Гэвин Претор-Пинней - Занимательное облаковедение. Учебник любителя облаков

• Название: Занимательное облаковедение. Учебник любителя облаков
• Автор: Гэвин Претор-Пинней
• Издательство: Гаятри
• Жанр: Природа и животные
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9689-0088-3

Эта книга знакомит нас с различными представителями семейства облакообразных, рассказывает, как распознать среди них предвестников как хорошей, так и неспокойной погоды, делится обширной информацией о значении облачности для мировой литературы, искусства и естествознания, знакомит нас с подробностями личной и общественной жизни облаков.

«Занимательное облаковедение» — это программный документ Общества любителей облаков, международной общественной организации, объединяющей тысячи лириков, мечтателей, поэтических натур, фотографов, художников и метеорологов-любителей по всему миру.

---

Из слоистых облаков может сыпать мелкий дождик или редкий снег, однако сейчас никакого дождя нет. Уж лучше бы был. Сильный ливень как будто приглашает разжечь камин и насладиться ощущением уюта от того, что ты здесь, внутри, а не там, снаружи. Однако слоистые туманообразные плотные облака не таковы. Но если вдруг из слоистых льет ливмя, объясняется это очень просто: слоистые закрывают собой расположившееся выше дождевое облако.

Из всего облачного семейства слоистые облака выделяются тем, что ничем не выделяются. Я люблю облака — они бесконечно разнообразят небо у нас над головами. Если бы изо дня вдень мы смотрели только на небесную синь, жить стало бы скучно. Игривые кучевые облака хорошей погоды и гневливые, могучие кучево-дождевые тучи находятся в постоянном танце роста и распада. «…Знаменья небесные и знаки»[43], - сказал про них Китс. Они — поэзия Природы, написанная так крупно, чтобы видно было всем. Но это другие облака, а вот слоистое туманообразное плотное облако, наоборот, глубоко непоэтично.

Помнится, я глядел на слоистые облака, валяясь при этом на спине посреди оживленной дороги. Я, семнадцатилетний парень, слетел тогда с мотоцикла. Мама вечно твердила, что несчастный случай произошел из-за неприятностей в семье — якобы я задумался о них и перестал следить за дорогой. И вот, лежа на асфальте, с ногой, вывернутой под жутко неестественным углом, я глядел в небо и ждал, пока приедет карета скорой помощи. Толстые хмурые слоистые облака, совсем как сегодняшние, низко нависая надо мной, так и давили…

Спустя некоторое время после падения с мотоцикла отец моего друга, Нэвилл Ходжкинсон, рассказал мне кое-что такое, что имело прямое отношение к происшедшему со мной. Он практиковал раджа-йогу, преподаваемую в «Брахма Кумарис», всемирном духовном университете, основанном в Хайдарабаде в 1937 году. Ходжкинсон рассказал мне, что для некоторых йогинов облака играют символическую роль, появляясь в тот момент, когда йогин сбивается с пути духовного самосовершенствования. Облака символизируют отвлеченность, которая встает между йогином и Высшим Светом.

Ходжкинсон не сказал мне о возможной природе отвлеченности, однако если учитывать, что йоги соблюдают строгое вегетарианство, не употребляя в пищу чеснок (который, по их мнению, возбуждает в человеке животные страсти), и придерживаются обета безбрачия, то догадаться нетрудно. Как бы там ни было, эти отвлеченности иногда становятся настолько сильными и длительными, что йогины совершенно сбиваются с пути духовного самосовершенствования. Возникает «буря майи». При этом иллюзорные мысли и чувства плотно загораживают Высший Свет. В такие моменты, рассказывал мне Ходжкинсон, йогин говорит себе о том, что за облаками все так же светит солнце.

Все это напомнило мне то откровение, что снизошло на меня, когда я ребенком летел на самолете: а ведь для пилотов каждый рабочий день — солнечный, без всяких там исключений. Более того, из «кабинета» пилота всегда видны постоянно сменяющие друг друга прекрасные пейзажи из облаков. Ну а как же мы, те, кто застрял здесь, кто связан с земной работой и отвлекся, сбился с пути духовного самосовершенствования? Серым и промозглым февральским утром бывает непросто совладать с тоской по прозрачному свету прямых солнечных лучей.

***

Может, я страдаю от депрессии? Определение этому синдрому дал доктор Норман Розенталь, клинический психиатр из Норт-Бетесды, штат Мэриленд, США. У страдающего этим синдромом наблюдается подавленное настроение и характерные признаки физического недомогания, которые рецидивируют со сменой времени года. Те, кто подвержен «зимней депрессии», кроме уныния в «темное» время года испытывают упадок сил, у них снижается продуктивность работы, они становятся апатичными, их одолевает сонливость и непомерный аппетит.

Все эти симптомы я замечал и за собой, однако появлялись они обычно после того, как я прогуляю всю ночь до утра. Так что я бы не сказал, что симптомы связаны со сменой времен года. Однако было обнаружено, что число несогласных со мной возрастает вместе с увеличением широты. Чем дальше люди от экватора, тем громче их жалобы на симптомы «зимней депрессии».

Доктор Розенталь выяснил, что число страдающих от «зимней депрессии» в США варьирует от 1,4 % населения Флориды до 9,7 % населения Нью-Хэмпшира, расположенного севернее. Женщины подвержены «зимней депрессии» больше, чем мужчины; есть данные, что разница эта зависит от гормонального фона, который повышается по достижении половозрелого возраста и снижается в постклимактерические годы.

Что это, заводские трубы, торчащие из слоистых облаков?

Связывая возникновение симптомов «зимней депрессии» с количеством солнечного света, видимого человеком, доктор Розенталь выяснил, что, если пациент каждое утро проводит перед лампой в 10 000 люкс полчаса — читает или работает с бумагами, — его настроение заметно улучшается, и он становится гораздо более энергичным.

Вообще-то я не собираюсь рассиживаться по утрам перед лампой из-за какого-то там клочка слоистых туманообразных плотных облаков. Проблема не столько в отсутствии достаточного количества света, сколько в том факте, что за весь день в небе не появляется ничего примечательного.

Разве не справедливо данное утверждение и для безоблачного неба, невыносимого в своей пустоте? Доктор Розенталь описал также депрессию, получившую название «летней». Те, кто страдает от нее, ощущают подавленность в летний период. Любопытно, что «зимний» тип гораздо чаще встречается в США и Европе, а вот в Японии и Китае люди больше подвержены «летней депрессии».

В Британии о тех, кому не везет или кто почему-либо несчастен, говорят, что «над ними висит облако», а про оптимистов — что они «сияют как солнышко». Офисные летучки, во время которых приветствуется свободный полет мысли, какой бы бредовой она ни казалась на первый взгляд, называют «безоблачным мышлением».

А вот в Иране, наоборот, о человеке удачливом, хранимом Богом, скажут «dayem semakum ghaim», что означает «твое небо всегда затянуто облаками». Для народов, которые живут под синим небом месяцами, нет ничего примечательного в том, чтобы «сиять как солнышко», они не видят особых достоинств в «безоблачном мышлении». Для них облака — обещание драгоценного дождя, благодатная передышка от палящего солнца. К районах с умеренным климатом, где дожди часты и обильны, отношение к облакам гораздо сложнее. С одной стороны, облака скрывают дающее жизнь солнце, с другой, они — источник бесконечной красоты. В самом деле, что такое закат без облаков? Всего-навсего яркий шар у линии горизонта, не более того.

Когда слоистые туманообразные плотные облака надолго накрывают небо, кажется, что закатов нам вовек не видать. Слоистые облака напоминают собеседника, который мало того, что встал к нам слишком близко, так еще и не чувствует, что пора бы и честь знать.

Хотя… только что мне пришла в голову кое-какая мысль насчет слоистых облаков. И, знаете, я рад сообщить, что эта мысль заставила меня взглянуть на слоистые облака иначе, простив им их подавляющую сущность.

***

Без слоистых облаков я бы никогда не испытал ту особенную радость, какая охватывает, когда проходишь сквозь облако. Поскольку слоистые, образуясь на высоте чуть более 1600 футов[44], являются самыми низкими облаками, они — единственные, кто готов спуститься на землю, чтобы присоединиться к нам, людям. Такие облака, испытывающие привязанность к тверди земной, называют туманом либо дымкой.

В детстве, когда я просыпался и видел, что мир за окном окутан таинственным покрывалом тумана, меня охватывал восторг. Не бывало никаких бурь или внезапных холодов, которые могли бы стать вестниками такого превращения. Туман появлялся без объявления, «бесшумно, как кошка», выражаясь словами американского поэта Карла Сэндберга:

Туман подкрался
Бесшумно, как кошка.
Присел,
На город взглянул —
И накрыл, его мягкой лапой[45].

Мне нравилось, как мягкая дымка изменяет все вокруг. Наша домашняя кошка по кличке Пепси, идущая по дорожке в саду, постепенно вырисовывалась из тумана, и в то же время казалось, что ее очертания складываются вдруг, внезапно. Мне правилось, как изменялись в тумане звуки. Лишенные веса, они казались одновременно и близкими, и далекими, раздаваясь и рядом со мной, и в милях от меня. Без слоистых облаков я никогда бы не стал свидетелем таинственного волшебства туманного утра.

Виктор Гюго писал: «Нагая женщина подобна голубому небу. Облака и одежды препятствуют созерцанию. Красоту и бесконечность следовало бы лицезреть непокрытыми»[46]. Мне кажется, что и облака, и одежды выступают орудиями обольщения. «Препятствуя созерцанию», и те, и другие заставляют нас сильнее ценить красоту: в одном случае неба, в другом — человеческого тела. Идти через туман — все равно что испытывать на себе обольстительные чары облачного покрова.