Александр Королев - Святослав

• Название: Святослав
• Автор: Александр Королев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03397-9

Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1484(1284).

120 лет биографической серии «Жизнь замечательных людей»

Основана в 1890 году Ф. Павленковым и продолжена в 1933 году М. Горьким.

Книга посвящена биографии знаменитого князя-воителя Святослава, жившего в X веке. «Хочу на вы идти»; «не посрамим земли Русской»; «мертвые сраму не имут» – все эти хрестоматийные, со школьной скамьи знакомые нам фразы принадлежат ему, легкому на подъем, быстрому, «аки пардус», не знающему усталости и презирающему покой и негу русскому князю, победителю хазар и покорителю Болгарии, герою самой масштабной и самой кровопролитной из русско-византийских войн. Святослав – одна из самых ярких и вместе с тем противоречивых фигур нашей начальной истории. Покинув Киев ради цели, оказавшейся призрачной, он привел на Балканы многотысячное воинство русов, в большинстве своем сложивших головы в сражениях с византийцами и печенегами. Трагической оказалась и судьба самого Святослава, из черепа которого печенеги сделали ритуальную чашу. Автор книги предлагает читателям свое видение личности князя и свой взгляд на историю Руси того далекого времени – взгляд, который во многом отличается от традиционного.

При оформлении переплета использованы фрагменты картин художников К. В. Лебедева («Встреча Святослава с Иоанном Цимисхием на Дунае») и Б. М. Ольшанского («Предание о Святославе»), а также памятника «Тысячелетие России» скульптора М. О. Микешина.

---

Гипотеза о произошедшем в Киеве в начале 960-х годов перевороте основана на представлениях исследователей о том, что, во-первых, Ольга была всего лишь регентшей при сыне, хотя ее полномочия и несколько затянулись (что, как мы выяснили, неверно), а во-вторых, крещение киевской княгини было ее частным делом и язычники, возглавляемые Святославом (откуда это видно, непонятно), относились к ней и ее духовным исканиям с враждебностью. В действительности же из летописного текста следует, что, несмотря на расхождения в вере, Ольга любила сына, а отношение самого Святослава к христианам было насмешливым, но терпимым. А как к Ольге относились прочие русы? Встречала ли позиция княгини понимание в русском обществе? Много ли было христиан в Киеве? Играли ли они какую-нибудь роль в управлении Русью?

Среди историков нет единого мнения на этот счет. С одной стороны, большинство исследователей признают, что влияние христиан было велико в Киеве уже в середине X века. Об этом свидетельствуют упоминания в источниках о «крещении» русов до Ольги, наличие в Киеве христианской церкви, участие русов-христиан в заключении договора с греками в 944 году. Причем, согласно договору, христиане и язычники представляли в то время в Киеве равноправные общины. Некоторые авторы пишут даже о «нравственном преобладании христиан», а иногда к числу «внутренних христиан» относят и Игоря, мужа Ольги (последнее предположение, правда, ни на чем не основано){385}. Однако не меньше историков, напротив, уверены в том, что в первой половине X века влияние христиан было еще слабым. Аргументы у них тоже имеются. При заключении русско-византийского договора 944 года среди русских послов не указано ни одного обладателя христианского имени. Ольгу не поддерживал даже сын, и она, по словам летописца, «светилась» среди язычников, «аки бисер в кале». В 969 году, будучи при смерти, княгиня просила не совершать по ней языческих обрядов, словно побаиваясь, что ее могут похоронить не так, как положено. Находившийся при ней священник и похоронил первую русскую княгиню-христианку{386}.

Из этих двух точек зрения мне кажется более обоснованной первая. Действительно, среди имен русов-христиан в тексте договора 944 года византийских имен нет, но то, что среди русов-послов и русов-князей христиане были, – несомненно. Именно им, принявшим крещение, договор грозит возмездием от «Бога вседержителя» за нарушение установленного соглашения. Что касается истории похорон Ольги, то еще А. А. Шахматов отметил: рассказ «Повести временных лет» о погребении княгини тенденциозен и составлен из разных источников. Сначала сообщается: «Через три дня Ольга умерла, и плакали по ней плачем великим сын ее и внуки ее, и все люди, и понесли, и похоронили ее на выбранном месте». И тут же добавление: «Ольга же завещала не совершать по ней тризны, так как имела при себе священника – тот и похоронил блаженную Ольгу». Как видим, сначала летописец говорит, что Ольгу хоронили всем Киевом, а чуть ниже сказано, что ее хоронил только священник. Скорее всего, мы здесь имеем дело с вставленными в разное время в летопись особыми рассказами о погребении княгини. Летописцу было важно доказать, что святая Ольга жила и умерла, как христианка, окруженная язычниками и потому страдающая и одинокая{387}. Иные картины рисуют поздние летописи и житийная литература. В их представлении Ольга энергично насаждает христианство, сокрушает кумиры и возводит церкви на Руси{388}. По размаху просветительской деятельности она не уступает своему внуку Владимиру Святому. Возможно, в этих источниках отразилось стремление средневековых книжников несколько преувеличить успехи княгини-христианки. Но о широком распространении христианства среди русов еще до прихода к власти Владимира сообщается и в «Сборнике анекдотов и собрании блестящих рассказов» персидского автора Мухаммеда ал-Ауфи (первая половина XIII века){389}. Да и рассказ летописи о том, как Ольга уговаривала сына креститься, можно понимать в том смысле, что княгиня не видела никаких препятствий к распространению христианства на Руси и предлагала принять крещение Святославу и его дружине.

Ольга не была «тайной» христианкой. Ей нечего было «таиться»: ведь стремление княгини к сближению Руси с христианскими странами поддерживали князья, входившие в союз и отправившие вместе с ней своих послов в Константинополь. Хотя христиан среди них, вероятно, было мало. В этих условиях «языческая партия» вряд ли могла совершить в Киеве переворот.

Учеными предлагается еще одна датировка «свержения» Ольги Святославом – 964 год. Начавшиеся стремительные военные переходы князя выглядят столь непохожими на размеренную и, как кажется, мирную политику Ольги, направленную на «обустройство земли», что возникает желание приурочить к этому времени и окончание правления княгини в Русской земле{390}. Различия в характере матери и сына и, соответственно, в характере проводимой ими политики кажутся исследователям столь непримиримыми, что речь зачастую идет о том, что эти два родных человека воплощают в себе различные течения или даже разные общественные уклады русской жизни середины X века{391}. Но если беспристрастно посмотреть на события, происходившие в 940-960-х годах, то устремления Ольги и Святослава не покажутся диаметрально противоположными. Святослав идет походом в землю вятичей и этим ничего принципиально нового не совершает – политика русских князей в общем-то и сводилась к покорению и эксплуатации славянских племен, зависевших от Киева. В рамках той же политики действует и Ольга, подавляя выступление древлян. При этом она уверенно демонстрирует, что не боится крови и не останавливается перед применением военной силы. Святослав разрушает Саркел, мешающий подчинить вятичей. Хазары представлены в «Повести временных лет» основным конкурентом русских князей в деле взимания дани со славян. В этих условиях гибель хазарской крепости на Дону вполне закономерна. Движение князя на Тамань может показаться целиком его инициативой, хотя какие-то интересы у русов в области Приазовья имелись задолго до его появления здесь. Несомненно, опасность, которую Святослав начал представлять для владений Византии в Крыму после выхода русских сил к Керченскому проливу, – это то, что идет вразрез с политикой союза с византийцами, проводившейся правительством Ольги с конца 950-х годов. Но именно после встречи с посланником василевса ромеев Святослав покидает Приазовье и устремляется на Дунай, в Болгарию. Русское Поднепровье его активно поддерживает. Преувеличивать влияние Калокира не стоит, а вот мнение Киева наш отчаянный князь не мог не учитывать. И правы исследователи, которые видят в договоренности, достигнутой между Святославом и Никифором Фокой, продолжение военного сотрудничества Руси и Византии, которое всеми силами укрепляла Ольга{392}. Наконец, начало войны русов с болгарами в 968 году естественно вытекает из враждебных русско-болгарских отношений 940-950-х годов. Ольга продолжает занимать Киев до самой своей смерти, пока ее сын воюет вдали от «матери городов русских». Случись на Руси переворот, такое было бы невозможно{393}. В сочинениях некоторых исследователей проглядывает стремление изобразить Ольгу в последние годы жизни как всеми забытую, одинокую старуху, тихо доживающую век в своем киевском тереме. Но этот образ старой княгини – какое-то причудливое соединение былинного портрета «матерой вдовы», который рисует летописец, и другого портрета, знакомого уже нашему современнику. Это – некий член Политбюро ЦК КПСС в отставке, проигравший в борьбе за власть и потому пребывающий на пенсии в своей московской квартире или на подмосковной даче, разумеется, под неусыпным надзором компетентных органов.

Ольга сидит в Киеве; она продолжает прежний курс во внешней и внутренней политике; ее, как и раньше, поддерживают несколько десятков русских князей-союзников. Речь может идти только о том, что она доверила Святославу руководство войском, что естественно, учитывая пол и возраст Ольги, характер Святослава и их родственные отношения{394}. Но при таком «разделении функций» главенство принадлежит ей, Ольге. Военная активность Святослава была невозможна без ресурсов Киева, Русской земли, земель славян-данников. Неясно лишь, чего князь хотел лично для себя, к чему он сам стремился, отправляясь в тот или иной поход. Этот вопрос я постараюсь разрешить в следующих главах.

Глава шестая,

рассказывающая о том, как печенеги осадили Киев, Святослав возвратился на Русь и что из всего этого вышло.

«Повесть временных лет» сообщает, что, пока Святослав воевал в Болгарии, на Русскую землю напали печенеги. Ольга с внуками (названными в тексте поименно: Ярополк, Олег и Владимир) «заперлась» в Киеве. «И осадили печенеги город силой великой – было их бесчисленное множество вокруг города. И нельзя было ни выйти из города, ни вести послать. И изнемогли люди от голода и жажды…»