Андрей Цаплиенко - Экватор. Черный цвет & Белый цвет

• Название: Экватор. Черный цвет & Белый цвет
• Автор: Андрей Цаплиенко
• Издательство: Фолио
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-03-5023-6

Роман «Экватор. Черный цвет&Белый цвет» это история, которая началась во время войны в Афганистане и закончилась в американской тюрьме «Полунски», известной своим жестким отношением к тем, кто в ней находится. «Экватор» это роман о любви, о войне и о родине. Причем, неизвестно, что для его героев важнее. «Лучший в Мире Мальчиш-Плохиш, который подносит буржуинам патроны», - так остроумно и точно называет себя главный герой.

Человек с забавной фамилией Шут и с обычным именем Андрей, занимается делом, вовсе не шуточным. Начиная со времени советского присутствия в Афганистане, он торгует оружием. У него в кармане паспорта нескольких стран, в том числе, Израиля, России, Украины. Это не мешает ему главный свой офис держать в одной из арабских стран. Основное действие книги происходит в 2003 году. В это время Шут очень плотно занимается поставками стрелкового оружия в Либерию. Случайно или намеренно, но самолет с грузом оружия, которое доставили для Шута, сбивают. Экипаж гибнет. Свидетелем катастрофы стала случайная знакомая торговца, африканка Мики, с которой впоследствии у Шута возникает роман. Оказывается, что девушка связана с людьми из высших эшелонов местной власти. Но это только создает для бизнесмена лишние проблемы.

История взаимоотношений Мики и Шута это главная сюжетная линия. Они то тянутся друг к другу, то бросаются прочь в разные стороны. «Все дело в том, что мы белые, а они черные», - скептически оценивает ситуацию Шут. Пытаясь понять африканский образ жизни, он погружается в абсолютно незнакомую среду. Знахарские традиции, загадочные целительные напитки, африканские многозначительные легенды, - все это теперь окружает Шута. И, самое главное, мешает ему зарабатывать деньги известным испытанным способом.

В канву романа вплетается история внезапного богатства, которое оказалось у Шута. В свое время Андрей участвовал в секретнейшей операции транспортировки иракского химического оружия колумбийским повстанцам. Это казалось невозможным, но торговец оружием придумал гениальную комбинацию, с помощью которой он все это осуществил.

В Либерии начинается фаза активных боевых действий между повстанцами и центральной властью. Андрей нужен и тем, и другим. Он поставляет оружие обеим сторонам и идет на невероятные ухищрения, чтобы задобрить плательщиков. Правда, в результате своих комбинаций он оказывается на стороне повстанцев, а его девушка в лагере сторонников президента.

По случайному стечению обстоятельств, либерийка Мики гибнет. Шут едва смог пережить это. Он спасается наркотиками, и в кокаиново-опиумном угаре разговаривает с призраком лидера колумбийских партизан. Ведь кокаин-то тоже колумбийского происхождения. По сути, команданте де Сильва это голос его логики, он дает Андрею своеобразные подсказки. Кто его друг, а кто враг. Что является действительностью, а что мистификацией. Кто на самом деле погиб, а кто остался жив.

Конечно, Мики выживет и встретится с Андреем. Но эта встреча произойдет в абсолютно неожиданном месте и заставит Андрея раскрыть главную тайну своего бизнеса.

Роман построен таким образом, чтобы к концу действия все сюжетные линии слились в единую.

Главным связующим звеном всех сюжетных линий является герой, Андрей Шут.

Роман изобилует всевозможными африканскими притчами, цитатами из песен, сообщениями новостийных сайтов, аллюзиями и просто размышлениями героя. Автор тщательно соблюдает точность в описании мест действия, будь то аэродромы в Либерии, мегаполисы в Аравийской пустыне или колумбийские плантации коки с кокаиновыми факториями. Ведь автор все это видел сам.

http://equator.inter.ua/

---

Я обошел один огромный ящик, затем второй. Все было в порядке. Третий контейнер, тот, у которого чуть треснула внешняя обшивка, был взломан. В самом прямом смысле. Кусок деревянной доски, который я своей ногой поставил на место, когда мы стояли на иракской базе, отсутствовал. Вернее, не совсем отсутствовал, а лежал рядом с контейнером. Там, где он должен был находиться, зияла продолговатая дырка сантиметров двадцать шириной и тридцать в длину.

“Твою мать,” - вырвалось у меня. - “Эти твари теперь знают, что мы везем!”

“А что мы, собственно, везем?” - услышал я резонный голос собственного разума. И я стал на колени, чтобы получше рассмотреть содержимое ящиков. То, что я там увидел, сначала шокировало меня. Через несколько секунд, когда оцепенение прошло, я стал думать над тем, что я увидел внутри контейнера.

ГЛАВА 23 - ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО КОЛУМБИИ. ГРУЗ

Внутри был кусок железа, выкрашенный в зеленый цвет. Сигарообразное тело в обхват толщиной, к которому крепился стабилизатор. В общем, это была бомба. Об иракских бомбах мы с ФАРК не договаривались. Из набора бортовых инструментов я взял металлический гвоздодер и до самого верха контейнера отодрал сломанную доску и посветил внутрь фонариком. Обычно бомбы транспортируют в горизонтальном положении, но продолговатый предмет высотой чуть больше полутора метров довольно уютно устроился в вертикальном контейнере. Он был аккуратно выкрашен зеленой краской. Но не так, как советские боеприпасы, даже под слоем зеленой косметики сохранявшие заметную шероховатость. Краска на бомбе лежала ровно и так гладко, что даже хотелось ее погладить рукой. Я не удержался и погладил. Бомба была холодной. После моего прикосновения на ней осталась полоса более светлого оттенка, а на ладони следы пыли. В верхней части бомбы имелись два красных ободка. Между ними красовались две латинские буквы. В, первая, сразу же попала в луч фонарика, а вторая, Z, повторяя изгиб бомбы, терялась в глубине контейнера. Была еще и надпись, сделанная арабской вязью, неаккуратно и явно наспех, с помощью трафарета. Но я по-арабски не читал. Да и не было нужды в арабском, чтобы понять: передо мной М-44, обычная кассетная бомба, каждая из трех кассет которой начиненная шариками с “Бизед”, нервно-паралитическим газом. Мне стало ясно, что прорезиненные комбинезоны иракцев, в которых так тяжело передвигаться под палящим солнцем, были частью комплектов химической защиты. На тот случай, если произойдет утечка “Бизед”. Иракцы знали, какой именно груз повезет мой самолет. А я нет. Судя по размеру контейнеров, у нас на борту таких бомб достаточно для того, чтобы остановить наступление развернутой дивизии. Что же случится, если применить их против мирного населения, даже трудно себе представить.

“Твою мать!” - снова вырвалось у меня.

“У тебя что-то случилось, Иваныч?” - громко спросил меня из кабины Плиев.

“Я говорю, мы не опаздываем?” - стараюсь сохранить свой голос твердым и спокойным.

“Да, все нормально. Через час нам дадут добро на вылет, и мы аккуратно пойдем на Боготу.”

“Ты проверь еще разок свои вычисления,” - отвечаю я Плиеву. - “А я здесь осмотрю платформы.”

Я поставил на место вырванную доску и вернулся в кабину.

“Порядок, Иваныч, у меня полный порядок. А у тебя?”

А у меня в голове был полный кавардак. Я понимал, что теперь, в случае форс-мажора, я автоматически становлюсь козлом отпущения. Если меня обвинят в транспортировке оружия массового поражения, это будет в лучшем случае означать пожизненный срок. Потому что наверняка истинные владельцы моего груза уйдут от ответственности, и тогда неподкупное международное правосудие назовет меня убийцей невинных людей и самым страшным человеком за всю историю человечества. Что мне делать, я не знал.

М-44 это обычная кассетная бомба. Всего-навсего средство доставки боевого вещества к цели. Я никогда не работал с подобным товаром. Удачно избегал всевозможных предложений такого рода. Не моя номенклатура. Хлопотно, невыгодно, опасно. Смертельно опасно, с учетом начинки бомбы. Этой бомбой вряд ли можно уничтожить полмира, но ее вполне хватило бы на то, чтобы стереть с лица земли одного человека. Меня.

Начало истории М-44 теряется, как исток Днепра в белорусских болотах. Кажется, работать над ней начали еще в пятидесятые. Американцы возлагали на газ “Бизед” большие надежды. Они не оправдались. Начинка оказалась самым неудачным боеприпасом за всю историю оружия массового поражения. Перед учеными поставили задачу – создать химвещество, способное нейтрализовать противника, причем, убивать его необязательно. Достаточно вселить панику в сердца солдат и обездвижить вражеские порядки. С первым условием ученые справились блестяще. Вдохнув газ “Бизед”, человек впадал в панику, его сознание сковывал необъяснимый страх. С тем, чтобы обездвижить врагов, дело обстояло сложнее. При небольшой концентрации вещества противник сохранял способность к самостоятельному движению, а при значительной просто умирал, как и от любого другого химического оружия. Военные были не очень довольны. Облако газа довольно легко распознать на поле боя. Увидев его, солдату достаточно заранее надеть маску, чтобы спасти свою жизнь. Восемьдесят процентов пораженных выживали, правда, у них основательно сдвигалась крыша, и они надолго становились пациентами психлечебниц. А самое главное, газ оказался неимоверно дорогим в производстве. Химический компонент был настолько сложен, что к концу восьмидесятых американцы отчаялись и отказались от выпуска этих бомб. И снова стали тратить бюджетные деньги, теперь уже на уничтожение химбоеприпасов. Правда, я и раньше слышал о том, что какая-то часть этих бомб попала в Багдад как раз в самый разгар ирано-иракской войны. Теперь же я в этом убедился окончательно. Что же на самом деле происходило между Ираком и Америкой, неизвестно. То ли янки продали иракцам это оружие под видом инсектицидов, то ли разведка Хусейна где-то слямзила несколько образцов М-44 с газом, но теперь это уже не слишком важно. Важно лишь то, что у Саддама появилась собственная химическая бомба. Она удивительно точно повторяла американский прообраз. Все говорило о том, что именно этот опасный хлам оказался у меня на борту.

Я вдруг очень ясно представил себе, что мне конец. Что эти парни из джунглей просто послали меня на убой. Потому что, если бомбы с газом окажутся у них, то искать будут не партизан, а меня. Человека, который их привез. Меня назовут продавцом оружия массового поражения, и весь мир будет охотиться на меня, как на бешеного волка. Охотников не будет интересовать, что я с самого начала ничего не знал о грузе. Стоп! А кто истинный владелец груза? Неужели колумбийцы задумали газовую атаку против правительственных войск? Эти бомбы возможно применить только в одном случае – если сбросить их с самолета. Мне ничего не было известно о партизанской авиации, кроме, конечно, легких самолетов, на одном из которых и я посетил гостеприимные берега реки Путумайо. Эти летающие такси отлично справлялись с перевозкой кокаина, но в качестве бомбардировщиков были абсолютно непригодны. Конечно, бомбу можно взорвать с помощью дистанционного устройства. Можно разобрать и достать оттуда кассеты с ядовитым веществом, а потом использовать его в чистом виде, теоретически это возможно. Но для того, чтобы заложить фугас, М-44 слишком велика. Боеприпас ростом с человека сложно незамеченным доставить в расположение правительственных войск. Да и опасно. Разве что сунуть ее в кузов фургончика и посадить за руль идеологически стойкого смертника, но ФАРК не Аль-Кайеда, коммунистические партизаны по-другому воспитаны. Разобрать бомбу? Нет, на это они тоже не пойдут. Тут нужен не просто сапер, а уникум, сапер-универсал, хорошо знакомый с устройством авиабомб. Кроме того, такой сапер должен обладать неплохими знаниями в области боевой химии. Такого сложно найти даже в Боготе, не говоря уже о труднодоступных джунглях. Можно, конечно, выкрасть какого-нибудь студента химфака, желательно, отличника. Но на следующий день это станет известно колумбийским спецслужбам. А, значит, и американским. Выходит, ФАРК эти бомбы ни к чему. Но тогда зачем я везу их в джунгли?

“Иваныч, нам дают взлет,” - крикнул Плиев из кабины, и я сел в свое кресло. Машина побежала по взлетной полосе и резко взлетела, задрав стеклянный нос к потемневшему небу. Солнце садилось на Западе. Над морем до самого горизонта протянулась алая дорожка. Она грустно подмигивала мне золотыми вспышками, бегущими по гребням вечерних мелких волн. “Хорошо бы здесь задержаться подольше,” - подумалось мне. Я даже позавидовал этим черным грузчикам, которые, пытаясь ограбить меня от нужды и безнадеги, нехотя помогли мне открыть ящик Пандоры на борту моего собственного самолета.

Сверхумные управляемые платформы ждали своего часа. В память бортовых компьютеров уже были заложены данные о точке сброса и подробная карта местности вместе с розой ветров. Система могла сама управлять парашютом после того, как прервется связь с бортом. Как только сработает механизм мягкой посадки, на частоте, известной только мне и Rocco Sovsky, заработает радиомаяк. Он будет работать в течение трех суток, ежедневно включаясь в одно и то же время ровно на шестьсот секунд. Такие маяки установлены на каждой из трех платформ. Все продумано. Результат известен заранее, и он не может быть неудачным. Во всей операции ничего опасного не было. Кроме самого груза.