Людмила Бержанская - Я люблю тебя, алло...

• Название: Я люблю тебя, алло...
• Автор: Людмила Бержанская
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 966-8614-04-6

Писать о любви, не раскрывая душу, не возможно. Не разрывая прошлое, не оглядываясь, не раскрывая чужие тайны, свою и чужую боль.

Это книга раздумий не только о любви мужчины и женщины, но и матери к взрослому сыну. Попытка хоть что-нибудь объяснить и понять. Еще одна — из огромного множества других.

Людмила Бержанская

---

Все вовремя успели, без очередей и спешки. Проводник принес чай. То ли легкий завтрак, то ли утреннее чаепитие, но как-то молча. Кроме «доброго утра» — больше никакого желания общаться. Все молчат. Все готовы к выходу. И вдруг Наташа, как-то даже неожиданно для себя, обратилась к простушке и сказала: «Мужчина должен быть умным и надежным, — помолчала и добавила, — а все остальное можно понять, простить или, просто, не замечать».

Все удивленно посмотрели на нее. Похоже, согласились.

4

Все, как всегда. Остановка поезда, суета прибывших и встречающих. Все спешат. Вчера спешили на поезд, сегодня по своим делам в Крыму. Большая часть приехавших едет дальше на автобусах, маршрутках, такси — по всему побережью: кто куда.

Харьков остался позади еще вчера, когда поезд отошел от перрона. А сейчас вагон остается позади. Впереди Крым. Наташа, как всегда, медленно спускается по неудобной металлической лестнице вагона. Она не может быстро, больная нога уже больше 20 лет дает о себе знать. Ее, «родимую», нужно беречь. Хоть болит, но все-таки ходит.

Вдруг кто-то сзади крепко взял ее дорожную сумку и помог спуститься вниз. Обернувшись, увидела перед собой вчерашнего знакомца. Молодого, красивого, улыбающегося.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Тетя Наташа, я, ведь, не ошибаюсь?

— Нет.

— Простите, я не знаю вашего отчества.

— Леонидовна.

— Давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать.

— Давайте.

Молодой человек держал в руках ее сумку и свой огромный рюкзак.

— Наталья Леонидовна, я — Кирилл.

Наташа удивленно молчала.

— Ну, вспомните. Десять лет назад вы с Витей и я с мамой плыли десять дней по Ладоге.

— Вспоминаю.

Ее лицо озарилось улыбкой.

— Кирюша?

— Да-да, это я.

— Господи, ну, разве я могла узнать в таком красавце того худенького мальчика.

И помолчав, продолжила.

— Как же ты изменился за эти годы. Из ребенка — взрослый мужчина.

Замолчала. Естественная мысль продолжила фразу: представляю, как изменилась я.

— Наталья Леонидовна, вы совершенно не изменились.

— Совсем, совсем?

Смутившись, юноша тихо сказал: «Вы такая же красивая».

— Ой, Кирилл, перестань, не смущай пожилую женщину.

— Что вы, что вы.

— Я ведь ровесница твоей мамы. Кстати, а почему ты ничего не говоришь о ней?

— Еще не успел.

— Рассказывай.

— У нас семь лет назад умер папа.

— Мама одна?

— Да. Она очень тяжело пережила это и как-то сникла.

— А ты?

— Переживал, но я не был с ним близок.

— Мне помнится, что у мамы с папой были не самые лучезарные отношения.

— Да. Но для нее одиночество оказалось катастрофой.

— Как это?

— Помните, она даже в туристическом походе всегда была на высоте. Даже там — прическа и маникюр, который, по-моему, был, уж, совсем ни к чему.

— А сейчас маникюра нет?

— Есть. И прическа есть, и маникюр есть. Нет той женщины, для которой все это важно. Осталась одна привычка.

— Но ведь, она такая интересная женщина? Неужели, за эти годы не нашлось охотников?

— Я не знаю такие подробности. Но мне кажется, она закрыла сама себя в себе. И еще — понимаете, от нее ушло женское тепло.

— Даже к тебе?

— Да. И ко мне тоже.

— Почему же так произошло?

— Может, потому, что она потеряла опору.

— Финансовую?

— И финансовую. Вообще, я теперь понял, женщины, хвастаясь тем, что они «за мужем», не обращают внимания на то, что они «за жизнью».

— Господи, какой же ты взрослый. Сколько тебе?

— Двадцать пять. А Вите?

— Двадцать семь.

За разговором они как-то незаметно, очень медленно двинулись по перрону к выходу.

— Куда вы сейчас?

— В туристическую фирму «Альянс».

— А где это?

— На параллельной улице.

— Я вас провожу.

— Спасибо, а ты куда?

— Я не спешу. У нас только послезавтра слет в Новом Свете.

— Слет кого?

— Любителей туристической песни.

— Ух, вы какие молодцы. Кто же это организовывает?

— Никто.

— Такого не бывает.

— Ну, почему же? В прошлом году договорились, а две недели назад созвонились.

— Где же вы там располагаетесь?

— По-разному. Кто на квартирах, кто в палатках.

— Сколько же дней будет такой восторг?

— Не понял?

— Что не понял? Почему восторг? Но ведь, только восторженные люди будут там.

— Какое интересное слово вы нашли.

Наташа с Кириллом медленно вышли с вок-зала и также медленно пошли по улице. Дойдя до нужного ей дома, остановились.

— А где вы останавливаетесь?

— В гостинице «Турист». У меня там постоянный номер.

— Вы часто здесь бываете?

— Часто. Кирилл, большущее тебе спасибо за помощь, передавай привет маме, — и подумав, добавила, — у меня дома есть ваш телефон, я ей обязательно позвоню. Как ты думаешь, она будет рада?

— Да.

5

Директором фирмы «Альянс» была молодая, лет 32, элегантная женщина по имени Надежда. Во всяком случае, несколько лет назад, при первом знакомстве, она отрекомендовалась именно так — без отчества. Может быть, такая небольшая фамильярность была частью ее имиджа. Во всех других вопросах директор была директором.

Наташу уже ждали. И после кофе с бутербродами, который мог считаться завтраком, как-то быстро и непосредственно перешли к делу.

Начало девяностых годов — времени ужасного экономического упадка — постепенно переходили в стадию «конца девяностых». Все понемногу стали привыкать к новым отношениям, к новым писанным и неписаным законам, находить свое место в жизни, и поэтому возвратился вопрос об отдыхе.

С каждым годом турфирмы крепли, расширяли сферы услуг. Появлялись новые. Так что, к началу 21 века вопросы достойного отдыха и путешествий нашли свое место.

Наташа обратила внимание на то, что в офисе во время зимнего перерыва был сделан отличный ремонт, обновлена мебель, появилось еще пару новых компьютеров. Создавалось впечатление, что и сотрудников, вроде бы, побольше. Новый художник, потому что качество проспектов явно, несравненно стало лучше.

Время пролетело ужасно быстро. Деловые разговоры перемежались с воспоминаниями. Рассказывали друг другу о том, что было зимой, когда работа почти «на нуле». Несмотря на разницу в возрасте, рассказывали о домашних делах и проблемах.

В три часа пошли обедать. В ресторане посидели до пяти и разошлись. Наташа, не спеша, дошла до гостиницы, оформила забронированный номер и с удовольствием закрыла за собой дверь.

Надежда пригласила ее в гости, но не настойчиво. Правда, она, вообще, по любому поводу старалась говорить не настойчиво.

После душа дремота сама по себе уложила в постель.

Около семи, воспользовавшись приглашением, Наташа собралась в гости. Каково же было ее удивление, когда в холле, в кресле она увидела Кирилла.

— Чего он ждет? Может, оформляет номер? — подумала она.

— Кирилл, что случилось?

— Ничего. Моих знакомых нет дома, поэтому я решил переночевать в гостинице.

— А почему в этой?

— Во-первых, она близко от вокзала, а во-вторых, я другую не знаю.

Он немного помолчал, а потом то ли смущаясь, то ли уже зная, как надо говорить, спросил:

— Вы куда-то уходите?

— Меня пригласила в гости коллега. В общем-то, вечером здесь делать особенно нечего.

— Можно, я приглашу вас в недорогое кафе на ужин?

— Ну, что ты!

— Вы не хотите?

— Нет, мне неудобно. Как-то неожиданно. Мальчики твоего возраста сидят в кафе со своими ровесницами, а не с мамами.

— Вас смутило слово «недорогое»?

— Нет. Совсем другое.

— Наталья Леонидовна, во-первых, у меня здесь нет знакомых ровесниц. Никаких. Ни красивых, ни некрасивых, ни умных, ни глупых.

— А во-вторых?

— А во-вторых, у меня сегодня есть одна знакомая — красивая, умная, обаятельная, очень интересный собеседник, но старше меня.

— То есть, нет выбора.

— Наталья Леонидовна, вы-то знаете, что выбор есть всегда.

— Какой?

— Смотреть телевизор в гостинице.

— Ну, Кирилл, ты и настойчивый.

— А как же. Мужчина обязан быть настойчивым.

— Но ты же понимаешь, что в моих глазах ты — мальчик.

Взгляд его в одно мгновение изменился: стал твердым. В выражении лица появилась жесткость.

— У любого мужчины по отношению к любой женщине бывает момент, когда он говорит «моя девочка».

Улыбка сошла с Наташиного лица. Она не знала, что говорить и как себя вести.

В разговорах с сыном ей не раз приходилось оказываться в тупике — другое поколение: они свободней, они раскованней. Их не держат надуманные нормы общества, которое само не очень придерживается этих норм. Вроде бы, сама воспитывала, но часто, ох, как часто не знала, как себя вести, как реагировать. Где молчать? Где настаивать на своем? Зачастую, объясняемая неправота оказывалась в аргументах сына глупостью. У него была своя логика. И она была, несомненно была. С ней надо было считаться. Ее нужно было уважать.