Алексей Пантелеев - Из старых записных книжек (1924-1947)

• Название: Из старых записных книжек (1924-1947)
• Автор: Алексей Пантелеев
• Жанр: Прочая детская литература

---

* * *

В кафе. Музыкант-подхалим. Проходит мимо стола, где сидят иностранцы, кланяется:

- Гут абенд.

Подходит к другому столу.

- Добрый вечер, приятного аппетита, весело сидеть!.. А я тоже пирожные люблю.

* * *

Руководители бойскаутского движения уверяют, что их организация беспартийная, аполитичная. А вот что писал в своей книге "Юный разведчик" шеф бойскаутов генерал Баден Поуэлл:

"Пчелы представляют из себя образцовую общину, так как уважают свою королеву-матку и убивают безработных".

Ничего не скажешь, аполитичность стопроцентная!

* * *

"...Если б царь Иван Васильевич вместо Казани взял Лиссабон, то в Португалии было бы теперь что-нибудь другое".

А.И.Герцен

* * *

Маршак угощал меня ликером эвкалиптин, флакон которого он привез пять лет назад из Италии. Ликер этот производят монахи ордена траппистов, тех самых, устав которых предписывает полное молчание.

* * *

Люблю ходить ночью по тротуару, когда слышишь собственные шаги.

* * *

Петергоф. Вечером ходил гулять по Самсониевой аллее к Розовому павильону - по дороге на Бабигонские высоты. Чудесная белая ночь. Отцветающее небо. Луна. Пруды, подернутые тиной, заброшенные, заболачивающиеся. На островке - щелкает соловей, квакают лягушки. Тихо. В кустах раздаются голоса. Мелькает огонек папироски. Девушка проехала бесшумно на велосипеде. Деревья отражены в воде. И - розовая башня, превращающаяся в руины, что, однако, никак не портит пейзажа, а, наоборот, украшает его.

* * *

В парке. Подошла гадалка.

- Дай погадаю, молодец. Дай, золотой. Бедная сербиянка тебе не соврет. Скажу правду, что пятнадцатого числа с тобой будет.

Лицо у нее - славянское, отцветающее, но очень красивое. Губы подкрашены. Говорит с цыганским акцентом. Черные русские сапожки, красная юбка, шаль.

Просит не обижаться, если скажет дурное. И действительно, ничего хорошего не говорит. Неприятности, каверзы, собирается гадить трефовый король. И казенного дома не миновать, если не поможет "благородный король"...

- А трефу, молодец, пальца в рот не суй - отгрызет начисто. От тебя зависит большого несчастья миновать. А пятнадцатого числа - ожидай радость. Все дело счастливо кончится, и сердце успокоится.

- Как же, - я говорю, - счастливо? Ведь казенный дом - туз пик выпадает в конец.

- Ха! Ну что ж. А рядом - красная радость. И казенный дом, золотой, может счастье принести.

Эта кабалистическая дискуссия тянулась недолго. Я отказался принять талисман "для любви", хотя благородная сербиянка уверяла, что "денег от меня не возьмет". Она ушла, выкурив папиросу и наградив меня такой характеристикой:

- Пить не пьешь, а чокнуться не откажешься, - полную рюмку на стол не ставишь. Дама-блондинка об тебе сохнет. Все, что сказала, - сбудется. Прощай. Вспомнишь меня, бедную сербиянку.

Карты у нее - маленькие, старинные, полуистлевшие, но с яркими еще красками.

* * *

На кладбище. Три маленькие девочки убирают мамину могилу. Ходят по очереди на море, приносят песок, ракушки, гальку; выпололи вокруг могилы траву, посидели на лавочке, помолчали, вспомнили маму и пошли домой.

* * *

Там же.

Славянская вязь на большом металлическом (оцинкованном) кресте:

Во имя Отца и Сына

и Святаго Духа

аминь.

Здъсь покоится тъло

раба Божьяго

медицинского фельдшера

92-го пъхотнаго

Печорскаго

полка

Сергея Никитича

ГРОШЕВА

род. 27 iюня 1885 г.

ум. 17 авг. 1906 г.

Двадцать один год было рабу божьему Грошеву. Почему-то весь день думал о нем.

* * *

Восемнадцатого мая в Петергофе традиционный праздник, открытие фонтанов.

С утра за окном гвалт духовой музыки. Днем я работал, вышел в парк под вечер. Шумно, многолюдно, празднично, но - не весело. Много пьяных. И целые тучи продавцов "эскимо". Много моряков, военных. Девочки в долгополых шелковых платьях. Самсон, раздирающий пасть свейскому льву, только что вызолочен. Львиная пасть изрыгает водяной столб.

Небо над заливом - старинное, акварельно-гравюрное. Дымит пароход, открывающий навигацию.

В глубине парка повизгивает гармоника...

Картинно красивый матрос в компании товарищей шагает с гармонью на ремне, наигрывает и поет:

Три-четыре взгляда

И будешь ты моя...

За ним идут рядами, как на демонстрации. Песня, даже такая, облагораживает толпу. Здесь меньше похабщины, ругани и просто - тише.

* * *

Мальчиком я верил, что есть такая должность:

- Замкомпоморде.

То есть заместитель комиссара по морским делам.

* * *

Люблю бывать на кладбищах. Характеры людей и тут - в надписях, эпитафиях, в цветах, которые сажают на могиле, в самом надгробии.

Еще в Старой Руссе, кажется, заметил, что больше всего надписей мистического характера не на крестах, а на столбиках и пирамидках.

На могиле летчика витиеватая надпись:

Мой милый комсомолец!

Котик, я не выживу одна.

Возьми меня с собой.

Другой столбик:

С.И.СИНЮХИН

Воентехник 2 ранга

21 30

19 -- 12 - 19 -- 36

IX VIII

И химическим карандашом вокруг этой скупой справки:

"Сергей не забудь меня прими меня к себе твой любящий брат Вася Синюхин".

* * *

У дяди Коли болезнь, которая называется циклопия. Он то возбужден, неимоверно разговорчив, а то, наоборот, мрачен и угрюм, лежит часами с мокрым полотенцем на голове.

- Циклопишка навалилась, - говорит он.

Чаще же он все-таки в хорошем настроении. Тогда он говорит:

- Вкуснянский супец!

- Кислянское вино!

Про хитрого человека не скажет "хитрый", а:

- Хитрянский сорт!

* * *

В салоне гостиницы "Интернационал" необычное оживление. Там сегодня общее собрание служащих. Идет разговор о тушении капусты, о калькуляции третьих блюд, об охране труда судомоек. Позже прихожу в ресторан - зал разгорожен пополам большой скатертью. Заглянул туда. На маленькой эстраде, где обычно восседает убогий салонный оркестр, - детский самодеятельный концерт. Девочка танцует лезгинку, другая читает стихи о Чапаеве, два мальчика играют на мандолине и гитаре песенку Роберта. Под конец выступает даже "цыганский табор"... Зрители - официанты, повара, портье, горничные, судомойки, буфетчица, швейцар... Очень приятное проявление демократизма. Обедал я с опозданием, но детские голоса, доносившиеся из-за скатерти, поднимали и настроение и аппетит лучше всяких салонных оркестров.

* * *

В Петергофском дворце.

- Это что?! Вот дворец Кшесинской - знаете? - на Петроградской, - вот это да! Вот это дворец действительно оборудован. Входите, например, в столовую. Столовая как столовая, а столов нет. Представляете? Нет столов. Чистенько. Стулья стоят в большом количестве, а стола нет. Гости садятся, кто-нибудь нажимает незаметным образом кнопку, и - представьте - стол сам вылезает.

- Неужто сам?

- Сам! Видел своими глазами...

- А что на столе?

- Вот этого нам не показали...

* * *

На даче дети трех-четырех лет играют в магазин.

- Дайте мне, пожалуйста, сахарного песка.

- У нас нет сахарного песка.

- Тогда дайте - жирного.

- У нас жирного нет. У нас только один сорт.

- Дайте тогда один сорт.

- Дайте килограмм блюдечков.

* * *

Добрая гегелевская старуха, которая говорила:

- Ну, что ж, что плохая погода. Все лучше, чем если бы совсем никакой не было.

* * *

Что есть Бог?

Алкоран{307} отвечает:

- Бог есть Бог.

* * *

Иринке четыре года. Ее спрашивают:

- Ты откуда?

- На рынок ходила.

- Что купила?

- Капусту.

- Много?

- Два кило пять копеек.

* * *

Я рассказывал Иринке про какую-то девочку - какая она была добрая, умная, веселая.

- А какого она была личика?

* * *

К А.Н.Толстому пришел переводчик Н. Говорит:

- Что за страна, что за люди! Ехал сегодня в трамвае - унылые, испуганные физиономии, ни шутки, ни смеха, ни веселого слова!

- Не знаю, - отвечает Алексей Николаевич. - Не замечал. Наоборот, всегда видел веселые, довольные лица, всюду смех, улыбки, оживление...

Помолчал и добавил:

- Так и передайте.

* * *

Суворов очень верно заметил:

- Трусы жестокосерды.

* * *

- Война будет?

- Боюсь, будет. Сену с огнем не улежаться.

* * *

Киноартистка Зоя Федорова приехала в Одессу лечиться. Принимала морские ванны. Ее соседкой по ванне оказалась полная молодая дама, потомственная одесситка. Она долго, прищурившись, смотрела на Федорову, наконец говорит:

- Скажите, я не ошибаюсь, вы, кажется, актриса?

- Да, актриса.

- Я долго не могла вспомнить. А когда вы разделись, я мгновенно вас узнала.

Потом говорит:

- Можно вам задать вопрос?

- Прошу вас.

- Сколько вы имеете со своей профессии?

- Достаточно.

- Тысячу имеете?

- Да.

- Знаете, простите меня, но все-таки на вашем месте я бы не стала трудиться за такие деньги. Я знаю, что это за профессия. Я на ВУФКУ снималась. Вот еще: глаза портить! Мы с мужем сходим утром на колхозный базар, продадим немного яичек, немного молока и имеем ту же тысячу.