Александр Королев - Святослав

• Название: Святослав
• Автор: Александр Королев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03397-9

Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1484(1284).

120 лет биографической серии «Жизнь замечательных людей»

Основана в 1890 году Ф. Павленковым и продолжена в 1933 году М. Горьким.

Книга посвящена биографии знаменитого князя-воителя Святослава, жившего в X веке. «Хочу на вы идти»; «не посрамим земли Русской»; «мертвые сраму не имут» – все эти хрестоматийные, со школьной скамьи знакомые нам фразы принадлежат ему, легкому на подъем, быстрому, «аки пардус», не знающему усталости и презирающему покой и негу русскому князю, победителю хазар и покорителю Болгарии, герою самой масштабной и самой кровопролитной из русско-византийских войн. Святослав – одна из самых ярких и вместе с тем противоречивых фигур нашей начальной истории. Покинув Киев ради цели, оказавшейся призрачной, он привел на Балканы многотысячное воинство русов, в большинстве своем сложивших головы в сражениях с византийцами и печенегами. Трагической оказалась и судьба самого Святослава, из черепа которого печенеги сделали ритуальную чашу. Автор книги предлагает читателям свое видение личности князя и свой взгляд на историю Руси того далекого времени – взгляд, который во многом отличается от традиционного.

При оформлении переплета использованы фрагменты картин художников К. В. Лебедева («Встреча Святослава с Иоанном Цимисхием на Дунае») и Б. М. Ольшанского («Предание о Святославе»), а также памятника «Тысячелетие России» скульптора М. О. Микешина.

---

На следующий день (это было 13 апреля, Великий четверг) к городу подошли основные силы византийской армии, взявшие Преслав в кольцо. Прибыли осадные машины, и начался штурм крепости. Сначала осажденным предложили сдаться добровольно. Получив отказ, ромеи принялись осыпать Преслав тучами стрел и камней, используя камнеметные орудия и не давая защитникам города не то что выглянуть из-за стен, но даже находиться на самих стенах. Обороняющиеся со своей стороны бросали в наступающих камни, поражали их стрелами. Наконец обстрел города из орудий прекратился. Последовал приказ идти на приступ. Глазам василевса, наблюдавшего с холма близ крепости за ходом сражения, открылось привычное для военного человека зрелище – толпы ромеев, подобно водам, хлынули к Преславу. Лучники продолжали осыпать город стрелами, стараясь парализовать сопротивление находящихся на стенах «скифов». Вскоре ромеи придвинули к стенам лестницы и полезли наверх. Какое-то время никому не удавалось подняться на стену. Наконец некий молодой человек, держа в правой руке меч, а в левой щит, которым он прикрывал голову от сыпавшихся на него сверху ударов, достиг гребня стены. Перед ним появился неприятельский воин, попытавшийся копьем столкнуть храбреца вниз, но одно неверное движение – и изловчившийся ромей снес мечом «скифу» голову, а в следующее мгновение уже стоял на стене. Теперь, чтобы уцелеть, ему приходилось поворачиваться еще быстрее. Отчаянно размахивая мечом, он старался отбиться от наседавших на него со всех сторон «скифов» и дать возможность взойти на стену своим товарищам. Через мгновение рядом с ним оказался уже второй боец, затем – третий и т. д. Воодушевленные первым успехом ромеи усилили натиск, и вскоре почти повсеместно там, где были приставлены лестницы, появились свои герои – первые, вторые, третьи… Перевес сил явно начал клониться на сторону штурмующих. И тогда обороняющиеся стали покидать стены. Понимая, что внешнюю линию укреплений Преслава им уже не удержать, они старались укрыться в цитадели. Между тем ворвавшиеся в город ромеи пробились к воротам в юго-восточном углу крепости и, открыв их, впустили в Преслав всю армию. Болгары и русы, не успевшие к тому времени покинуть стены, были перебиты. Бой продолжался теперь на городских улицах. Это была уже агония – ромеи убивали мужчин, хватали женщин и детей, врывались в дома и церкви. От простых воинов не отставали командиры. Особенно прославился разграблением храмов упоминавшийся выше магистр Иоанн Куркуас (Младший), который, не смущаясь, обращал в свою собственность и церковную утварь, и священные сосуды… Резня шла страшная. Тогда-то к Цимисхию и привели Бориса II, схваченного в городе вместе с семьей и опознанного по имеющимся на нем знакам царской власти. Император Иоанн встретил пленника со всем возможным в тех условиях радушием, называл его «владыкой болгар», объяснял, что ромеи прибыли в Болгарию лишь для того, чтобы принести свободу его народу, настрадавшемуся от тирании русов. Борису обещали после войны освободить всех болгарских пленников и никого не продавать в рабство. Царю оставалось только делать вид, будто он не замечает, что его больше не называют «василевсом», как было установлено еще договором 927 года, и верит всему сказанному{519}. И еще с болью в сердце взирать на страшные сцены насилия и опустошения, которые происходили в городе, отстроенном стараниями его отца и деда. Борис сам был таким же пленником, как и жители его столицы, у них только менялся хозяин.

Сопротивление казалось сломленным. Победители, разом ставшие грабителями, подошли к царскому дворцу, захват которого сулил им огромные богатства. Дворец окружала стена (толщиной чуть более двух метров и высотой не уступавшая внешней стене города), но она никого не остановила – одни из ворот оказались открытыми. Новые хозяева города, не задумываясь, вбежали внутрь. И тут их ждал сюрприз – более семи тысяч русов и болгар под предводительством Сфенкела укрылись в цитадели и теперь напали на них и в мгновение ока перекололи до полутораста человек – всех, кто первым оказался во внутреннем пространстве дворца. «Скифы» пресекли и последующие попытки ромеев захватить цитадель. Узнав о произошедшем, император лично, в сопровождении «бессмертных», прибыл ко дворцу. Попытка гвардейцев сломить сопротивление засевших внутри людей Сфенкела также не имела успеха – проем ворот был слишком узок, входить в него разом могло только небольшое количество воинов, и их тут же поражали русы и болгары.

Отчаянное сопротивление болгар византийские хронисты позднее объясняли их ненавистью к ромеям, в которых болгары видели виновников нападения русов. Учитывая, что местом действия был царский дворец, где вполне могли укрываться придворные Бориса II и его охрана (во дворце хранилась казна болгарских царей, кстати, нетронутая русами), а также прочие представители элиты гибнущего Болгарского царства, такое объяснение выглядит вполне правдоподобным – во дворце умели разбираться в тонкостях дипломатии. Наверное, часть живших в столице болгар также была не прочь сообща с русами защитить свой город от ромеев, а их царь, как мы помним, даже заключил со Святославом союз. Но в последующем, когда византийская армия двинулась вглубь болгарской территории, менее искушенные в политике болгары заняли положение наблюдателей, не видя большой разницы между русами и ромеями. И те и другие были завоевателями. Кроме того, и Борис II теперь сопровождал «освободительные» войска Иоанна Цимисхия.

Но вернемся к преславскому дворцу. Император быстро понял бессмысленность попыток ворваться в цитадель через ворота. Вести же правильный приступ не было возможности по целому ряду причин. Во-первых, быстро подтащить осадные машины по улицам города к холму, на котором стоял дворец, было немыслимо. Во-вторых, войско ромеев рассыпалось по территории города, и для того чтобы собрать его для штурма цитадели, также требовалось время. А между тем, учитывая численность неприятеля, засевшего во дворце, и то, что там собрались наиболее отчаянные и опытные головорезы, готовые на все, тянуть было нельзя. И тогда Цимисхий приказал поджечь дворец болгарских царей. Ромеи принялись бросать через стены огонь, и вскоре внутри разгорелся пожар{520}. Не желая сгореть заживо, Сфенкел повел своих людей на прорыв. Когда обгоревшие, наполовину задохнувшиеся от дыма «скифы» вышли за ворота цитадели, их окружил большой отряд ромеев под предводительством знаменитого Варды Склира. Начался неравный бой. Упорство, с которым сопротивлялись обреченные русы и болгары, поразило даже видавшего виды византийского военачальника. И все-таки большинство последних защитников болгарской столицы были убиты. Лишь небольшой группе самых отважных во главе со Сфенкелом удалось пробиться за стены города и позднее добраться до Святослава.

Цимисхий мог быть доволен – Великий Преслав взяли всего за два дня. В разграбленном городе император отпраздновал Пасху. Вероятно, там же находился и Борис II, продолжавший разыгрывать роль «болгарского владыки». В городе начали восстанавливать сильно пострадавшую при штурме стену, тушить периодически вспыхивающие пожары, грабежи прекратились, но после всего произошедшего это был уже совсем другой город. Он даже получил новое имя – Иоаннополь, в честь своего покорителя. Великий Преслав – столица Болгарского царства – исчез. Собственно, как и сама Болгария. Уже завоеванные болгарские земли были включены во Фракию – византийскую фему. Препятствием на пути к дальнейшим завоеваниям оставались только русы. Лев Диакон сообщает, что император, «отобрав несколько пленных тавро-скифов», послал их «к Сфендославу (Святославу. – А. К.) с сообщением о взятии города и гибели соратников. Он поручил им также передать Сфендославу, чтобы тот без промедления выбрал одно из двух: либо сложить оружие, сдаться победителям и, испросив прощение за свою дерзость, сейчас же удалиться из страны мисян (болгар. – А. К.), либо, если он этого не желает сделать и склоняется к врожденному своеволию, защищаться всеми силами от идущего на него ромейского войска»{521}. Это посольство, если его, конечно, не выдумал византийский историк, было всего лишь представлением, частью пасхальных торжеств, способом продемонстрировать миролюбие и одновременно неустрашимость императора. Цимисхий вовсе не собирался давать Святославу время на размышление или сборы. Оставив в Иоаннополе сильный гарнизон, он уже в первый день Светлой седмицы выступил в поход по направлению к Доростолу.

После захвата ромеями Преслава и «присоединения» к армии победителей Бориса II отношение болгар к русам резко изменилось. Недавно лояльные им «мисяне» начали изъявлять покорность своим новым хозяевам. Впрочем, внешне это выглядело как проявление преданности собственному монарху. Города на пути византийской армии открывали Цимисхию ворота. Так поступили Плиска (мощная крепость, старая болгарская столица), Диния и многие другие. Местные скотоводы и виноградари не проявляли никакой враждебности. Конечно, эксцессов избежать не удалось – какие-то поселения были отданы Цимисхием на разграбление своим воинам – надо же было их поощрить, несмотря даже на миролюбие болгар. Да и некоторые византийские военачальники, вроде того же Иоанна Куркуаса, не могли обойтись без мародерства.