Андрей Егоров - Когда закончилась нефть

• Название: Когда закончилась нефть
• Автор: Андрей Егоров
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075794-7

Планета Земля.

Ближайшее будущее.

Нефть и прочие полезные ископаемые иссякли или подходят к концу.

Мир на пороге экономического и, разумеется, экологического кризиса.

На чем будет ездить транспорт, когда закончится привычное топливо? Чем будут отапливаться дома? Вымрет ли человечество или сумеет приспособиться и к такому повороту событий?

Какой она будет, наша планета, когда на ней не останется ни капли нефти?

Мы попросили писателей, работающих в совершенно разных жанрах, представить себе, как будет выглядеть наше с вами постиндустриальное будущее. Из самых лучших рассказов, написанных на заданную тему и прошедших строгий отбор, и был составлен этот сборник.

---

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Гирара.

— Я узнал это, когда меня воспитывали куры, — улыбнулся Апаи.

На следующий день тридцать переправились через широкую реку и вошли в земли патачо. Низкорослые патачо вышли им навстречу и проводили к своему вождю. Апаи подарил вождю патачо три бурых палочки, а Гирара говорил с ним. Вождь сказал:

— Гирара смелый вождь. В его сердце не хватает мудрости, но с избытком мужества, и речи его умны. Апаи знает что-то, чего не знает никто из нас и никто из вас. Если вы добудете стекло, мы присоединимся к вам и будем воевать с же за половину вашей добычи.

— Мы принесем вам стекло, — ответил Гирара.

Вождь патачо дал Гираре четыре подарка и объяснил:

— Когда будете проходить через деревни наших людей, отдавайте подарки вождям. В крайней деревне вам дадут материал, чтобы вы построили каноэ и поплыли, куда вам нужно. Поплывете по реке на восток, а затем выйдете на большую воду. Крайним объясняйте, как следует, они странные, не совсем наши, они к нам прибились.

Тридцать отдохнули в гостях у вождя патачо и двинулись дальше. Гуапоре уже мог идти сам, но был не в себе и мало что понимал. Поэтому его лук и копье нес Гирара.

Десять дней шли воины лесом. Днем они много шагали, вечером, если не доходили до деревни патачо, охотились на обезьян и ели их сладковатое мясо. Апаи все искал вокруг стоянок следы Стеклянной земли, но каждый раз приносил орехи и корни папоротника. Воины говорили:

— Апаи стал хорошей старухой, но все еще много болтает и чему-то радуется. Старухи должны быть мрачными и молчаливыми. Учись, Апаи.

Апаи не обижался и только замечал беззлобно:

— Девочки, вы даже тыквы на огороде не соберете, чему я могу у вас научиться?

На одиннадцатый день тридцать вышли к последней, четвертой деревне патачо. Деревня стояла на берегу реки. Здешние были особенно маленькие, не выше груди самому низкорослому из тридцати, все узколобые, все с деревянными дисками в губах, похожие на больших птиц, но головы их не были украшены перьями. К тому же они плохо владели языком, который знали наши воины. В деревне были одни старики и женщины. От них тридцать кое-как узнали, что мужчины на реке, бьют рыбу.

Гирара захотел посмотреть, как местные бьют рыбу, и женщины проводили его к реке. У реки собрались узколобые клювастые мужчины. Они колотили по воде длинными палками. Наши предки били рыбу точно так же, поэтому Гирара не удивился, только спросил:

— Отчего у вас такие длинные палки?

— Не знаем, — ответили мужчины, — какие они должны быть. Наши предки били рыбу из лука. Дерево в наших краях стало теперь совсем ломкое. Хорошие луки делают во внутренних землях. Это дорого.

— А из чего же вы делаете каноэ? — удивился Гирара.

— Из старых стволов. Они не ломкие, — ответили мужчины, — их очень мало.

Месяц с небольшим тридцать гостили в деревне клювастых. Весь месяц с небольшим они маленькими отрядами ходили с местными в разные места леса, искали и рубили толстые стволы и вырубали из них лодки. Иногда стволы оказывались не очень далеко друг от друга, так что один отряд мог слышать, как работает другой или несколько других.

Вечерами воины тихонько спрашивали у Апаи:

— Не у этих ли кур ты училась, бабушка?

Апаи отвечал:

— У других, девочки, мои из другого материала и покрупнее, но вы даже из-под этих яйца достать не сможете.

В последний вечер перед отплытием, когда уже и просеки к воде были прорублены, и каноэ вытащены из леса к реке, устроили большой праздник. Ели, пили, веселились, много говорили о том, что будет завтра, вспоминали о том, что было в прошедшем месяце. Гирара веселился больше всех, но, когда увидел, что разговоры о прошлом и будущем идут и без него, подошел к Апаи и тихонько спросил:

— Апаи, что ты можешь сказать о ломких деревьях?

Апаи подумал и ответил:

— Это похоже на след Стеклянной земли.

— Как ты узнаешь следы Стеклянной земли? — спросил Гирара.

— Никак, — ответил Апаи, — я догадываюсь. Когда много похожего на эти следы, значит, они и есть. Пока мало.

Наутро тридцать были готовы к отплытию. Местные дали им шесть кормчих по числу каноэ, и в каждой лодке оказалось по пять наших воинов и по одному жителю деревни у реки. Сидеть оказалось тесно, еле хватало места для взмаха весла. Клювастые помогли тридцати столкнуть каноэ с мели, и лодки понесло медленным течением.

Гирара сидел на носу последней лодки, чтобы видеть остальные пять. В той же лодке был Апаи.

Весь день плыли по реке, а вечером вышли на большую воду, в широкий залив. Кормчий последней лодки сказал:

— Это место называлось раньше Бог зеленых людей. Здесь была большая деревня.

Гирара спросил клювастого:

— Кто такие зеленые люди?

— Не знаю, — ответил кормчий, — Они много воевали. Поэтому они умерли. Больше ничего не знаю.

— Мы тоже будем много воевать, — гордо сказал Гирара.

— Мы не будем, — ответил кормчий.

— Вождь патачо сказал, что его люди будут с нами, — возразил Гирара.

— Мы не патачо, — ответил клювастый и замолчал.

Ночевать остановились тут. Апаи хотел найти место, где была деревня, но не нашел. Перед сном Гирара спросил у него:

— Ты что-нибудь знаешь о зеленых людях?

— Они создали кур, — ответил Апаи, — из-за них появилась Стеклянная земля. Но лучше здесь о них не говорить, а то потревожим их Бога.

Утром Гирара проснулся раньше всех и засуетился. Он принялся таскать в свою лодку камни, которые мог найти на узкой полосе песчаного берега. Но когда ночной дозор разбудил остальных воинов, Гирара уже выгружал камни обратно. Он был в большом смятении.

— Что ты делаешь, Гирара? — спрашивали у него воины.

— Подумайте сами, — отвечал им Гирара, — ведь стекло тверже дерева, тверже зуба капибары, а значит, наши луки, копья и палицы не смогут его измельчить, а резаки не разрежут. Как мы будем копать Стеклянную землю? Как возьмем стекло в каноэ? А камень тверже, чем стекло. Поэтому я решил взять с собой камни.

— Но ведь тогда не поместятся люди! — стали говорить воины.

— Я понял это потом, — отвечал им Гирара, — и теперь не знаю, что делать.

— Послушай, Гирара, — сказал вождю Апаи, — если бы я не нашел бурые резные палочки, мы бы не договорились с патачо. Но я не знал, что я их найду.

И ты не знаешь, что найдешь по дороге к Стеклянной земле. Никто не знает, как приделать к делу хороший конец, оттого он и вырастает сам собой.

Гирара послушал плешивого Апаи и оставил камни на берегу. Тридцать поплыли дальше и вскоре вышли на большую открытую воду, которая никуда не текла. Такой большой воды воины прежде не видели. По воде ходили высокие волны.

Выйдя на большую воду, каноэ повернули на север и поплыли вдоль берега. Берег был однообразен. Днем гребли, вечером втаскивали лодки на берег, собирали устриц и били рыбу. Первые дни пытались охотиться в прибрежном лесу, но в нем почти никто не водился. Гирара спрашивал у Апаи, не след ли это Стеклянной земли, но Апаи отвечал, что никто не любит жить с краю.

Некоторые рассказчики говорят, будто охота тридцати в прибрежном лесу была удачна, и они каждый вечер ели сладковатое мясо обезьян, но Апаи был прав — никто не любит жить с краю, и обезьяны не любят.

Путь по большой воде на север занял шестнадцать долгих дней. На семнадцатый день берег стал заворачивать на запад, и тридцать стали волноваться, что вернутся по воде туда, откуда пришли ногами. Плешивый Апаи успокаивал воинов. Так еще десять дней тридцать провели в пути на запад, не зная, куда плывут. Ветер, который прежде дул в лицо, теперь подгонял каноэ. Песчаная полоса у кромки воды стала шире, берег часто выдавался в воду мысами, а то и разбивался на песчаные островки. Иногда лес оказывался так далеко, что костер не жгли — путь за дровами был бы долог. Воинам негде было повесить гамаки, они спали на песке.

— Жаль, что деревья не ходят, — говорили они.

Гирара тосковал по женам и по горячей тыквенной каше. Он никому не говорил об этом, но вечерами спрашивал Апаи:

— Мы когда-нибудь доберемся до Стеклянной земли? Ты ведь говорил, что по большой воде надо плыть на север, а мы плывем на запад. Мы провоняли рыбой и устрицами, у меня в животе каждый день бурлит.

Плешивый Апаи отвечал:

— Имей терпение, Гирара. Слабый не доплывет, трусливый не доплывет, суетливый не доплывет, мы доплывем.

А один раз он добавил:

— Но ты прав, у тебя в животе бурлит, у меня бурлит. А наш кормчий — он все время газы пускает. Ты на носу, к тебе не доходит, а на меня как раз ветром относит. Ты большой вождь, твоя лодка — большая лодка, но тебе достался самый плохой кормчий, хуже меня, старика. Я пересаживаюсь на другую лодку.

Так Апаи и Гирара оказались в разных каноэ.

Однажды в особенно ветреный день тридцать увидели впереди большие зеленые острова — здесь какая-то река впадала в большую воду, и берег был изрезан. Воины налегли на весла, чтобы спрятаться за островами от ветра, и лодки отдалились друг от друга, а самая первая ушла далеко вперед и резво скрылась за песчаным мысом острова. Воины в лодке Гирары смеялись: