Ирэн Фрэн - Стиль модерн

• Название: Стиль модерн
• Автор: Ирэн Фрэн
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02646-2

Новый роман известной французской писательницы Ирэн Фрэн посвящен эпохе, которая породила такое удивительное культурное явление, как стиль модерн: эпохе изящно-вычурных поз и чувств, погони за удовольствиями, немого кино и кафешантанов.

Юные провинциалки накануне Первой мировой войны приезжают в Париж, мечтая стать «жрицами любви». Загадочная Файя, умело затягивающая мужчин в водоворот страстей, неожиданно умирает. Пытаясь узнать правду о ее гибели, преуспевающий американец Стив О'Нил ищет Лили, ее подругу и двойника, ставшую звездой немого кино. Действие романа разворачивается на фоне реальных исторических событий в Париже и Венеции, Нью-Йорке и на Ривьере, наполняя роман неповторимым ароматом эпохи.

---

«В. Парадиз: среда, пять часов».

— Hell! — выругался он. — Этот идиот не способен был написать, где.

Он опять пробежал глазами страницу, разбирая мелкий шрифт, и нашел в конце последней колонки вторую часть послания:

«Валь П.: в Чарльстон-клубе».

Однако ответ поставил его в тупик. Почему Пелликуло решил встретиться с ним, а не написал о том, что знал о Лили, как обычно поступал, когда дело касалось других артистов? Неужели надо было все так долго объяснять? Или здесь какая-то тайна, которую можно открыть только при личной встрече? Стив сразу вспомнил обо всех загадочных посланиях, испещрявших рубрику.

Припарковывая машину в двух шагах от Чарльстон-клуба — чайной с танцами неподалеку от Пале-Рояля, — Стив снова упрекал себя за то, что не следовал в точности порядку составленного им списка и не начал со Стеллио. «Но у меня все впереди, — сказал он себе, входя в клуб, — у меня все впереди, и я его найду».

На мгновение Стив остановился: с тех пор как он приехал во Францию, боль в бедре каждый вечер давала о себе знать. Сдерживая ее, он решительно пошел в глубь заведения.

Музыка атаковала его уже на входе. Как ему и рассказывали, с пяти часов вечера весь Париж отдавался джазу. Десятки пар покачивались на навощенном паркете: женщины в платьях, прошитых золотыми и серебряными нитями, танцоры в смокингах: Негритянский оркестр бушевал вовсю. Стив устроился у стойки бара, заказал коктейль, потом вполголоса спросил у бармена, как ему увидеться с Сильвио Пелликуло. Тот, видимо, был предупрежден:

— Как вас представить?

— Валь Парадиз.

Бармен не спешил. Смешал коктейль в шейкере, поставил его перед Стивом и исчез в глубине помещения. Вернувшись, он сказал:

— Подождите еще минутку. У него столько дел… Я вас предупрежу, когда он освободится.

Тогда Стив решил оглядеться. Шторы на окнах были задернуты, неоновые лампы резко освещали огромные зеркала, стены, покрытые красным и черным лаком, украшенные мотивами из живописи кубистов. Между двумя мелодиями музыканты сделали передышку: вытирая пот со лба, выпили по рюмке густого зеленого ликера, — и завелись в еще более сумасшедшем темпе. Женщины в исступлении задирали короткие платья, окаймленные стразами, как будто в отчаянии перебирали длинные жемчужные цепочки, а мужчины, особенно более ловкие и молодые, не отставали от профессиональных танцоров, а может быть, начинающих альфонсов.

Погрузившись в свои мысли, Стив не сразу услышал, что бармен обратился к нему:

— Валь Парадиз! Это за вами!

Другой уже брал его за руку:

— Идите туда! Сзади, лестница направо. Подниметесь и пойдете по коридору. Там будет только одна дверь, не ошибетесь.

В коридоре Стив наткнулся на сильно накрашенную женщину средних лет, которая несла в руках толстый пакет. Несмотря на дергающую боль в бедре, он в одно мгновение достиг двери и постучал. Ему не сразу открыли, и он уже не знал, что делать. Наконец раздались шаркающие шаги, затем последовал металлический скрежет. Перед ним стоял мужчина. В обычной ситуации Стив бы задохнулся, столько необычных сильных запахов сразу нахлынуло на него. Но еще более ощутимый шок тут же развеял эффект от этих испарений. Потому что, похудевший и ссутулившийся, перед ним стоял Сергей Лобанов.

С этого момента Стив — думал только об одном, ничем себя не выдать. Тем же элегантным движением, сохранившимся еще с тех времен, когда он был танцором, русский пригласил его в комнату — небольшое помещение, раньше служившее артистической уборной. Большой трельяж, занимавший всю противоположную стену, освещался голубоватыми неоновыми лампами и был заставлен различными баночками и флаконами. Как и внизу, шторы были задернуты, лампа на плетеной ножке светилась напротив ширмы, едва закрывавшей груды коробок, заполненных разноцветными флаконами. Лобанов снова звякнул протезом и предложил Стиву стул.

— Извините, — сказал он. — Клиентка никак не могла выбрать себе кремы. Поскольку я не только любитель кино, но прежде всего парфюмер. Да, парфюмер! Я бы работал на многих великих, если бы не… — Он указал на ногу: — Если бы не это, конечно. Эта механическая нога — мое изобретение, обратите внимание, насколько она совершенна. — Он снова заставил протез поскрипеть, затем плюхнулся в кресло. — Война! То же, что и у всех.

Лобанов, как и прежде, был очень речист. Но в рокоте его голоса уже чувствовался возраст, так же как в осунувшемся лице, ослабевшем теле. Только волосы не изменились — остались такими же черными и густыми, их длинные пряди он время от времени закидывал назад.

— Я страдаю бессонницей, — продолжал Лобанов. — Ночами выдумываю и изготовляю духи, косметику, а днем пишу для «Мон Синэ». Потом прихожу сюда. Мои товары привлекают женщин, и они рассказывают мне все сплетни.

Стив молчал. Лобанов повернулся к трельяжу и передвинул несколько склянок.

— Сейчас все женщины свихнулись. Они любой ценой желают выглядеть красивыми. И чем больше старятся, тем сильнее меня обожают. Я им продаю… — Он сделал паузу и потом так же театрально воскликнул: — …Искусственную красоту! Мечта на дне флакона!

Стив удержался от ответа.

— Видимо, вы не любите парфюмерию, — сказал, улыбаясь, Лобанов и поднес пальмовую лампу к лицу своего посетителя.

Стив чуть отодвинулся.

— У вас болят глаза?

— Нет. Просто небольшая мигрень.

— Все говорят одно и то же, кто не любит духи! Но я их заставляю изменить свое мнение. Я и вас смогу переубедить. Посмотрите сюда. Мое последнее творение. Вариация амбры.

Лобанов взял флакон и, закрыв глаза, долго вдыхал запах.

— Не существует ничего лучше амбры… С запахами, как с жемчужинами, месье: каждый из них напоминает о своем востоке. И у каждого запаха свой полет, своя плотность, своя лебединая песня, наконец, своя смерть. Я работаю с неосязаемым!

— Но это не совсем то, что мне надо, — прервал его Стив.

Русский не настаивал:

— У меня есть пастилки из сераля, чтобы ароматизировать вашу квартиру, зубной порошок с пряностями, вы такого нигде не найдете. Колдкрем против морщин. У вас есть морщины, около глаз! Притирания для шеи, масло какао. Лавандовое мыло, из герани, с английской мятой. Еще фиксаж для усов…

Стив понял, что этот человек над ним издевается. «Тем хуже для Лили», — сказал он себе и хотел встать, чтобы уйти.

Лобанов угадал его движение:

— Нет, останьтесь.

— Послушайте, — заметил Стив, — я пришел, чтобы…

— Хорошо, я понял. Ваша звезда, Лили Шарми. Это дело дорогого стоит. Чего вы, собственно, хотите?

— Полных сведений. Она… притягательна, не правда ли?

Стив рассыпал на трельяже пачку купюр.

— Хорошо, — ответил русский, запихивая их в карман. — Вы знаете, калеке приходится очень трудно. Невозможно прожить только на одной косметике. Все так дорого теперь.

— Я бы хотел больше узнать об этой женщине.

Лобанов ненадолго задумался:

— Вы будете разочарованы. Никто не знает, откуда она, эта новая звезда.

— Ее звали Файя. Перед войной она танцевала в «Минарете».

— Женщины теперь все такие пройдохи. Она живо нашла себе мужа. Один паша, египтянин. Она, должно быть, сейчас живет в Каире.

— А перед этим?

— Перед чем?

— Перед тем как стать кинозвездой…

— Но я же вам сказал! Никто не знает, откуда она появилась! Никто!

Лобанов лихорадочно задергал своей механической ногой и поднял на Стива жалостливый взгляд.

— Хотя один человек мог бы вам помочь.

— Кто?

— Пепе де л’Альказар.

— Каким образом?

— Пепе де л’Альказар — в прошлом танцовщик в мюзик-холле. Теперь он хозяин заведения на Монмартре «Серебряный доллар» — с джазом, каких там десятки. К двум часам утра вы его точно найдете. Скажите ему, что вы от Пелликуло. К нему приходят танцевать многие кинозвезды, он собирает все слухи.

Лобанов повернулся к трельяжу и зазвенел флаконами.

В спешке Стив забыл прикрыть за собой дверь. Боль в бедре снова проснулась, и он должен был пару раз передохнуть, прежде чем спуститься по лестнице. На улице ему стало легче. Без особых проблем он добрался до своей «Бугатти», с облегчением погрузился в кресло и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. В первый раз его густо напомаженные волосы не взъерошились. «Будем считать, что он меня не узнал, — подумал Стив. — Повезло… После войны я сбрил усы. А когда начал прихрамывать, то был уже на лестнице».

* * *

Стив не сразу вернулся в «Ритц», а какое-то время еще покатался по Парижу.

Лобанов… Почему он обошел имя Файи? Чтобы сдержать клятву? Зачем тогда посылать его к Пепе? Если, конечно, этот Пепе де л’Альказар — тот же танцовщик танго из Шармаля. Но ни в чем нельзя быть уверенным с этими людьми, постоянно меняющими свои имена. И почему Лобанов так долго рассказывал про свои духи и кремы? Может, он, подобно Кардиналке, прятал в пудреницах кокаин, теперь столь ходкий в Париже, по словам Пуаре? И, вероятно, своими вопросами по поводу мыла русский стремился вынудить его произнести название наркотика. Но все это лишь гипотезы.