Андрей Егоров - Когда закончилась нефть

• Название: Когда закончилась нефть
• Автор: Андрей Егоров
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075794-7

Планета Земля.

Ближайшее будущее.

Нефть и прочие полезные ископаемые иссякли или подходят к концу.

Мир на пороге экономического и, разумеется, экологического кризиса.

На чем будет ездить транспорт, когда закончится привычное топливо? Чем будут отапливаться дома? Вымрет ли человечество или сумеет приспособиться и к такому повороту событий?

Какой она будет, наша планета, когда на ней не останется ни капли нефти?

Мы попросили писателей, работающих в совершенно разных жанрах, представить себе, как будет выглядеть наше с вами постиндустриальное будущее. Из самых лучших рассказов, написанных на заданную тему и прошедших строгий отбор, и был составлен этот сборник.

---

— Специальная аппаратура спутника, спектрографическая, в частности, сумела выявить в этом месте наличие живой нефти. Точнее, газов, сопровождающих ее залегание. Поверхностное, судя по всему, залегание. И, скорее всего, не в поровых коллекторах, а в пластовых залежах, возможно — попросту в свободном, так сказать, виде, всего лишь прикрытое вот этим, — пощелкал он по фотографии ногтем, — каменным колпаком. Вы представляете, что это значит?

Я представлял плохо. Нефть на Земле была заражена двадцать лет назад. Неважно, по чьей вине и как. Но она умерла, погибла, превратилась в бурую грязь, вонючие помои. Заражение прошло по планете единой волной, за несколько дней не оставив на ней ни капли нефти. Неужели могло быть правдой то, что говорил профессор?

— Но даже если это так, — слегка пришел я в себя, — то этой нефти очень мало! Это же капля в масштабах планеты!..

— Ну, во-первых, нас больше интересует отдельно взятая страна, нежели вся планета, — улыбнулся довольный произведенным эффектом профессор, — во-вторых, спутники обследовали не все полярные районы, а в-третьих… В-третьих, у нас имеются некоторые соображения, знать о которых, вам, увы, не положено. Но вы окажете огромную услугу стране, если выполните то, о чем я вас просил.

— Проводить вас к Урочищу… — прошептал я, словно во сне.

— Проводить нас к Урочищу, — положил мне ладонь на плечо Губкин. — А сейчас пойдемте посмотрим, как там идет разгрузка.

* * *

Разгрузка шла полным ходом. По брусьям-лагам в стоящие на земле железные тележки из товарного вагона спустили шесть новеньких, тускло поблескивающих шаровой краской баркасов. Все это делали… женщины. Молчаливые, угрюмые женщины в серой, под цвет лодочных бортов, одежде. Около десятка военных с автоматами наперевес наблюдали за работой. Я недоуменно посмотрел на Губкина. Тот уловил мой взгляд, поежился и буркнул:

— Кого дали…

— Кто дал? В каком смысле дали?

— Работников. Мне ведь нужны работники, — повернулся ко мне профессор. Усы его обиженно подрагивали. — Я попросил — мне дали. Заключенных.

— Но почему женщин?

— Потому что мужчины заняты на более важных работах, — сказал Губкин с сарказмом. Но продолжил уже другим тоном, будто бы даже оправдываясь: — Вы ведь понимаете, что стране нужны руки! И потом, что вы так переживаете? Выгрузить баркасы — самая тяжелая части работы. Да и то, вы же видите, они без труда с ней справляются. А потом — короткое плавание, совсем небольшой поход по лесу… Это ведь почти турпоход! Они даже рады развеяться.

— Что-то не вижу на их лицах радости, — буркнул я. — И бочки… — Я увидел, как из вагона сгружают большие, около метра высотой, ярко-синие железные бочки. — Они ведь понесут их назад полными?

— Я надеюсь, — выделил голосом Губкин, — что они понесут их полными. — Он угрюмо засопел. — Но ведь нести будет недалеко. Вы же сами говорили, что от Урочища до озера километров десять. Да еще под горку. Сделаем носилки… В бочках чуть больше двухсот литров, нефть легче воды, так что вес будет примерно как у тучного человека. В конце концов, они заключенные, Иван Игоревич! Они нарушили закон, а теперь честным трудом искупают свою вину. Ничего с ними не случится.

Настроение у меня испортилось. Стала портиться и погода. На севере это случается часто и происходит быстро. Подул ветер. На чистое синее небо натащило облаков, которые в считаные минуты затянули его сплошной светло-серой пеленой. Стал накрапывать мелкий дождик.

Я набросил на голову капюшон ветровки и продолжил смотреть, как работают женщины. Я насчитал ровно пятьдесят человек. Дружно и споро они погрузили бочки в баркасы, затем встали по шестеро-семеро вдоль бортов и покатили лодки к озеру. Все это получалось у них довольно ловко и с виду действительно легко. Я уже стал жалеть, что сцепился по этому поводу с Губкиным. В конце концов, профессор и впрямь был не виноват, что ему выделили женщин.

Я бросил вслед заключенным работницам взгляд и стал уже поворачиваться, как мое внимание привлекла худенькая фигурка, что толкала в корму последний баркас. Женщина выглядела совсем юной. Она была на голову ниже товарок, из под серого платка выбилась светло-русая прядь. «Совсем как моя Олюшка, — обожгло меня холодом. — А вдруг?..» Но военный, следовавший за девушкой, прикрикнул: «Зарецкая! А ну, приналяг!» — и холод исчез. Я быстро отвернулся.

Губкин озабоченно переводил взгляд с неба на потемневшее озеро, покрывшееся гребнями волн.

— Можно переждать, — перехватил я его взгляд.

— А если станет еще хуже?

— Вполне возможно, — сказал я. — Это север. Угадать трудно.

— Тогда выйдем сейчас. Как только механики наладят машины.

Только теперь, когда первые баркасы спустили на воду, я заметил посреди каждого из них большие черные короба, к одному из которых двое военных крепили трубу.

— Ого! — не удержался я. — На паровом ходу! Не оставите парочку после того, как вернемся? Нашим рыбакам они бы очень пригодились.

— А уголь где будете брать?

— Тьфу ты, — сказал я. — Ну, хоть на веслах. Или парус бы приспособили.

— Посмотрим, — буркнул профессор. — Сначала нужно вернуться.

Похоже, настроение испортилось и у него.

* * *

Пары развели быстро. Деловито зачавкали моторы. Над трубами всех шести баркасов заклубился, прижимаясь к воде, черный дым. В пять лодок, по десять в каждую, посадили женщин. Туда же, по двое, расселись военные. Все они оказались офицерами, в званиях от лейтенанта до капитана. Меня неприятно удивило, что каждый из них, помимо АКМов, был вооружен еще широким длинным ножом, висевшим на поясе в ножнах, а также подсумком с гранатами. Как на войну собрались, неприязненно подумал я. Впрочем, наверное, так было положено. Время хоть и не было военным, но и очень уж мирным его трудно было назвать.

Я сбегал на вокзал за рюкзаком, и мы с профессором и полковником зашли на головной баркас. Молоденький лейтенантик растянул над нами брезентовый полог и встал у машины.

Стоило отчалить от берега, как прекратился дождь и стих ветер. И хоть небо оставалось затянутым, на душе стало радостней, будто сама природа дала нам «добро».

Я посмотрел на сидевшего рядом профессора. Он был нахохлен, словно замерзший воробей, и чрезвычайно задумчив. Кожаная кепка, которую он достал из рюкзака и надел лишь перед самым отправлением, была надвинута по самые брови. Сидевший позади нас полковник даже на окружавшие озеро сопки поглядывал свысока. Похоже, он презирал их за недостаточную высоту и малую лесистость. Лейтенантик периодически подбрасывал в топку уголь, управлял баркасом и не обращал внимания на окружающие пейзажи.

Ближе к корме лежали свернутые в бухты шланги и некий разобранный механизм, в котором я угадал насос по длинному, с двумя поперечными рукоятями, коромыслу.

«Неужели и впрямь мы будем качать… нефть?» — подумалось мне. В это совершенно не верилось. Не удержавшись, я спросил у профессора:

— Василий Артемович, ну хорошо, найдем мы там нефть. Накачаем. Сколько у нас бочек? Пятьдесят? По двести литров в каждой — значит, десять тысяч литров, так?

Губкин оторвался от дум и, посмотрев на меня, кивнул.

— Это, конечно, немало, — продолжил я. — Но, в принципе, это же капля в море! Зачем столько хлопот? Можно было сходить туда налегке, разведать, взять пробы, а потом, если нужно, организовать нормальную добычу. Не мне, конечно, советовать…

— Вот именно! — прожег меня взглядом Губкин. Но тут же смягчился, положил мне ладонь на плечо и тихим, едва перекрывающим чавканье двигателя голосом сказал: — Вы меня простите, но это и правда секрет. Не лично мой, как вы понимаете. Это ведь дело большой государственной важности. Но я вам скажу одно… — Тут глаза профессора заблестели, он придвинулся ближе и горячо зашептал мне в ухо: — Я сделал открытие! Я научился восстанавливать нефть, лечить ее. Да-да! Именно лечить. Суть метода я не могу вам открыть, но проблема состоит в том, что для восстановления мертвой нефти нужна нефть живая. В незначительных количествах, но нужна. Эти десять тысяч литров, что мы привезем, превратятся…

— Профессор! — раздался грозный рык сзади. — Не забывайтесь!

— Это вы забываетесь, полковник, — обернулся Губкин. — В конце концов, это мой проект…

— Ваш, — ответил, будто сплюнул, Дубасов. — Вот и держите его при себе. В противном случае тех, кто узнает лишнее… — Он положил руку на кобуру. — Надеюсь, вы поняли.

* * *

Оставшиеся два часа плавания прошли в полном молчании. Я пытался осмыслить то, что узнал, но, понимая разумом безусловную нужность мероприятия, обещавшего поистине фантастические перспективы, морально все больше и больше раскисал. Что-то подспудно грызло мне душу. Снова вставала перед глазами картинка: прущий прямо на меня поезд, огромные стальные колеса, готовые изрубить меня на куски…