Олег Мелехов - Звёздная бирема «Аквила». Мятеж

• Название: Звёздная бирема «Аквила». Мятеж
• Автор: Олег Мелехов
• Жанр: Космическая фантастика

Где-то в параллельной вселенной живет и процветает звездная Республика. Это десятки обитаемых миров, миллиарды граждан, могучие легионы и доблестный флот, а еще это алчные и могущественные враги, далекие и чреватые опасностями космические трассы. Но цена тысячелетнему благоденствия высока. Только живорожденные аристократы-патриции наслаждаются всей полнотой власти, участь же репликаторных плебеев — сражаться и трудиться в счастливом неведении.

Что может быть общего у опального патриция и осужденной плебейки — бывшей рядовой штурмового отряда? Ничего, кроме приговора. Что связывает хладнокровную пилотессу и командира «звездной пехоты»? Только взаимная неприязнь и корабельная нейро-сеть. Но однажды судьбы четырех столь разных людей сошлись на борту «Аквилы» — лучшей звездной биремы пограничного сектора Вироза, и в истории Республики началась новая глава.

---

— Публий Вителлий, — кивнула ему Ливия, жестом разрешая сменить стойку на «вольно». — Я ждала тебя. Пожалуйста, присаживайся. Давай поговорим.

Вигил присел на краешек стула так, словно из гладкого эргономичного сиденья вот-вот выскочит лазерный резак. Любезность наварха могла быть чревата чем угодно.

— Наварх… — начал он и осекся. Из «домика» на вигила моргнул своими жуткими глазищами проклятый ящер и зашипел.

— Позволь вопрос, Публий Вителлий: как ты относишься к службе психокоррекции? — мягко молвила Ливия и, просунув руку в отверстие «домика», небрежно потрепала свою тварь по загривку.

Вигил проследил за ее движением и сглотнул. Вопрос, само собой, оказался с подвохом, но играть с навархом в шарады — последнее, чем стоит заниматься командиру корабельной службы безопасности. Ну, или предпоследнее. Дальше — только в мятеже участвовать.

— К моему счастью, наварх, я к этой службе никоим образом не отношусь, — осторожно ответил он.

— Но все может внезапно измениться, — наварх покачала головой, не слишком маскируя намек на недавние события. — Особенно теперь, когда впереди нас ждет война. Мне очень не хочется расставаться с тобой, Публий Вителлий, но что же нам делать с проблемой твоей лояльности?

Вигил опустил голову. Тот самый разговор, которого он ждал и боялся… Немногое может напугать закаленных бойцов с лучшей биремы в секторе, но служба мозгоедов — это пострашнее всех парфов и пиратов вместе взятых. Перед мысленным взором Вителлия уже побежали строчки обвинительного заключения и приговора трибунала, но он все-таки попытался трепыхнуться напоследок:

— Но, наварх!.. Ведь это был учебный… то есть, не настоящий мятеж…

— Конечно, — Ливия улыбнулась своей знаменитой «ящериной» улыбочкой. — Но ведь ты этого не знал, мой Публий. Впрочем, тебе ведь нечего бояться! Уверена, что психокорректоры тоже будут проводить свое расследование понарошку. С другой стороны… — она изобразила задумчивость и даже подбородок потерла, — нельзя исключать и возможные следственные ошибки… Дознаватели ведь тоже люди, а людям свойственно ошибаться…

Вителлий начал понимать, к чему ведет свою речь наварх, но благоразумно промолчал, лишь несколькими отчаянными кивками подтверждая: да, да, люди совершают ошибки! А потом их исправляют! И вот он я, готов на все, лишь бы исправить!

— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — изрекла очередную прописную истину Ливия. — Важно другое: насколько хорошо человек понимает последствия… Согласен, Публий Вителлий?

— Что ты теперь потребуешь от меня, наварх?

— Я? Помилуйте меня, лары, центурион! Не я. Республика.

И так она это сказала, что самый тупой амикус понял бы — преамбула кончилась. Дальше надо держать уши открытыми, а рот, наоборот, на замке. Ибо с Республикой не шутят.

— Республика требует от всех нас безусловной преданности, Публий Вителлий. В твоем случае это выражается в преданности своему командиру. То есть, мне. Безусловной преданности, отныне и впредь.

— Ты убедишься, наварх, что я…

— Конечно, у меня будет случай убедиться, — обнадежила его наварх. — Причем довольно скоро. Я дам тебе одно поручение, мой Публий. Конфиденциальное. Помни, что Республика ждет от тебя безупречных действий и глубокого понимания оказанного доверия…

Казенные фразы слетали с уст наварха горячими медными отливками. Ей бы в трибунале председательствовать, подумал Вителлий и сам же себя одернул. Не надо вспоминать про трибунал. Не ко времени это.

— Я готов, наварх! — истово заверил Ливию в своей преданности вигил и даже отсалютовал. Так, на всякий случай.

— Очень хорошо. Тогда слушай внимательно. Ты должен сделать следующее…

***

Всякий раз, связываясь с навархом «Аквилы», Кассия делала над собой неимоверное усилие, чтобы поминутно не оглядываться и не вжимать голову в плечи. Лигарии казалось, что каждый, у кого есть глаза, без всякого труда прочитает тайные замыслы прямо по выражению её лица. Страх выдать сообщников и погубить все планы сводил с ума, но единственным, кто на деле страдал от переживаний Кассии, был её напарник.

— Перестань трепетать, ради всех богов! Ты такая беспокойная, что я на стуле усидеть не могу. Никому, веришь, никому на этой станции нет никакого дела до нас. Мы для них — пустое место, все равно, что мертвые.

Но бывшую манипуларию не так-то просто переубедить, если ей что-то в голову втемяшилось. Она нижнюю губу до мяса изгрызла, дожидаясь Ливией назначенного часа.

И всю дорогу до Форума крепко сжимала ладонь Ацилия, словно подпитываясь от него спокойствием и непробиваемой уверенностью в себе.

Когда же к ним подошел корабельный вигил, то бедной лигарии пришлось спрятаться у Гая за спиной, чтобы ненароком не набить Публию Вителлию морду. Просто так, от генетического страха перед законом, который собиралась злостно нарушить. Кулаки так и чесались вырубить ни в чем не повинного вигила. Который сам выглядел запуганным и потерявшим ориентацию. Он быстро сунул в руки Ацилию сверток и, буркнув: «Пропуска в карманах», умчался прочь.

— Наварх умеет настроить людей на продуктивную работу, — хмыкнул Ацилий, провожая взглядом подчиненного Ливии.

В свой оранжевый комбинезон ремонтников Кассия нырнула, как в открытый внешний люк без защитного скафандра навстречу смертельному излучению. Теперь обратного пути нет. И если их поймают в чужой форме, то сразу всё станет понятно. И тогда…

— А тебе идет яркий цвет, — сказал весело Гай.

— Чего-чего? — встрепенулась девушка.

— Я говорю, к твоему оттенку кожи оранжевый чрезвычайно подходит. Впрочем, как и желтый, и изумрудно-зеленый. Когда-нибудь я обязательно подарю тебе яркое платье, — пообещал патриций невозмутимо, поправляя перекрутившийся воротничок вокруг её шеи. — Но для этого у нас сегодня должно всё получиться, как задумано, согласна?

Кассия кивнула. Тихий голос напарника её странным образом успокаивал.

— Ты не виновата, что не умеешь притворяться. Зато я умею. Это моя работа, знаешь ли, — улыбнулся Гай. — Кстати, хочешь леденец?

Движением фокусника он извлек из кармана целых два леденца.

— Я прекрасно знаю, что сейчас выгляжу, как патриций, напяливший форму ремонтника. Но! — Гай сделал драматическую паузу. — Здоровенный сладкий шар во рту сильно меняет пропорции лица.

И чтобы доказать свою правоту, Ацилий сунул леденец за щеку, вытащил, а затем вернул сладость обратно.

— Вижишь? А ешли пониже надвинуть кепи, то никто и не догадаетшя.

Кассия незамедлительно повторила трюк напарника.

— Шошательные двишения лрефлектолно усшокаивают, — шепеляво напомнил Гай и лукаво подмигнул девушке. — Глянь-ка шюда, доллогая.

Зеркальная поверхность трекер-терминала отражала парочку счастливых докеров: — довольный жизнью мужчина обнимал свою подружку за талию, и впереди у них была интересная рабочая смена, а потом — свободный вечер в хорошей компании.

— Ражве мы не идеальные глаждане Лешпублики? — засмеялся Ацилий, эдак небрежно перебрасывая палочку от леденца из одного угла рта в другой.

— Хошь на лекламу шнимай, — ответила Кассия, едва устояв против соблазна ущипнуть напарника пониже спины.

На её придирчивый взгляд, из Гая Ацилия Куриона портовый рабочий — как из дерьма калига, но хитрая шутка с леденцами имела смысл.

Возможно, именно она позволила беглецам доехать до ремонтных доков без происшествий. Они незаметно смешались с толпой работяг в оранжевых комбезах, продолжая изображать влюбленную парочку докеров, которым есть дело только друг до друга. В целях конспирации лигарии то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. Правда, для этого приходилось доставать леденцы и нарушать маскировку, но зато всё выглядело достоверно. Люди влюбляются друг в друга везде — на кораблях, в штурмовых отрядах и в рабочих бригадах. Считается, что тесные внутренние связи среди социально равных укрепляют коллектив и повышают производительность труда.

— Классно целуешься, блондинчик! — хихикнула проходившая мимо незнакомая девушка в каске. — Как наскучит смугляночка, найдешь меня, не пожалеешь.

Кассия молча показала нахалке кулак за спиной. На «Фортуне» за подобную активность можно было запросто схлопотать в зубы.

— Не злись на неё, мы сюда больше не вернемся, — вдохновляюще шепнул Гай.

«Эх, мне бы твою уверенность, Блондинчик», — завистливо подумала Кассия, но виду не подала. Она же «Та самая Фортуната», военная преступница, а значит, ей надо плевать на закон. Девушка расправила плечи и специально оттопырила губу, но как только пропускной пункт оказался в пределах видимости, её решимость испарилась, как кислород из пробитого баллона. От мысли, что сейчас её, безоружную, уличат в подлоге, затем схватят, и когда выяснят личность, всё начнется сызнова, Кассию бросало то в жар, то в озноб. А может быть, это потаенные чувства Ацилия отражались через ненавистный имплант в её сознание.