Елена Гагуа - Переход: Обрести свой дом.

• Название: Переход: Обрести свой дом.
• Автор: Елена Гагуа
• Жанр: Боевая фантастика

Попытка описания женского взгляда на Землю Лишних Андрея Круза. Очень вбоквелл. Как семейная женщина на Новой земле оказалась, обустроилась и что из этого вышло. Полностью закончена.

Внимание! В тексте постоянно встречаются включения из иврита, испанского, грузинского и английского, написанные русской литерой. Кому не нравится - прошу пардону, герои ТАК разговаривают. Не хотите - не читайте.

---

       Мы рванули к дороге, в жизни так не бегала. Выскочили на дорогу, смотрю за нами и правда пыль в небеса поднимается. Где то метров двести до пыльного столба. Машины наши уже от нетерпения колесами скребут. Наша последняя стоит, мотором врыкивает, Антон из за руля машет, поторапливает. Запрыгнули мы, дверцы уже на ходу закрывали. С места на хорошей скорости взяли, но явно недостаточно. Неужели догонят?

       Алек крышу поднял, к пулемету высунулся, навел назад куда то. Загрохотало, по крыше заколотило. Грохот дикий. Алек палит, не жалея патронов. Блин, страшно должно быть, а меня злость душит. С моей стороны в зеркале наружном ничего не видно. Наши машины вперед мчатся, Алек стреляет. Смотрю, Андрей во второй машине, она рядом с нами движется, точно так же с крыши из пулемета кого то поливает.

       Бах, и в кузове их тойоты дырки образовались. Твою мать! Значит и у нас такое же! Лаки, бедная, уже не визжит, Забилась головой ко мне в подмышку, дрожит крупной дрожью, бедная моя. Меня саму трясет, губу прикусила.

       Два раза что то бабахнуло очень сильно. И тут тишина наступила. Только мотор машины работает.

       И мой Алек садится сзади на сиденье, охает. Смотрю, а у него правый рукав в крови. Ой, мама! А он меня успокаивает:

       - Не бойся мол, мамуся, это только царапина. Не бойся...

       Я там чуть не умерла. Его же перевязать надо, кровища течет. Где аптечка? Что творится, мать его за ногу!

       Пикапы наши тормозить начали и остановись. Развернулись мы обратно. И вижу я сзади раздолбаный в дым грузовичок, ну может немного побольше Санакоевских. И раздолбан он так качественно, словно в него снарядом попали. Водитель грудью на руле лежит. Не шевелится. Переднего стекла вообще нет, и не было. вместо него сетка стоит. Крыша разворочена. Из разнесенного кузова что то черное льется. Ой, думаю, бензин, ща как бахнет!

       Антон из за руля нашей машины вышел, пригнулся, автомат вперед и пошел смотреть на грузовик. Обошел, что то посмотрел, нагнувшись. И назад идет. Что то в мидланд говорит, морда довольная, жуть. Алек свой мидланд включил. Слышим, Антон хохочет. Думаю, господи, что же он там увидел, что его так быстро с ума свело? Он же вроде не впервой в таком деле. Это мне надо с ума сходить с испуга, да девочкам нашим. А он ржет.

       Подошел к машине, за руль сел, спрашивает Алека:

       - Миномет где был, в какой машине?

       - У Андрея

       - Вот Андрей, из миномета по ним и засадил. Практически в упор. И умудрился же сначала на кабину мину положить, потом в кузов. Разнес там все и всех. Ох, брателло, ювелир. Научился у "духов". Суперминометчик!

       Хохочет, закатывается. Ну они же за нами метрах в ста мчались. Пулеметы наши тоже неплохо сработали, но миномет уделал все подчистую. Я понимаю, такого не бывает. Но вот вам чудо господне.

       Пока мы стояли на дороге, как кучка идиётов, накатил на нас конвой. Чуть стрелять не начали, деятели хреновы..

       Хорошо, начальник конвоя машины узнал. Остановились, грузовик бандитский с дороги спихнули. Это черное, что текло, не бензин был. Это кровь текла. Там в кузове, оказывается, куча народа была. А мина прямым попаданием сделала там небольшой форшмак. Месиво костей, мяса и прочей мерзости. Вот и стекала черная кровь черных душами.

       Мария попросила конвойных детей забрать. Мол мы по делу едем. Но конвойные категорически отказались. Их это не касается. Оказывается, на Новой Земле правило интересное есть. Ты кого спас, ты за того и отвечаешь. Да уж, Экзюпери отдыхает.

       Полезли конвойщики в кузов, тела вниз стащили. Обшарили. Приносит их начальник Алеку пачку пластика и говорит:

       - Ты это, парень, возьми документы. Оно как бы и машина эта ваш трофей теперь. Если вам этот хлам надо. А документы эти, когда вернешься, в отделение ордена отнесешь. Сдашь.

       - Ага, - говорит Алек, - я документы принесу, а меня в кутузку, за убийство.

       - Да ты что, паря! Кто тебя садить будет за этих уродов? Вот, глянь, в кузове в углу валялось. Покажешь в ордене, тебе еще и награду отсыплют.

       И протягивает Алеку баул. Грязный, окровавленный.

       - Открой, глянь, - говорит, - сразу поймешь, что да как.

       Алек открывать баул не захотел, у сына моего уже так рука видно болела, что он только о ней и думал. Держит бережно левой рукой. Я его к машине обратно отвела, Марию позвала. Соня примчалась, стоит, слезки капают. Гладит Алека по голове, как маленького. Полезла с него рубашку срезать, что бы до раны добраться.. Срезали. Хорошо, рана сквозная, пронесло по мясу. Кровищи! Кровищи то натекло

       Антон аптечку вытащил, спирт на бинт налил, садист, рану почистил. Алек шипит, я его держу, чтобы не дергался.

       - Тихо,- говорю - мальчик мой. Тихо. Сейчас обработаем твои раны геройские. И все хорошо будет. В армии без ранений было, теперь получил. Мамин герой.

       - Больно, ма...

       - Уже все хорошо, мальчик.

       - Все хорошо, Алек, ты такой герой, я за тебя замуж пойду, не отвертишся.

       - Вот видишь, родной, Сонечка уже согласна, осталось тебя уговорить.

       - Жжет сильно....

       Я трещу как сорока, а Антон с Соней дырку от пули в четыре руки обработали, обезболивающее вкололи. Соня три стежка наложила, один спереди, два сзади. Пуля навылет прошла. Потом антибиотиком засыпали, забинтовали и руку на бинт повесили. Бедный Алек сидит с закрытыми глазами. Мой сын, боль совсем не переносит. Маленький мой мальчик. Уложили мы его на заднее сиденье. Снотворное дали. Спи. Лакуша легла рядом с ним, как раз ей места хватило.

       Я тоже таблеток успокоительных сьела. Потому что стало трясти не по детски. У меня всегда так. Когда что-то недоделать, я все делаю как надо. Но потом, как отходняк наступает, трясет и спать отрубаюсь. Но сейчас нельзя спать. Во-первых, темнеть скоро начнет. С дороги желательно убраться. Конвой дальше ехать собрался. Их солдатик баул бандитский в наш пикап забросил, ваше, говорит, не потеряйте. Во вторых, Алек спит, значит снова мне командовать?

       Пока мы с Алеком возились, Юра детского питания купил у мамочек из конвоя. У него у самого ребенок маленький есть. Так он единственный на тот момент подумал, если нам ехать дальше, малыша кормить чем то надо. Кстати, а где дети? А они у Розы рядом были. Она их к себе забрала и старшего успокаивала, на руках держала. Вот же блин...Хотя бы Роза не растерялась.

       И что теперь делать? Нам же ехать надо, фазендой заниматься. У нас же своих детей куча! Я сижу, злюсь. И что теперь, назад ехать? Но дамы сказали, что еда для малыша у нас есть, пеленок тоже накидали мамочки из конвоя. Справимся, не впервой в дороге. Они там воду горячую из термоса в бутылочку подаренную налили, детское питание развели и младенца кормят уже. Старшего тоже покормили и напоили. Все в порядке.

       Ну что же, едем дальше. Возвращаться нет смысла. Поскрипела я зубами, поматерилась. Но плюнула и сказала, что Мира Абашидзе с пути не свернет. И мы поедем дальше. И дети едут с нами. Если уж выжили там, на земле, то с нами выживут гарантированно.

       Лекс спрашивает:

       - Мам, так мы дальше или обратно?

       - Дальше, дальше, сынок. Дети в твоей машине. Роза за ними присмотрит. А мы за Алеком присмотрим. Двигаем дальше, надо место для ночлега искать. Проехали мы вслед за уехавшим конвоем до поворота нашего налево, куда по карте и должны были повернуть. Свернули. Пора искать место для ночлега. Вот вот темнеть начнет.

             

Глава семнадцатая

       Через полтора километра видим, строение стоит. Оно за холмиком притулилось. Света нет. Тихо. Ни собак, ни шума. Ничего. Ограда невысокая есть. Ворота закрыты, но засова вроде нет. Ни охраны, ни оружия на стенах. Пусто и тихо. Жилым не пахнет совсем.

       А место удобное. С дороги не видно. Остановились мы перед воротами. Моторы заглушили. Тишина вокруг, только вдалеке какой то зверь басовито так рычит. До темноты у нас с час времени остался. Посовещались мы и решили в ворота постучать и посмотреть, может выйдет кто? Вышли Антон с Андреем, автоматами вперед, подошли к воротам, стучат. Я на реакцию Лаки смотрю. А она даже не шевелится. И Стефкиного лая не слышно. Значит в округе никого кроме нас нету. Разве что насекомые и змеи.

       Вышла из машины. Гляжу, площадку перед воротами когда то давно гравием присыпали. Трава проросла и высохла. И целая, не мятая совсем. Машины тут точно не ездили давно. Полгода так уж точно. Вон, после наших пикапов сразу колея осталась. Ребята, и те траву помяли. Вокруг ни одного следа нет, даже от животных. Только наши следы и есть. И Лаки упорно молчит. Да и Стефи тоже села перед воротами на задик свой, и сидит спокойно. Как у себя дома. Тогда ребята створку ворот толкнули..