Александр Бондаренко - Денис Давыдов

• Название: Денис Давыдов
• Автор: Александр Бондаренко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03539-3

Эта книга не является ни очередным пересказом биографии Дениса Давыдова, ни какой-то «новой версией» его судьбы. Автор оценивает, а порой и переосмысливает известные факты, уточняет правдивость бытующих легенд о поэте-партизане и размышляет по поводу объективности взглядов историков и литературоведов различных времен. Написанная легко и интересно, основанная на документах, письмах и мемуарных источниках книга вводит читателя в неповторимую атмосферу эпохи правления Александра I и начала царствования Николая I.

---

Гвардейский Гусарский полк — как и Кавалергардский, и лейб-гвардии Казачий — получил боевое крещение под Аустерлицем.

«В сражении под Аустерлицем в лейб-гвардии Гусарском полку убито нижних чинов 57 человек и 87 строевых лошадей. Достойно замечания, что число убитых в лейб-гвардии Гусарском полку в это сражение весьма незначительно, особенно если принять в соображение, что полк в продолжение пяти часов постоянно сражался и удерживал вчетверо сильнейшего неприятеля.

Незначительность потери должно приписать тому, что по причине болотистой и вязкой местности, на которой сражалась гвардия, французская артиллерия большей частью отставала от прочих войск, и потому бой почти во все время был рукопашный, чему также может служить доказательством огромное число раненых людей и лошадей, большей частью пострадавших от холодного оружия»[100].

Все лейб-гусарские офицеры, бывшие в сражении, получили боевые награды — в основном Святую Анну 3-й степени. Князь Четвертинский единственный в полку был награжден орденом Святого Георгия IV класса; все прочие полковники — Святого Владимира 4-й степени, а командовавший полком генерал-лейтенант Кологривов{51} получил алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского.

À propos{52}, полковником лейб-гвардии в Гусарском полку служил и двоюродный брат Дениса — Евграф Владимирович{53}, изображенный на том самом портрете художника Кипренского, который многие принимают за портрет Дениса. Евграфу было 30 лет, он командовал лейб-эскадроном — 1-м, «государевым», эскадроном полка. При Аустерлице полковник «хладнокровием своим доказал отличное мужество», за что также получил «Владимира с бантом»… Нет, каково было нашему герою оказаться среди всех этих героев!

Несколько раньше мы вспоминали характеристику, данную гвардейским полкам Фаддеем Булгариным. Сейчас ее можно продолжить:

«…Конногвардейский полк был, так сказать, нейтральным, соблюдая смешанные обычаи; но лейб-гусары, измайловцы и лейб-егеря следовали, по большей части, господствующему духу удальства и жили по-армейски»[101].

Воспоминания Дениса Давыдова о службе в гвардейских гусарах весьма тому созвучны: «Во всем полку нашем было более дружбы, чем службы, более рассказов, чем дела, более золота на ташках, чем в ташках, более шампанского (разумеется, в долг), чем печали… Всегда веселы и всегда навеселе!»[102]

…Можно считать, что на этом заканчивается предисловие — нет, не нашей книги, а предисловие, точнее даже — предыстория жизни Дениса Васильевича Давыдова, уже состоявшегося поэта, который теперь наконец-то вступает на долгожданное им боевое поприще. До этого времени война была для нашего героя явлением умозрительным, так что даже его знаменитые слова, воистину его девиз — «я люблю кровавый бой» представляли собой всего лишь игру творческого воображения. Отныне он будет жить войной и вскоре обретет то уникальное прозвище, к которому никто не требует добавления фамилии: «поэт-партизан».

Глава четвертая «Саблю вон — и в сечу!» 1807–1809

Стукнем чашу с чашей дружно!
Нынче пить еще досужно;
Завтра трубы затрубят,
Завтра громы загремят.

Денис Давыдов. Бурцову

Александр I мечтал спасти Европу от «наполеоновской тирании», и Россия вступила в новую войну. Аустерлиц представлялся досадной случайностью, которую следовало исправить как можно скорее. Пусть Австрия была сокрушена и подписала с Францией сепаратный мир, но поддержать Россию были готовы Пруссия, Великобритания и Швеция. Вот только две последние державы так и остались пребывать в состоянии готовности, а доблестная прусская армия оказалась вдребезги разбитой 14 октября 1806 года при Иене и Ауэрштедте.

После того, по словам Дениса, «заговорили о движении войск наших на помощь пораженным союзникам, и фельдмаршал граф Каменский{54} вызван был из деревни для начальствования армией…»[103].

Помилуй бог, как красиво! Это даже традиционно — вызвать из деревни семидесятилетнего фельдмаршала, прижать его к сердцу и напутствовать: «Спасай императоров!», да еще добавить: «Воюй, как знаешь!» Но, к величайшему сожалению, граф Каменский не был графом Суворовым, коего именно таким образом направил в Итальянский поход император Павел I.

Вернемся к воспоминаниям Давыдова: «Я ожил. Как бешеный пустился я в столицу, чтобы разведать о средствах втереться к нему в адъютанты или быть приписанным к какому-нибудь армейскому полку, идущему за границу»[104].

Денис рассказывает, как фельдмаршала атаковали «колонны батюшек и бабушек, дядюшек и тетушек», мечтавших отправить своих юных отпрысков в поход за чинами и орденами; как под покровом ночи он, желая обогнать всех соискателей, пробрался в гостиницу и встретил фельдмаршала «в белом халате, с повязанною белой тряпицею головою», и что граф пообещал взять его в адъютанты… Но не вышло — государь отказал главнокомандующему в просьбе, чтобы, по словам Давыдова, не лишать его «изящного занятия равняться во фронте и драть горло перед взводом». К счастью для нашего героя, государь, несколько раз отказав фельдмаршалу, не смог единожды отказать Марии Антоновне, и 3 января 1807 года гвардейский поручик Давыдов отправился на войну в качестве адъютанта князя Петра Ивановича Багратиона, назначенного начальствовать авангардом. Может быть, благодаря заботе Нарышкиной к месту назначения Денис прибыл уже в следующем чине.

* * *

«Вольфсдорфское дело было первым боем моего долгого поприща. Не забуду никогда нетерпения, с каким я ждал первых выстрелов, первой сечи!»[105] — вспоминал прославленный поэт-партизан.

Думается, что и читатель уже заждался боевых эпизодов и батальных сцен, а потому опустим предысторию появления Дениса на войне: то, как добирался он к месту назначения и с кем встречался в пути; как был представлен новому уже главнокомандующему генералу от кавалерии барону Беннигсену, которому передал пакеты из Петербурга; то, как в первый раз увидел поле недавнего сражения: «Он был потрясен видом груды искаженных и обезображенных тел и не мог спать всю ночь»[106]…

Но тут стоит остановиться и привести слова Давыдова — его размышления, возникшие при виде разоренной деревни Георгеншталь:

«Я был уверен, что обыватели тех областей, на коих происходят военные действия, вовсе не подвержены никакому несчастию и разорению, и что они ничто более, как покойные свидетели происшествий, подобно жителям Красного Села на маневрах гвардии. Каково было удивление мое при виде противного! Тут только удостоверился я в злополучии и бедствиях, причиняемых войною тому классу людей, который, не стяжая в ней, подобно нам, солдатам, ни славы, ни почестей, лишается не только последнего имущества, но и последнего куска хлеба, не только жизни, но чести жен и дочерей и умирает, тощий и пораженный во всем, что у него есть милого и святого, на дымящихся развалинах своей родины»[107].

Вот оно, то сокровенное знание, которое во многом определит дальнейшую судьбу Дениса! Кого на войне интересуют оказавшиеся в зоне боевых действий обыватели? Для военачальников это лишняя головная боль — им главное своих солдат сберечь и обеспечить; солдаты же — народ необразованный и грубый, тем более когда месяцами в походе — про них и объяснять не надо! Хотя известны случаи, когда генералиссимус Суворов, император Александр I, граф Милорадович щедро вознаграждали обывателей — обычно на иностранной территории — за понесенные убытки. Разумеется, если бы подобная компенсация была правилом, вряд ли бы это было отмечено историками.

Денис сумел понять, каково приходится на театре военных действий несчастным мирным людям, и вполне искренне им посочувствовал… Именно это понимание позволило ему увидеть в жителях тех территорий, где прошли французы в 1812 году, неисчерпаемый резерв сил для народной войны. Так приходит реальный боевой опыт, который нельзя приобрести ни в академиях, ни по учебникам. Но о том — в свое время, а мы возвращаемся к отнюдь не знаменитому «Вольфсдорфскому делу», произошедшему 24 января 1807 года. Не всем же довелось принять боевое крещение при Аустерлице!

Армия отступала от Янкова, где в течение дня сдерживал атаки французов арьергард генерал-майора Михаила Богдановича Барклая де Толли, к Прейсиш-Эйлау, а командование подбирало место для генерального сражения… Арьергардов, кстати, было два, вторым начальствовал генерал-лейтенант князь Петр Иванович Багратион. Кто бы тогда мог представить, что довольно скоро эти же два военачальника, только в других чинах, будут отводить от границ Российской империи к Москве 1-ю и 2-ю Западные армии! Мало того что подобное вообще не представлялось возможным, так ведь и «величины» были абсолютно разные. Любимец Суворова Багратион — герой Альпийского похода, недавних Шенграбена и Аустерлица — и мало кому известный Барклай, шеф 3-го егерского полка; к тому же князь осуществлял и общее руководство арьергардом. Но именно в тех боях начала стремительно восходить полководческая звезда Михаила Богдановича.