Андрей Лысиков - Инфекция

• Название: Инфекция
• Автор: Андрей Лысиков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Человек — венец природы. И он же — ее губитель. Что станет с миром однажды, когда человечество доиграется в свои «игрушки» до летального исхода?

---

— Что это с ним, а? — они вдвоем стояли над койкой парня, и ни один не знал, что делать.

— Не знаю, — только и смог ответить Никита. — Слушай, Толик, давай-ка позовем кого-нибудь на помощь.

— А кого тут звать? — после этих слов ему захотелось врезать приятелю от души; он и сам тормозил, и от этого только еще больше злился.

— Как кого? Врача разумеется.

Они вдвоем ломанулись к выходу, словно соревнуясь, кто быстрее выбежит на улицу. Уже на подходе к медсанчасти Толян вдруг резко остановился как вкопанный. Никита обернулся к нему и поразился, насколько испуганным выглядел его друг.

— Ты чего встал?

— Ник, а скажи: ты сегодня себя как чувствуешь? Все нормально?

Смурнов вдруг понял, куда клонит приятель, и испугался. Ведь и в самом деле, он чувствовал себя простуженным, и это его не радовало.

— Ты знаешь, горло болит, и голова просто раскалывается…

— Вот-вот, и у меня то же самое…

— А ты не помнишь, случайно, что же такое мы с тобой вчера пили?

— В том-то и дело, что помню. Ничего мы вчера не пили. Так, пропустили по две-три стопки в баре, да пивом отшлифовали. А с утра я себя чувствовал так, словно мы вчера не только напились в стельку, но еще и намешали всего подряд…

— И получается, простудились мы с тобой тоже одновременно?

— Да это Машка, дура, врубила вчера сплит-систему прямо над нами. Я ее просил выключить, а она ни в какую…

— А парень в казарме? Его-то с нами не было…

— Ну не знаю… Совпадение, может быть…

— Я не верю в совпадения. Что-то чертовски скверное происходит. Неужели ты не чувствуешь?

— Я сейчас одно чувствую: надо нам в медсанчасть про парня сообщить, а самим рвать когти отсюда. И чем дальше, тем лучше.

— Ладно, пойдем к медику подойдем. Может, присоветует чего…

Врач в части был высоким мужчиной сорока восьми лет, с коротко стриженной шевелюрой, в которой уже хватало седых волос. Он встретил их в своем кабинете и внимательно осмотрел сначала одного, а потом другого. Он внимательно посмотрел на опухшее горло у обоих парней, а затем уселся за свой стол и начал что-то очень быстро писать. Никита заглянул в записи, но ни слова не смог разобрать. Чертов медицинский почерк был неразборчивым. С тем же успехом доктор мог писать на иврите справа-налево, все равно написанное оставалось непонятным.

— Как давно чувствуете боль в горле? — голос врача был сухим и не выражал ни малейших эмоций.

— Да вот сегодня впервые и почувствовал, — Никита подумал, что с таким же невозмутимым видом, как в данный момент, доктор смог бы им заявить, например, что у кого-то из них (а может, и у обоих) рак, воспаление предстательной железы или еще какая-нибудь гадость).

— А вы, молодой человек? — он повернулся к Толику, который расширенными от испуга глазами смотрел куда-то за плечо врачу. — С вами как обстоит дело?

— У меня то же самое, доктор. Жутко горло болит, глотать больно. Что это может быть? — внезапно жалобно спросил он; с удивлением переходящим в ужас Никита осознал, что его друг испуган. — Это грипп? Или воспаление легких? А, может, ангина?

— Сказал бы, если бы знал. По симптомам похоже и на одно, и на другое, и на третье. Вот только все вместе эти симптомы редко проявляются. Температура у обоих?

— У меня точно есть, — Никита поспешил ответить, перед глазами его по-прежнему стояло лицо паренька, оставленного в казарме.

— Это я и так вижу, — доктор перевел взгляд на него. — У вас глаза блестят. Такое бывает от очень высокой температуры…

— А кровотечение возможно? — перебил врача Толик.

— Смотря какое кровотечение вы имеете в виду…

— Горлом! — он едва не выкрикнул эти слова, чем напугал своего приятеля еще сильнее.

— Даже так? — брови врача изумленно взлетели вверх. — Уже было такое?

— Не у нас, — Никита вспомнил, что в казарме, быть может, как раз в данный момент умирает парень. — У нас один «дух»… я хотел сказать молодой парень в казарме… У него горлом кровь сейчас идет, и он не перестает кашлять…

— Так что ж вы молчите! — доктор резко поднялся со своего рабочего места и схватил стоявший на столе саквояж с красным крестиком на боку. — Идемте скорее. Может, еще успеем ему помочь…

Они втроем вышли из кабинета врача, и он протянул обоим по таблетке.

— Это парацетамол. Пока единственное, что я могу вам предложить, чтобы сбить высокую температуру. Показывайте дорогу.

Врач пошел вперед с завидной скоростью, полы его расстегнутого белого халата развевались на ветру. Никита взмахом руки указывал направление к их казарме, а потом был вынужден просто следовать за ним. Головокружение возобновилось, и скорость передвижения резко упала. В результате он довольно сильно отстал и от доктора, и от своего приятеля. Когда войдя, наконец, в казарму, щурясь от непривычной после солнечного света полутьмы, доктор сидел на кровати того самого паренька и мерил ему пульс. Наконец, он тяжело вздохнул, отпустил руку больного и раскрыл свой саквояж. Достав оттуда шприц и ампулу, он сделал укол и повернулся к приятелям.

— И что теперь? — даже через хриплое дыхание слышалось, как Толик раздражен.

— Теперь? — доктор с растерянным видом повернулся к нему, словно только что очнувшись от своих мыслей. — Теперь остается только ждать. Признаюсь к стыду своему, ноя не знаю, что происходит. Пульс такой бешеный, что я всерьез опасаюсь, не случится ли у паренька сердечный приступ. Температура у него тоже такая высокая, что вы оба без труда сможете у него на лбу приготовить себе завтрак. С такой температурой долго не живут. У него мозги сейчас в черепной коробке буквально кипят. Если укол не подействует, он не выживет.

— И долго нам ждать?

— Вам ждать вообще не стоит. Ложитесь-ка на свои койки — я вас осмотрю.

Сергей очнулся от своего бреда, вызванного повышением температуры. Он весь горел, горло жутко болело — каждая попытка сглотнуть слюну приводила к новой вспышке боли. Мысли роем кружились у него в голове. Он вспоминал, как пошел в военкомат по повестке, как проходил последнее медицинское обследование, как его зачислили во внутренние войска… Он вспоминал последний свой вечер на гражданке, когда он с приятелями собрался во дворе, чтобы отметить свои проводы. Он помнил, как почти до утра сидел на скамейке у подъезда, а его девушка Лариса сидела у него на коленях, и крепко к нему прижималась, словно не желая отпускать. Он словно наяву чувствовал прикосновение ее груди, такой желанной… Они встречались уже год, но еще не спали. Лариса пока неизвестно чего боялась, а Сергей не настаивал. Так что им обоим пока оставалось получать удовольствие от своих частых встреч, от поцелуев на той самой скамейке у ее подъезда, от прикосновения двух тел друг к другу. Она обещала его дождаться из армии, и он ей верил.

А сейчас что-то произошло с ним. Он даже не понял, где умудрился так сильно простудиться. Ночью Сергей внезапно проснулся и почувствовал себя ужасно плохо. От боли в горле хотелось кричать, появилось ощущение, что кто-то развел у него в голове настоящий огонь. Появился озноб, и он натянул на себя одеяло, пытаясь хоть как-то согреться. Так парень и встретил утро. Только рассвет не принес облегчения. Температура так и не думала понижаться, перед глазами мерцали непонятные огоньки, боль в горле, и без того ужасная, только нарастала. Он впал в бред, в котором один картинки сменялись другими. Сергей увидел своих маму и девушку, склонившихся над ним. Потом бред вдруг рассеялся, и оказалось, что над ним стоят два бойца из тех, кого он редко видел в части. Он подумал, что они пришли издеваться над ним, как остальные. Им рассказали, как его мучили старшие сослуживцы, и они пришли, чтобы получить свою порцию удовольствия, видя его страдания. Ему захотелось стонать, но вместо стона его накрыл очередной приступ кашля, причем Сергей увидел, как из его собственного рта вылетают брызги крови, пачкающие его подушку. Он снова провалился в забытье.

Очнувшись он увидел над собой человека в белом халате, который зачем-то схватил его за руку, а затем положил ладонь ему на лоб и так на несколько секунд замер. Затем Сергей увидел сквозь бред, что мужчина роется в своем чемоданчике, с которым он, наверное, пришел. Он вдруг почувствовал легкий укус в сгиб локтя. Это напоминало укус осы, но ему показалось странным, что оса залетела в казарму и именно его выбрала в качестве своей цели. А затем все перед глазами поплыло, и, находясь на грани, между бодрствованием и забытьем, он услышал странно искаженные непонятным низким гулом слова доктора, точнее, обрывок сказанного им:

— Если укол не подействует, он не выживет…

Так вот это что было. И никакая оса его не кусала. Просто это доктор сделал укол. Впрочем это уже неважно.

Забытье накатывало тяжелыми волнами, но боль как будто стала меньше. И горло уже не так болело… Может это укол подействовал? Сергей словно уплывал на волнах куда-то вдаль. В последний миг перед ним мелькнуло лицо Ларисы, его девушки, которая нежно улыбалась ему на прощание. Затем наступила темнота, и он больше ничего не видел и не слышал. Для Сергея все закончилось.