Ирэн Фрэн - Стиль модерн

• Название: Стиль модерн
• Автор: Ирэн Фрэн
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02646-2

Новый роман известной французской писательницы Ирэн Фрэн посвящен эпохе, которая породила такое удивительное культурное явление, как стиль модерн: эпохе изящно-вычурных поз и чувств, погони за удовольствиями, немого кино и кафешантанов.

Юные провинциалки накануне Первой мировой войны приезжают в Париж, мечтая стать «жрицами любви». Загадочная Файя, умело затягивающая мужчин в водоворот страстей, неожиданно умирает. Пытаясь узнать правду о ее гибели, преуспевающий американец Стив О'Нил ищет Лили, ее подругу и двойника, ставшую звездой немого кино. Действие романа разворачивается на фоне реальных исторических событий в Париже и Венеции, Нью-Йорке и на Ривьере, наполняя роман неповторимым ароматом эпохи.

---

Солнце стремительно клонилось к закату. Здания из каштаново-сиреневых превращались в черные силуэты. Все вокруг искрилось электричеством. Женщины, немного уставшие от ожидания, морщились от уже начавшей осыпаться пудры. Стив сначала топтался сзади, затем, продираясь между завернутыми в меховые накидки плечами, миновал репортеров и мужчин в вечерних костюмах: как и он, эти люди ждали гостей, родственников, собираясь отвезти их в самые шикарные отели — «Ритц», «Плацца», «Вальдорф-Астория» — или же в какие-нибудь запретные speakeasy [69]. Наконец решетчатые ворота открылись, и началась обычная процедура встречи.

Впереди шли знаменитости. Среди них привлекала внимание переливающаяся в блеске обсыпавших ее драгоценностей скандальная screen-star[70], вернувшаяся из Европы. Ее тут же атаковали репортеры. Она небрежно скинула меха, припудрилась, предстала в своей самой выгодной позе перед фотографами и журналистами, потом, приняв несколько мелодраматических и мечтательных поз, опять накинула вуаль и отказалась от дальнейшего общения с прессой. Не смутившись, фотографы без умолку щелкали вспышками. Стив понятия не имел, кто она такая, — он читал только финансовые газеты, несмотря на свои проекты гигантских кинозалов. Но не сомневался в том, что она была из тех кидавшихся с коварными улыбками на шею мужчинам современных и жестких американок, которых прозвали «вамп». Все девушки теперь хотели на них походить, а он бежал от них, как от чумы.

Другие знаменитости тоже привлекли внимание репортеров. В сопровождении пожилых претенциозных дам из высшего общества они дефилировали к своим машинам. Как можно было судить по ярлычкам, облепившим их багаж, лето они провели в Италии. Следом за ними, — с еще более развязным видом, чем обычно, в шляпках «колоколом» и с цепочками на шее — с корабля сошли три совсем юные эмансипированные девицы, совершенствовавшие свое образование в Лондоне или в Швейцарии. Тут же, среди чемоданов и носильщиков, рассредоточилась обычная публика трансатлантических лайнеров — молодые, богатые и праздные люди, дипломаты, одинокие леди.

Стив уже начал беспокоиться, как вдруг заметил красивого белокурого человека, одетого с непривычной для Америки изысканностью. Он выходил перед сильно накрашенной англичанкой и подал ей сумку, которую она уронила. Без сомнения, это был тот, кого он ждал. Но без усов, волосы уже не такие густые, разделенные посередине пробором. Измученный вид.

«Значит, я правильно все понял, — подумал Стив, — я прочитал это между строк». Теперь он был уверен: несмотря на видимую непринужденность, письмо, полученное сегодня утром, взывало о помощи. Стив сразу успокоился и поздравил себя с тем, что заранее принял правильное решение отвезти гостя в свои владения на Лонг-Айленде, минуя сумасшедшую жизнь Нью-Йорка. Пробираясь между носильщиками, он кинулся к разъединявшему их барьеру, задев при этом чьи-то чемоданы:

— Макс! Сколько лет…

* * *

Они приехали в окрестности «Небесной долины» около полуночи. Стив быстро вел машину. В то время американские дороги были еще довольно плохи, но все же лучше, чем ухабистые французские дороги, насколько он их помнил по поездке в Шармаль.

Шармаль, Файя: он ощущал незримое присутствие этих образов, хотя имена еще и не были произнесены. С тех пор как они выехали из города, Макс хранил молчание. В первые минуты, как и все европейцы, он долго не мог отвести взгляд от небоскребов. Потом, по мере того как автомобиль въезжал в город, его напряженность при встрече сменилась нервным оживлением: электрическое сияние Нью-Йорка всегда радостно будоражило вновь прибывших. Макс не восхитился «Пирс Эрроу», едва ли обратил внимание на мягкие бежевые кожаные подушки, на панель приборов из блестящей стали. Его интересовал только город: четко расчерченные под прямым углом проспекты, огромные мосты, потоки электрического света, стройные высокие женщины, пудрившиеся под уличными фонарями, машинистки, возвращавшиеся после работы в свои меблированные комнаты, светские дамы у Вальдорфских ворот — все одинаково его завораживали. Он наблюдал, как американки, совершенно не смущаясь, уверенно лавировали в толпе мужчин — прямые, подтянутые, со свойственным им веселым, задорным взглядом.

— Я не думал, что Нью-Йорк так красив, — простодушно заметил Макс, когда они проехали Бруклинский мост.

— Успех — вот душа этого города. Если здесь что-то красиво, значит, оно чему-то служит. — Стив знал, что Макс имел в виду женщин, но притворился, что не понял, и продолжал, без труда вспоминая французские слова: — Но это утомительный город, опустошающий — для иностранцев.

Макс не ответил, и остаток пути прошел в молчании.

Они довольно сдержанно восстанавливали отношения, тем не менее Стив без труда убедил друга поехать к нему в «Небесную долину», вместо того чтобы останавливаться, как тот намеревался, в «Плацце». Планируя поездку, Макс предусмотрел несколько свободных дней, до того как начать заниматься делами. Он с важностью изложил Стиву видимую цель своего путешествия, и того изумило, насколько искусно Макс придумал повод для визита: будучи известным адвокатом, он был тесно связан с Герриотом[71], возглавившим Картель левых сил в борьбе за власть. И тот дал ему задание внести последние штрихи в план Дэвиса[72] с банкирами Уолл-стрит и функционерами из Вашингтона, исходя из дальнейших намерений реорганизации немецких финансов, истощенных из-за возмещения убытков союзникам. Американские инвесторы согласились на существенную ссуду, которую оставалось только обставить надлежащим образом. Стив досконально знал это дело, решенное в Лондоне двумя месяцами раньше, и понимал, что для того, чтобы добиться этого поручения, бывшего лишь прикрытием, Максу понадобилась особая изобретательность.

В полученном утром письме, где друг объяснял причины своего приезда, Стив прочел несколько странных фраз, к которым политические соображения имели весьма отдаленное отношение, и именно это его смутило. «Видишь ли, — писал Макс, — я, как и ты, прошел через войну, в какой-то мере мне повезло. Я думал избавиться от воспоминаний того жуткого времени, но недавно меня заставили усомниться в том, что это был только сон. Мне страшно за свою жизнь…»

Что это был только сон: Макс не мог сказать более выразительно и в то же время более туманно. Конечно, речь шла о Шармале. Произошло что-то очень серьезное, из-за чего не нашлось другого выхода, кроме как пересечь Атлантику, чтобы встретиться с ним. Может, шантаж? Возможно, оживший призрак той ужасной ночи. Но почему Америка? Почему он, Стив? В конце концов, они так недолго были друзьями… Или, может быть, из-за простодушия, столь часто вменяемого европейцами Соединенным Штатам, — эдакого непорочного образа американцев, свободных от всякого греха?

Они приближались к «Небесной долине». Стив украдкой наблюдал за другом: тот следил за пучками света от фар и, видимо, успокоился. Показалась кованая металлическая ограда, и Стив несколько раз нажал на клаксон. Двое заспанных слуг открыли ворота. «Пирс Эрроу» въехала в аллею, усаженную гигантскими деревьями, и вскоре фары высветили большую виллу из кирпича смешанного стиля — наполовину флорентийского, наполовину английского, — по-видимому, построенную совсем недавно.

— Приехали, — сказал Стив и устало вышел из машины.

— Какие деревья! — воскликнул Макс.

— Они уже здесь росли, когда я купил эту землю. Думаю, что именно из-за них я ее выбрал.

— Тут замечательно. Лучше, чем в Европе.

Конечно, это были ничего не значащие слова, но Стив их воспринимал иначе: после такого долгого перерыва как вновь обрести давнюю дружбу, если не начать с банальностей?

— Я думаю, завтра будет хорошая погода. Возможно, ветреная…

— Здесь пахнет морем. Как…

Стив поспешно его перебил:

— Да, море совсем близко, как раз за домом, деревья доходят до пляжа, крайние погружают свои корни в воду… Море близко. Но сейчас мы пойдем слать.

— Да, спать. Всему свое время.

По лицу Стива скользнула улыбка. Наконец они поняли друг друга. Время для беседы еще не наступило. Прошлое было очень странным, печальным и мрачным, поэтому и было отмечено таинственностью, и Стиву хотелось вспомнить его днем, в полдень, вблизи от пенящегося моря, под жарким солнцем индейского лета[73].

* * *

Макс проснулся поздно. Хорошо отдохнувший, он вышел из своей комнаты около десяти часов, будто впервые за долгое время вкусив от блага восстанавливающего сна, и с аппетитом позавтракал. Вилла ему нравилась: огромное здание с высокими потолками, с деревянной обшивкой, колоннами в античном стиле. Со стороны моря — широкие двери, выходившие на пляж. Внутри все еще не полностью было обставлено. Слегка пахло краской, на монументальной мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, еще не хватало ковров, там и тут на стенах висели электрические провода в ожидании светильников.