретится с Андреем. Но эта встреча произойдет в абсолютно неожиданном месте и заставит Андрея раскрыть главную тайну своего бизнеса.

Роман построен таким образом, чтобы к концу действия все сюжетные линии слились в единую.

Главным связующим звеном всех сюжетных линий является герой, Андрей Шут.

Роман изобилует всевозможными африканскими притчами, цитатами из песен, сообщениями новостийных сайтов, аллюзиями и просто размышлениями героя. Автор тщательно соблюдает точность в описании мест действия, будь то аэродромы в Либерии, мегаполисы в Аравийской пустыне или колумбийские плантации коки с кокаиновыми факториями. Ведь автор все это видел сам.

http://equator.inter.ua/

---

- Мики! - крикнул я что было сил.

- Я здесь, - услышал я за своей спиной. Но когда я обернулся, то увидел лишь всплеск на океанской глади. Шутит она надо мной, что ли?

Ко мне со стороны горизонта шагнула темнота.

- Где ты? - спросил я темноту.

- Да здесь я! - ответила она голосом Мики — Попробуй догони.

Ну, что это за игры? Я развернулся туда, где еще минуту назад был виден горизонт, и, широко загребая воду, поплыл вслед за Маргарет. Взмахи моих рук были жадными, а потому неуклюжими. Я быстро устал, хотя и плыл медленно. Мне нужно было остановиться, чтобы перевести дыхание. И тут я почувствовал прикосновение другого тела. Быстрого и, как мне показалось, прохладного. Конечно же, это была Маргарет. Она хотела поиграть со мной? Ну, что ж, сказал я себе, поиграем.

Я резко развернулся и попытался рукой достать ее под водой. Может быть, я и выгляжу неуклюжим, но иногда могу быть резким и даже ловким. Моя рука дотянулась до подводного тела, и ладонь коснулась прохладной поверхности. Прохладной, это точно! И, кроме того, нечеловечески гладкой. Но это же невероятно. Мне стало не по себе.

В следующее мгновение меня охватил ужас. Плотные тучи над океаном разошлись, и в образовавшийся просвет заглянула луна. На поверхности океана зарябила дорожка лунного света, и по этой дорожке в сторону горизонта двигался острый плавник. Внезапно он описал невероятно резкую дугу и заскользил по направлению к берегу. И ко мне.

Мне бы грести назад, на мелководье. Туда, где меня ни одна акула не достанет. Ну, конечно же, это была акула. Меня предупреждали, что эти зубастые твари иногда заплывают сюда поохотиться на человечину, но я этим разговорам не доверял и считал их чем-то вроде вредных суеверий, морских баек, которые ленивые рыбаки выдумывают для того, чтобы не выходить в море. Но этот треугольный плавник, мягко рассекавший воду, не был ни байкой, ни суеверием. Я его видел перед собой. Я слышал, как плещется вода, рассекаемая живой торпедой. Чем ближе акулий плавник подплывал ко мне, тем реальнее становился. Наконец, он заполнил собой всю мою реальность, вытеснив оттуда даже Маргарет.

Я даже не пытался уйти от акулы. Я оставался на месте, словно меня охватил моментальный приступ судороги. Акула уже была на расстоянии едва ли десяти метров. Внезапно она замедлила ход и стала обходить меня по дуге. Она описала полную окружность, в центре которой был я. Потом еще один круг. И еще. Всякий раз радиус движения становился меньше. А плавник все ближе и ближе к центру. Я оцепенел от ужаса. Плавник подплыл ко мне почти вплотную. Вода равнодушными всплесками сопровождала его неумолимое приближение. Торпедообразное тело вновь коснулось меня холодной поверхностью. Нежно, коварно и успокаивающе. Мол, не бойся, я тебя не больно съем. Раз, и перекушу на две части.

- Господи!- выдохнул я умоляюще и нырнул в пучину с головой. Спрятался в океан.

Когда я вынырнул, то никакого плавника рядом с собой не увидел. Я огляделся по сторонам. Акулы не было. Лунная дорожка тихо шелестела вокруг меня. Со стороны берега доносился шорох песка. Ну, в самом деле, не могла же акула отказаться от добычи и так быстро скрыться? И тут я снова почувствовал робкое прикосновение к своей ноге. Опасная тварь все еще здесь! Я закричал, что было сил, и забился, расплескивая по сторонам свет лунной дорожки.

- Эндрю, что с тобой?! - услышал я голос. Человеческий. Женский. “Мики,” - очнулся, наконец, мой затуманившийся разум.

- Что с тобой? - тревожно спросила она меня снова, как только подплыла поближе. - Сердце? Судорога?

Я не ответил и, развернувшись, поплыл в сторону берега.

Мы молчали все время, пока одевались. И продолжали молчать, когда поднимались на бархан, к автомобилю.

На обратном пути по дороге в город Мики единственный раз нарушила молчание.

- Это могла быть и я, - печально и непонятно сказала она, глядя, как капли короткого дождя с упорством самоубийц разбиваются о лобовое стекло.

ГЛАВА 30 - ЛИБЕРИЯ, МОНРОВИЯ, ИЮНЬ 2003. ПОЛУГОЛЫЙ ПРЕЕМНИК

В тот день я не собирался ехать к Маргарет. Мне нужно было поработать дома. Я совсем забросил дела своей авиационной империи, которая, казалось, функционировала сама по себе. Но, конечно же, это было не совсем так. Григорий Петрович Кожух умело справлялся с текущими проблемами из моего офиса в Эмиратах. Казбек Плиев держал в своих крепких кулаках личный состав. Своими счетами я управлял сам, с помощью телефона и компьютера, и для этого мне необязательно было покидать Монровию. Я бросил “джип” на улице, возле кафе. После того, как Журавлев удивил хозяина этого, с позволения сказать, заведения, неслыханной щедростью, я мог делать это совершенно безбоязненно. За машиной присматривал и сам босс, и его немногочисленный персонал, и посетители, которых я уже начинал узнавать и здороваться при встрече.

Я успел сварить себе кофе в итальянской экспресс-машине, которая стояла у меня на кухне, когда зазвонил телефон. Кофе мне присылали из Бурунди мои клиенты. Бесплатно, в знак уважения ко мне и моим товарам. Тамошний кофе не отличался особым ароматом, зато это был напиток потрясающей крепости. Одна небольшая чашка бурундийского кофе заменяла пять бразильского. И, главное, мозг, получив дозу африканского кофеина, начинал работать особенно четко и ясно. Я не то, чтобы стал зависим от него, просто этот кофе стал частью моей работы. Хорошей физической и умственной формы.

Я поднял трубку телефона, сделав только один глоток. Кофе был горячим, и я поставил чашку на прозрачную поверхность журнального столика, сделанного из стекла и блестящего металла. На том конце провода был Леня Манюк, мой давний приятель, советчик, партнер, кредитор. И, конечно, конкурент.

- Ну, здорово, бродяга. Не слышал тебя полжизни. Но зато я знаю, где тебя искать. В отличие от Интерпола.

Манюк был старше меня лет на пятнадцать. Нас разделяла вечность воспитания, мировоззрения и жизненного опыта. В эти пятнадцать лет умещалась судьба советского цеховика со всеми полагающимися коллизиями – ходками в тюрьму, отстрелом конкурентов, эмиграцией в Израиль и возвращением на постсоветское пространство. Всего того, чего у меня в жизни не было. Удивительным было то, что и в его случае, и в моем, жизненный опыт заставил сознание эволюционировать в парадоксальном и непредсказуемом направлении. Манюк, человек, у которого частное предпринимательство сидело в крови, как древний инстинкт, получил от Советов на полную катушку. Строгий режим с конфискацией.

Но сейчас, болтаясь по европейской части бывшего СССР, он плачет по временам раннего Брежнева. “При нем каждый брал, сколько хотел,” - таков был его главный аргумент, как будто сейчас Манюку кто-то мешал “брать” в том количестве, которое он сам для себя определял. Я же был типичным продуктом фабрики по производству строителей коммунизма, но, тем не менее, о том, что эксперимент большевиков провалился, нисколько не жалел. Я думаю, все дело в том, что Леня Манюк успел и при советском режиме попробовать на вкус богатую жизнь. Тогда это было опасно, щекотало нервы покруче прыжков с парашютом и делало тебя человеком абсолютно другого качества на однородном серо-зеленом фоне. Почти инопланетянином в блестящем костюме цвета голубой металлик. Вот этого чувства собственной исключительности и не хватало сегодняшнему Лене Манюку. Так мне казалось. И то, что этот бывший цеховик, у которого было несколько легальных источников доходов, занялся еще и оружием, говорило в пользу моей теории.

- Как там жизнь, в Африке? - задал он мне дежурный вопрос. Как жизнь в Африке, он прекрасно знал и без меня, и поэтому, без переходов, стал долго, в подробностях, рассказывать о своей жизни на два дома, в Москве и Тель-Авиве. Рассказ был долгим. И дорогим, учитывая стоимость телефонной связи. Я стал путаться в именах его многочисленных бывших и действующих жен, детей, внуков и любовниц. Ради приличия в ключевых местах повествования поддерживал рассказчика возгласами “Мгм”, “Ага” и вопросами совершенно идиотской направленности “А он что?”, “А она что?”, “А они что?”, которые, вместо того, чтобы вызывать раздражение, почему-то воспринимаются собеседником очень положительно. Я слушал, не слушая, и ждал, когда Манюк перейдет к главному. Цели, собственно, звонка. Леня заставил меня ждать довольно долго. Хотя, впрочем, за свой счет.

- Андрей, я по поводу Левочкина. Я не спрашиваю тебя, как это случилось. Это не мое дело. Но я знаю, что ты был там. - трубка закашлялась и продолжала хриплым голосом. - Я имею в виду, там, в Либерии. Груз твой. Левочкин, конечно, не лучший экземпляр. Был. Но у него осталась семья. Двое детей. И еще по двое у его людей. Ты же знаешь, страховки им не видать.

Я понял, к чему клонит Леонид, но решил сперва “включить дурака”.

- Почему? - удивился я. - Они ж наверняка застрахованы не в Африке.