Мелисса Марр - Хрупкая вечность

• Название: Хрупкая вечность
• Автор: Мелисса Марр
• Жанр: Фэнтези

Сет никогда не думал, что захочет с кем-нибудь связать свою жизнь — но так было до Эйслинн. Она — все, о чем он когда-либо мечтал, и он хочет всегда быть с ней. Но слово «всегда» обретает новое значение, если твоя девушка — бессмертная королева фейри.

Эйслинн никогда не ожидала, что будет править теми самыми созданиями, которые всегда пугали ее — но так было до Кинана. Он украл ее смертность, чтобы сделать ее королевой, и теперь ей приходится сталкиваться с такими трудностями и соблазнами, какие она и вообразить не могла.

В третьей волшебной сказке о фейри Мелиссы Мэрр Сет и Эйслинн изо всех сил пытаются остаться верными себе и друг другу, окруженные темными правилами и изменчивой преданностью, когда старые друзья становятся новыми врагами, а один неверный шаг может ввергнуть Землю в настоящий хаос.

---

— Но?

— Мне приходилось быть таким, как им нравится, чтобы помочь любить меня. Иногда это означало, что надо было соответствовать сиюминутной моде: новейшие танцы, поэзия, оригами… Приходилось узнавать, что им нравится, и учиться этому.

— Почему бы не оставаться самим собой?

— Порой я пытался. С Дон… — Он замолчал. — Она была другой, но мы говорим о твоей матери. Мойра была умна. Теперь я понимаю, что она была в курсе, кто я такой, но тогда я этого не знал.

— Ты… в смысле… я знаю, ты соблазнял… то есть, это… — Эйслинн покраснела сильнее, чем спелые яблоки у них над головой. Спрашивать своего друга, короля и, возможно, того, кто будет значить для нее нечто большее, спал ли он с ее матерью, было странно по любым меркам.

— Нет. Я никогда не спал ни с кем из Летних девушек, пока они были смертными. — Кинан отвел взгляд, очевидно, смущенный этой темой не меньше ее. — Я никогда не спал со смертными. Целовал некоторых, но не ее, не Мойру. Она относилась ко мне с презрением почти с самого начала. Ни обаяние, ни подарки, ни слова — что бы я ни пробовал, с ней это не срабатывало.

— О.

— Она была чем-то похожа на тебя, Эйслинн. Сильная. Умная. Боялась меня. — Он поморщился. — Я не понимал этого, но она смотрела на меня, как на чудовище. И когда она сбежала, я не мог последовать за ней. Я знал, что если бы она стала Летней девушкой, ей пришлось бы вернуться. Знал, что она не захочет пройти испытание, поэтому отпустил ее.

— И что? Ты просто ждал?

— Если девушка уже избрана, я не могу отменить выбор. — Кинан выглядел огорченным. — Я знал, что она особенная. Как ты. Когда понял, что ты — та самая, я задумался, стала бы она моей королевой, если бы…

— Я тоже об этом думала. — Эйслинн внезапно поняла, что говорит шепотом, хотя поблизости не было фейри, которых она видела в саду. — И еще о том, стала ли я такой потому, что она изменялась, когда носила меня под сердцем.

— Если бы я мог все изменить или вернуть ее назад, сколько всего пошло бы по-другому? Если бы я знал, что она беременна, ты бы выросла при Дворе. Тебе не пришлось бы сопротивляться нашему присутствию, если бы ты росла среди нас. И ты не была бы так привязана к смертным.

Эйслинн точно знала, о каком смертном он думает, но она ни на секунду не задумывалась о том, что ее жизнь была бы лучше, если бы у нее не было смертной жизни. Любовь к Сету была самой прекрасной вещью, которую она знала, и это единственная настоящая любовь, которая будет в ее жизни. О таком не сожалеют, даже если сейчас у нее болело сердце. Разумеется, заявлять такое фейри, с которым она связана навеки, было совсем необязательно — ни ей, ни ему это было не нужно.

— Я рада, что ты не знал об этом, — сказала Эйслинн.

— Когда Мойра ушла и ждала тебя, я весь год провел, пытаясь убедить Дон простить меня. — Он выглядел задумчивым. — Иногда она соглашалась побыть со мной. Как-то мы вместе отправились на праздник… и…

— Становится легче?

— Что именно? — спросил Кинан, взглянув на нее.

— Терять того, кого любишь.

— Нет. — Он отвернулся. — Я думал, что один из ее отказов станет именно тем, который прекратит боль, но когда она не отказывала мне, было еще больнее. Я думал, у нас есть несколько лет, но теперь… Он ушел, Эш, и я не могу не быть с тобой. Ты моя королева. Меня тянет к тебе. Если бы я мог каким-то образом отпустить тебя и сделать Донию своей королевой, я бы так и поступил, но я не могу. И если есть шанс, что между тобой и мной может быть нечто большее, я буду рядом.

— А Дония…

— Не та тема, которую я хочу сейчас обсуждать. Хорошо? — Он посмотрел ей в глаза. — Мне нужно время, прежде чем я смогу говорить о ней.

— Значит, мы пытаемся выяснить, как быть счастливыми с тем, что имеем, — добавила Эйслинн.

Она не чувствовала к нему любви, той самой любви, которую чувствовала к Сету, но между ними была дружба. И было влечение. Она могла убедить себя, что этого достаточно. Если таким должно быть ее будущее, она смогла бы это сделать. Любить кого-то означало чувствовать боль. Разделить страсть с другом было безопаснее. Возможно, это расчет, чтобы обезопасить свое сердце, но в этом был не только эгоизм: Двор мог стать сильнее. И это был весомый довод.

Она не хотела влюбляться снова — и не хотела говорить об этом Кинану. Как сказать, что, даже если вы столетиями будете вместе, ты не хочешь его любить? Кинан заслуживал лучшего.

Они сидели, беседуя о Дворах, о фейри, рассказывали истории из жизни — просто болтали. Наконец Кинан остановил разговор.

— Никуда не уходи, — сказал он и исчез.

Эйслинн прислонилась к дереву, чувствуя спокойствие и пребывая в гармонии со своим миром.

Когда Кинан вернулся, у него в руках было несколько яблок.

— На днях почти дозрели. Я знал, что сегодня они будут просто восхитительны. — Он опустился на колени на землю рядом с ней и протянул яблоко, но не отдал ей в руки, а предложил откусить. — Попробуй.

Эйслинн колебалась всего секунду. Потом откусила кусочек: сладкий и сочный. Все это случилось благодаря ему, это он сделал деревья такими сильными, когда весь мир был в ледяной ловушке. Несколько капель сока потекли у нее по подбородку, когда Эйслинн надкусила яблоко, и она рассмеялась.

— Замечательно.

Кинан пальцем поймал каплю сока, стекавшую по ее коже, и отправил каплю в рот.

— Могло бы быть.

Но все было не так. Не по-настоящему. Этого недостаточно. Он не Сет.

Она отвернулась, стараясь не замечать боли в его глазах.

Глава 26

Посреди приемного зала Сорчи с мрачным видом стоял Ниалл. Тени пульсировали вокруг него, словно лучи абсолютной тьмы, исходящие от черной звезды. Он не шевелился, хотя было очевидно, что он готов сорваться в любой момент, стоило только посмотреть на его руки, крепко сжатые в кулаки.

— Ты совершила ошибку, Сорча, — процедил он.

Медленно, намного медленнее, чем она приблизилась бы к любому другому фейри (кроме Бананак, конечно), Сорча пересекла зал и остановилась перед Ниаллом. Она стояла так близко, что край ее юбки прикрывал носки его ботинок.

— Я не совершаю ошибок. Я принимаю взвешенные решения. И я решила сделать его своим.

— Ты не имела права забирать его. Он тебе не принадлежал, — проговорил Ниалл. Тени заклубились позади него, превращаясь в языки темного пламени, когда он схватил Сорчу за руки. — Может, другие Дворы и позволяют тебе забирать Видящих смертных без последствий, но за этого смертного я буду бороться. И на будущее: я не позволю тебе красть полукровок и Видящих, которые находятся под моей защитой.

— Ты в Фэйри, Ниалл, и считаешь, что смеешь говорить мне о том, что будет? Ты действительно думаешь, что это мудрый поступок? — Зал вдруг помутнел и растворился. Теперь были только он и она — посреди открытой всем ветрам равнины. — Здесь имеет значение только то, чего хочу я.

— Возможно, тебе следует напомнить, какой из Дворов имел здесь влияние, равное твоему, — сказал Ниалл и уставился в пустое пространство рядом с Сорчей.

Между его бровями залегла напряженная складка, но все получилось: Темный Король улыбнулся, глядя на обсидианово-черное зеркало, созданное из затвердевших теней, которое поднялось из сухой земли под их ногами. Немного, конечно, но хоть что-то.

Ниалл был доволен, и это явно ощущалось в соблазнительных интонациях его голоса, когда он заметил:

— Я, конечно, новичок в этом Дворе, но было время, когда я достаточно насмотрелся на тебя. Я узнал намного больше твоих секретов, чем когда-либо кому-то говорил.

— Ты угрожаешь мне?

— Если будет нужно, — пожал плечами Ниалл. — Вообще-то я могу привести сюда своих фейри. Могу забрать Сета. Я Темный Король, а это дает мне право на такую же власть в Фэйри, какая есть у тебя.

— Это было бы глупо. — Сорча сделала короткий вдох, и мир вокруг них стал меняться. — Если ты выступишь против меня, я сокрушу тебя. Ты же просто младенец.

— Есть люди, за которых стоит драться.

— В этом мы с тобой солидарны: Сет многого стоит. Но бороться со мной — не выход.

Сорча обвела рукой место, в котором они теперь находились. Они стояли посреди храма со строгим интерьером. Черное зеркало Ниалла с обеих сторон поддерживали декоративные колонны. Позади Сорчи располагался огромный алтарь, просто заваленный принесенными в жертву телами.

— Неужели ты собираешься предложить Бананак именно это? Свое полное безрассудное согласие на все? Ты приходишь сюда и ведешь себя самым наглым образом. Почему, по-твоему, она привела его ко мне? Он был принесен в жертву, чтобы она могла начать войну.

— Сет не жертва, чтобы начать войну или избежать ее. Он не какая-нибудь вещь одноразового использования.

— Я знаю, — прошептала Сорча, но не потому, что чего-то опасалась, а потому, что делиться с кем-то открывшейся ей истиной было очень непросто. — Я не дам его в обиду. И ты бы это понял, если бы мыслил ясно. Если Бананак — или кто-нибудь другой — будет угрожать ему, это значит, что и мне тоже.