Грегори Киз - Духи Великой Реки

• Название: Духи Великой Реки
• Автор: Грегори Киз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-04104-3

Это было тогда, когда боги еще бродили по земле, еще помогали людям, еще сражались между собою… Это было тогда, когда древние духи, нисходя к слабым, дарили им свое могущество — и люди становились шаманами, обладающими могучей силой. Это было Время Перемен. Время слез и крови. Время решений и дерзаний. Время, когда повелитель Мрака пришел, дабы утвердить над горами и долинами мира свою черную власть. И поняли тогда люди, что должны сражаться — мечем ли, магией, до победы ли, до погибели… И надеялись они лишь на мужество, отвагу и помощь Духов Великой Реки…

---

— Это было так трудно, — прошептала Хизи. — Я чуть не проиграла. Может быть, мне следует умереть.

— Не-ет, — ласково проворковала Охотница и, к удивлению Хизи, положила ей на плечо совсем человеческую, хоть и покрытую мехом руку. — Он ведь со временем сотворит другую такую же, как ты. Может быть, ему на это потребуется тысяча лет, но он обязательно создаст вместилище своей силы. В том-то и парадокс — по крайней мере так говорит Карак, — что только та, которая способна вместить силу Изменчивого, может уничтожить его. Не знаю, так ли это, но если Карак прав, то шанс, что появляется у Брата, шанс и для нас. Карак явно ждал такой возможности много лет. Я предпочитаю не полагаться на его слова, но тут даже у меня нет выбора. — Охотница взглянула в лицо Хизи своими львиными глазами с вертикальными зрачками. — У тебя его нет тоже. А теперь смотри.

Хизи почувствовала, как встрепенулся в ней лебедь. Она закрыла глаза, а когда открыла их, увидела то, что представало глазам птицы. В единое мгновение странные цвета потустороннего мира сменились синевой неба и зеленью травы, — лебедь сквозь поверхность озера вынырнул в знакомый Хизи мир.

По равнине, где раньше Хизи видела похожую на паука тварь, скакало менгское войско. Лебединые крылья несли ее над всадниками; птица кружила над ними, позволяя теплым потокам воздуха, поднимающимся от земли, поддерживать себя. Рядом летела, как увидела Хизи, еще одна птица — остроклювый сокол с львиными глазами Охотницы.

Хизи следом за соколом спикировала вниз; теперь она могла различить усталые лица воинов, могла даже разглядеть капли пота у них на коже.

И тут, со смешанными чувствами радости и ужаса, Хизи увидела Гана. Верхом на лошади! В его позе сквозила усталость, но в глазах горел огонь мысли, который никакому изнеможению не удалось бы погасить.

Рядом с Ганом Хизи увидела еще одного знакомца — Мха. И теперь она разглядела то, что было скрыто от нее раньше: в груди Мха теснились духи. Неудивительно, что бык явился на его зов, неудивительно, что юноша беспрепятственно преодолел мчащуюся навстречу массу животных! Он был гаан, великий шаман.

Рядом с Ганом и Мхом ехал еще кто-то, от кого, даже на взгляд смертных глаз, исходила такая сила и кто внушал такой ужас, что ошибиться было невозможно: это был пожиратель жизней, тот самый черный паук.

Это был Йэн.

Хизи пришла в себя на крыше дамакуты, сжимая затекшими пальцами барабан; ее лицо было мокрым от слез. Все ее страхи вновь обрушились на нее, когда сквозь поверхность озера она вынырнула в мир живых — это было почти невозможно вынести. Хизи долго, дрожа, сидела на том же месте, и с каждой слезой, казалось, ее сердце и она сама опустошается; наконец ею овладел ужас: вот-вот ее кожа съежится, спадется, не наполненная ничем изнутри. Хизи поспешила спуститься обратно в дамакуту, все еще продолжая плакать. На цыпочках она ходила по залам и комнатам, пока не нашла среди спящих того, кого искала. Хизи свернулась клубочком рядом и прижалась к нему; проснувшийся великан, ничего не говоря, обнял ее своими огромными руками и стал ласково укачивать. Так она и проспала остаток ночи — под защитой Тзэма, словно пятилетняя кроха; как бы ей хотелось и правда оказаться маленькой девочкой…

За завтраком Перкар обратил внимание на то, какой усталой и измученной выглядит Хизи. Под глазами девочки лежали темные круги, лицо ее осунулось. Она едва коснулась поданного им завтрака, хотя такой вкусной еды им не приходилось пробовать уже давно, — белые булочки, колбасы, свежие яйца. Конечно, сам он с тем же успехом мог жевать опилки, — он не спал до рассвета, да и тогда, стоило юноше задремать, его преследовал все тот же кошмар: богиню потока, его любимую, пожирало чудовище.

На мгновение у него мелькнула мысль: не было ли послано Хизи такое же видение, раз она тоже наполнена холодной решимостью. Он выплакал все свои слезы: теперь для него не оставалось ничего, кроме смерти и убийства — смерти его собственной или смерти тискавы, Перкару это стало безразлично.

Какая ирония: богиня отвергла его любовь, потому что не хотела видеть, как он будет стариться и умрет… Память об этом будет двигать его вооруженной мечом рукой.

После завтрака Перкар решил поговорить с Хизи. Он очень старался заставить свой голос звучать не так холодно; часть его души хотела поинтересоваться, что беспокоит девочку, обнять ее и утешить, но у Перкара не было на это сил, да к тому же в своем теперешнем настроении она, наверное, оттолкнула бы его. Это еще увеличило его холодность: какие бы теплые чувства ни возникли между ними, они были обречены, Перкар не сомневался. Он никогда не был откровенен с Хизи, никогда не рассказывал ей всего, что знал, а теперь уже и не расскажет. Уничтожение Изменчивого — слишком важное дело, чтобы зависеть от капризов тринадцатилетней девочки, даже если Перкар и испытывает к ней привязанность. В конце концов ему, может быть, придется насильно тащить ее к истокам Изменчивого. Юноше не хотелось делать этого, но если иного выхода не будет… Теперь он не поколеблется.

— Мы отправляемся в полдень, — сказал Перкар Хизи. — Шелду и его люди будут нас сопровождать.

— Это хорошо, — пробормотала Хизи. — Воины нам могут понадобиться.

— Почему ты так говоришь? — спросил Перкар; он слышал, как холодно звучит его голос, но ничего не мог с собой поделать.

Выражение лица Хизи не оставило сомнений в том, что она заметила тон Перкара: в глазах девочки отразились боль и гнев, потом их сменила бесконечная усталость.

— Не имеет значения, — прошептала она. — Я буду готова в дорогу к полудню. — Она отвернулась, и Перкар впервые заметил, что Хизи сменила менгские одежды на желтую вышитую юбку и шерстяную блузу, какие носят женщины его народа. Это почему-то казалось неправильным — одежда менгов подходила Хизи больше.

— Да, — сказал Перкар, ни к кому не обращаясь, — я тоже буду готов к полудню.

Краем глаза он заметил, как укоризненно и встревоженно смотрит на него Нгангата, но лишь пожал плечами и двинулся в сторону конюшни.

Перкар оглядел Свирепого Тигра, гадая, согласится ли когда-нибудь животное терпеть его на своей спине. Последняя попытка сесть на непокорного жеребца, через два дня после бегства Мха, закончилась тем, что тот сильно укусил юношу, и Харка, «чтобы преподать урок», лечил его целых три дня. После этого Перкар решил, что нет смысла пытаться снова, и в сотый раз пожалел, что дал погибающему Удачливому Вору клятву заботиться о его скакуне. С другой стороны, Свирепый Тигр не возражал против вьюков, а в их путешествии без вьючных лошадей не обойтись. Просто жалко было не использовать по назначению такого прекрасного боевого коня, тем более что его собственный жеребец, Тьеш, делался в последнее время все более капризным — может быть, потому, что кругом было слишком много непривычных запахов. Перкар навьючил Свирепого Тигра и кончал седлать Тьеша, когда в конюшню вошел Нгангата и кивнул другу.

— Еще два дня быстрой езды, и мы снова окажемся в Балате, — заметил полукровка. — Завершим круг.

— Не совсем, — возразил Перкар.

— Разве? Ведь мы и встретились, когда собирался отряд для поездки в царство Владыки Леса. Теперь мы занимаемся тем же.

— Это полный круг для нас с тобой вместе. А для меня круг завершится, когда мы доберемся до горы. Именно там начались все мои ошибки.

— Ничего подобного. Ты начал делать ошибки еще раньше, когда стал слушать Апада и Эруку, когда позволил их предубеждениям и страхам сделаться твоими, когда скрыл собственные цели. Капака никогда не взял бы тебя с собой, знай он, что ты влюблен в богиню.

— Так ты хочешь мне об этом напомнить? Ты пришел отговаривать меня от дальнейшего путешествия?

— Да. Твой порыв — убить Изменчивого — принес всем несчастье. Едва ли ты это забыл.

Перкар грубо ткнул Тьеша коленом: жеребец надул бока, и седло плохо держалось бы; сегодня Перкар не собирался терпеть подобные выходки.

— Ты, Нгангата, как всегда, все знаешь лучше всех. Я даже с тобой согласен. Глубоко в душе я больше не верю в эту затею. Я не думаю, что Изменчивого можно убить, и сомневаюсь, что все мои ошибки можно исправить. Просто у меня нет теперь выбора.

— Выбор есть всегда.

— Помнишь, как ты ругал героев, Нгангата? Как ты говорил, что они просто глупцы, которых потом прославили в песнях, что они приносят смерть своим спутникам?

— Помню.

— Так вот — в последний раз говорю тебе: уезжай. Уезжай, потому что, думаю, я скоро погибну. И если я — герой, то нам с тобой известно, что случится с моими спутниками.

Нгангата повернулся к собственному коню.

— Я-то это знаю, — ответил он. — А знает ли она?

— Хизи? Нет. Сказать по правде, не думаю, что на сей раз героем окажусь я. Скорее эту роль сыграет она. Может быть, она всегда была такой. Тогда, значит, мы погибнем, служа ей. Так какой же смысл ей об этом говорить? Возможно, она и правда способна убить Изменчивого, как говорит Карак. Вдруг мне удастся прожить достаточно долго, чтобы увидеть гибель Реки. Если боги будут благосклонны, я по крайней мере отомщу его приспешнику.