Альберт Ненароков - Верность долгу: О Маршале Советского Союза А. И. Егорове

• Название: Верность долгу: О Маршале Советского Союза А. И. Егорове
• Автор: Альберт Ненароков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Второе, дополненное издание книги кандидата исторических наук, члена Союза журналистов СССР А. П. Ненарокова «Верность долгу» приурочено к исполняющемуся в 1983 году 100‑летию со дня рождения первого начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза, одного из выдающихся полководцев гражданской войны — А. И. Егорова. Основанная на архивных материалах, книга рисует образ талантливого и волевого военачальника, раскрывая многие неизвестные ранее страницы его биографии.

Книга рассчитана на массового читателя.

В серии «Герои Советской Родины» выходят книги о профессиональных революционерах, старых большевиках — соратниках В. И. Ленина, героях гражданской и Великой Отечественной войн, а также о героях труда — рабочих, колхозниках, ученых. Авторы книг — писатели и журналисты живо и увлекательно рассказывают о людях и событиях.

Книги этой серии рассчитаны на широкий круг читателей.

---

В разделе «Общие меры» он предлагал:

«…1. Всю территорию Советской республики объявить на чрезвычайном военно-революционном положении.

2. Для всей Республики образовать «Военно-революционный штаб Обороны социальной революции и Отечества» во главе с товарищем Лениным…»

Следует сказать, что вопрос централизации военного руководства волновал многих. Н. И. Подвойский еще 8 августа обратился с письмом в Наркомвоен, Высший военный совет и Совнарком, в котором обращал внимание на то, что «до настоящего времени нет органа, объединяющего работу наших штабов и военчастей на нынешних многочисленных фронтах… Как нет у нас базы мысли, иначе Ставки…»[31].

20 августа Егоров суммировал все, что бурно дебатировалось в среде советского военного командования, в специальном докладе на имя В. И. Ленина.

Надо было иметь смелость, ссылаясь на тысячелетний опыт истории, выступить против многих авторитетов с утверждением, что «руководить операциями может лишь одна единая воля. Под влиянием различных и хотя бы даже полезных советов она всегда утратит свою ясность и определенность и руководимые ею органы будут действовать неуверенно. Последовательное осуществление одной и той же мысли, отвечающей данной обстановке, скорее приведет к цели, нежели постоянное составление новых и новых планов; неизбежные в последнем случае противоположные приказы вредно влияют на доверие и силу войск»[32].

Егоров резко критиковал практику решения оперативных вопросов в Высшем военном совете, где «за и против обосновываются столь сильными и неопровержимыми доводами, что одно мнение уничтожается другим». Это не просто осложняло дело, а начисто лишало высший командный состав инициативы.

Отсутствие единой воли и мысли он видел в том, что не было четкого плана военных действий против существующих противников, равно как и связанного с этим плана формирований новых армейских соединений. Даже в пределах одного фронта зачастую усиливались разные участки военных действий, не всегда соответственно их важности. Армия республики фактически была подчинена двум высшим военным инстанциям — Оперативному отделу Наркомвоена и Высшему военному совету. Их распоряжения зачастую противоречили друг другу. Они не согласовывали ни вопросы переброски войск на угрожаемые участки, ни вопросы их снабжения.

«Подобное положение, нетерпимое вообще, — заключал Егоров, — повелительно требует объединения военной мысли, руководящей всеми операциями на фронтах Республики». Для этого он полагал необходимым назначить ответственного перед Советом Народных Комиссаров верховного главнокомандующего, подчинив ему всех главнокомандующих фронтами и руководителей участков завесы, сформировать штаб главкома, в который должны были войти штаб Высшего военного совета и Оперативный отдел Наркомвоена. «Юридическая и фактическая двойственность и неопределенность для войск нынешнего положения нетерпима и повлечет за собой чрезвычайно острые последствия неудач на фронтах, а следовательно, гибель Советской республики и революции. Поэтому необходимо незамедлительное принятие решения для объединения управления боевыми операциями войск и немедленное опубликование его для всеобщего сведения».

Ознакомившись с докладом Егорова, В. И. Ленин распорядился немедленно направить копии с него на рассмотрение ответственных военных работников. На копии председателя Высшего военного совета он сделал приписку: «Подумать об этом. Не назначить ли Вацетиса верховным главнокомандующим? Ленин»[33].

Егорова поддержали Н. И. Подвойский, С. И. Аралов, М. С. Кедров, К. А. Мехоношин и другие военные деятели.

Соглашаясь с необходимостью создания высшего оперативного органа, они высказывали различные мнения по вопросу о его структуре и функциях, о судьбе Высшего военного совета. Центральный Комитет партии и Совнарком, рассмотрев все поступившие предложения, сочли необходимым создать единый и авторитетный высший орган руководства всеми вооруженными силами — Реввоенсовет Республики.

Командарм 9‑й

30 августа 1918 года при выходе с завода Михельсона эсерка Ф. Каплан стреляла в Ленина. Утром следующего дня А. И. Егоров обратился в Наркомвоен с очередным прошением отпустить его в действующую армию. В сентябре это ходатайство было удовлетворено, и приказом главкома Егорова назначили командующим 9‑й армией Южного фронта.

Армия действовала на участке Новохоперск — Камышин против наступавших на Царицын войск генерала Краснова. В момент назначения Егорова белоказакам удалось ценой больших потерь на воронежском направлении овладеть станцией Лиски и на камышинском — перерезать железную дорогу на Балашов.

Одной из основных причин неудач Красной Армии под Царицыном было почти полное отсутствие регулярных частей. «…Мне пришлось начать организацию этой (9‑й. — А. Н.) армии, состоявшей из партизанских отрядов Киквидзе, Сиверса, Миронова и др., — вспоминал Егоров. — Чрезвычайно больших усилий стоило привести все эти партизанские отряды не только к повиновению и подчинению единой воле, но и известным образом придать им вид регулярных войсковых частей»[34].

Прибыв в Балашов, командарм начал с укрепления штабного аппарата.

27 сентября специальной телеграммой он обращается к И. И. Вацетису с просьбой прислать «лиц генштаба»[35], в частности хорошо ему знакомого генерала Н. В. Пневского. В тот же день просит С. И. Аралова сообщить, «имеются ли кандидаты на должность наштарма и оперода», и прислать «ввиду чрезвычайной необходимости иметь в штабе армии на должности начальника разведки лицо определенной политической окраски», коммуниста, отвечающего данному назначению[36].

В первые же два дня Егоров организует армейский отдел снабжения, прекращая всякие попытки командиров бригад и начальников дивизий решать вопросы довольствия самостоятельно, подбирает кандидатов на заведование политическим, интендантским и артиллерийским отделами.

Как председатель Высшей аттестационной комиссии, Егоров хорошо знал командные кадры республики, вот почему он без колебаний телеграфировал 28 сентября И. И. Гарькавому в Воронеж, в то время помощнику губвоенрука: «Предлагаю вам должность дегенарма (дежурного генерала армии. — А. Н.). В случае согласия захватите тов. Левензона, Гусарова, Лившица, Якира. Кроме того, учтете, конечно, самое небольшое число необходимых сотрудников. Отвечайте незамедлительно. Командарм Егоров»[37].

Столь смело выдвигать на высокие командные должности людей, зачастую не имеющих специальной военной подготовки, мог, конечно, лишь человек, умеющий быстро и точно оценить воинский талант и мастерство другого.

Вообще Егоров широко использовал личное знание людей, свои контакты и связи. Например, бывшего председателя армискома‑1, а в сентябрьские дни 1918 года военного комиссара Приволжского военного округа А. Н. Войтова он просит «удовлетворить полностью» приемщиков отдела снабжения 9‑й армии, посланных в Нижний Новгород.

За короткое время благодаря настойчивости и энергии командарма 9‑я армия превратилась в крупную боеспособную силу. Ее успешные действия на филоновском и себряковском направлениях помогли выстоять защитникам Царицына. Но армия не имела резервов, все части были в бою. Помощи от 8‑й армии, которая находилась в процессе становления, ждать не приходилось. Собственными силами сдержать противника 9‑я армия не могла и вынуждена была начать отход. Красновцы получили реальную возможность прорваться в центральные районы России. Южный фронт приобрел значение главного фронта республики.

В конце октября Егоров серьезно заболел. Известие о состоянии дел в армии пришло к нему в госпиталь. Он рвался на фронт, но болезнь приковала к постели почти на два месяца.

Еще больным принял новое назначение — командующим 10‑й армией. Этим же приказом бывшему командарму К. Е. Ворошилову предлагалось прибыть в Серпухов в распоряжение главкома. Временным командующим до приезда Егорова был утвержден Н. А. Худяков.

18 декабря пришла телеграмма от Худякова, что он армию принял, но положение критическое, Царицын в опасности. На следующий день Егоров и назначенный членом РВС армии Б. В. Легран выехали на фронт. Вместе с ними отправились: начштаба выпускник Казанского училища 1904 года Л. Л. Клюев, начальник снабжения Мередих, его помощник, армейские инспекторы и 20 питерских коммунистов. Несмотря на позднее время (поезд отошел в 23 часа), первое совещание провели, собравшись в купе у Егорова.

В боях за Царицын

«С гордостью вступаю в командование вами, доблестные революционные бойцы 10‑й Красной армии, — писал Егоров в приказе от 26 декабря. — Я, как бывший ваш сосед справа, командующий 9‑й Красной армией, неоднократно был свидетелем ваших беззаветно-лихих действий в боях с кадетскими бандами. В своей геройской борьбе вы доказали, что сыны пролетарской революции умеют с честью защищать ее завоевания»[38].