Игорь Литовченко - Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица

• Название: Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица
• Автор: Игорь Литовченко
• Издательство: АО «Киевстар
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012

«Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица» - книга о лидере украинского телеком-рынка - компании «Киевстар» и ее создателе - Игоре Литовченко, написанная им самим. Он был рожден в СССР и честно готовился к карьере историка, но внезапно произошедшие в стране изменения и крах привычной системы заставили его стать предпринимателем. На просторах страны, в которой многие десятилетия процветала плановая экономика, это было интересно и непросто! В декабре 2012 года «Киевстар» отметил свое 15-летие. В книге показан жизненный и профессиональный путь Игоря Литовченко - от «бизнесмена на все руки начала 1990-х годов» до руководителя крупнейшего мобильного оператора Украины в первой декаде XXI века. Но это не автобиография как таковая - жизнь автора рассматривается сквозь призму компании «Киевстар», которая стала главным Делом его жизни. Эта книга - бизнес-роман о поиске себя, об упорстве и преодолении, о создании и развитии компании, которую по праву можно назвать гордостью Украины. И об успехе, уготованном тем, кому хватает решительности пройти свой путь, каким бы сложным он ни был.

---

В раздумьях я пошел по летному полю - спешить теперь все равно было некуда. И увидел грузовой самолет ИЛ-76 военно-транспортной авиации. Обратился к команде, спросил, возьмут ли они груз. Они сказали, что возьмут, если договоримся. Начали договариваться. Выяснилось, что самолет летит в Кривой Рог. В Киев экипаж лететь наотрез отказался - летчики и так уже месяц «болтались» в небе и хотели домой. Конечно, Кривой Рог был гораздо ближе к Киеву, чем Новосибирск, но все же…

Грузовой отсек самолета был заставлен бочками с красной рыбой, которую летчики перевозили и продавали. Подвинув бочки, мы погрузили контейнеры с компьютерами и приготовились ко взлету. К этому моменту у меня уже был готов план действий.

Перед вылетом я позвонил своим друзьям в Киеве, обрисовал ситуацию и попросил их, как только самолет войдет в зону слышимости Бориспольского аэропорта, попробовать его посадить. Под любым предлогом. Мои друзья связались с дежурным диспетчером аэропорта. И он - представьте! - дал добро на посадку на военной полосе. Самолету приказали садиться в Борисполе. На экипаж это произвело неизгладимое впечатление. Однако сложность заключалась в том, что диспетчер не успевал принять борт - его дежурство заканчивалось. И когда мы заходили на посадку, уже заступила другая смена. Новый диспетчер не знал о наших договоренностях и закричал в эфир: «Борт такой-то, вы куда?! У вас же по маршруту Кривой Рог!». На что экипаж ответил: «Заканчивается топливо, не дотянем, до Кривого Рога, делайте что хотите».

Фото 10. Красногалстучное детство. Пионерский лагерь, 1978 г.

Скандал получился ужасный! Самолету, конечно, разрешили посадку. Мы сгрузили контейнеры, но команде отказывались выдать топливо для заправки… Капитан уже был не рад, что со мной связался. Пришлось пожертвовать бочку с рыбой сотрудникам Борисполя - я заплатил за нее экипажу. Тогда и топливо нашлось, и скандала не стало. Но гарантий, что все закончится хорошо, не было до последнего. Заново такое пережить, признаюсь, не хотел бы.

Какое отношение все это имеет к «Киевстар»? Непосредственное. Генри Форд говорил, что готов отчитаться за каждый заработанный доллар, кроме первого миллиона. Я готов отчитаться за все. Для моего поколения конец 80-х - начало 90-х - очень важное, ключевое время. Время уникальных возможностей, старта. Оттуда начинают свой отсчет столпы отечественной экономики, и отечественные олигархи тоже родом оттуда. И не только отечественные. Ведь тогда Родиной для нас был весь огромный Советский Союз, и все мы формировались на его осколках. Бизнес делался как в анекдоте: «Встретились два коммерсанта, один предложил другому купить вагон варенья, тот согласился. И разошлись - первый искать варенье, второй - деньги».

Я ценю то, что в жизни мне пришлось пережить разные этапы. Для моих родителей все было четко и понятно, как в армии. Они понимали, что есть генеральная линия партии, ведущая их в «светлое будущее». Жили от праздника к празднику, от отпуска к отпуску. До зарплаты… До повышения… Все было расписано, они к этому привыкли. И у них не было тех стрессов, которые начались после 1991 года - когда профессора, получавшие в Союзе самую высокую зарплату в 750 рублей (огромные деньги - за тысячу можно было купить машину, если, конечно, считать машиной «запорожец»), потом стояли на рынке, торгуя чем придется. Они больше не были востребованы, им ничего не платили! И эти люди рассказывали мне, как они тоскуют по временам, когда все было просто и понятно. Обещанное им «светлое будущее» не наступило - мир, казавшийся таким правильным и надежным, рухнул в одночасье.

Во времена СССР, будучи еще ребенком, я плохо понимал, что с этим государственным строем что-то не так. Но мне нравились многие существовавшие тогда традиции, праздники, устои. Я впитал их в себя, и сейчас переношу в семью. По воскресеньям мы обязательно собираемся за большим столом. Праздник - это праздник, семья - это семья. Взрослея, мы часто привносим в свою жизнь поведенческие модели из детства. И, если тогда нам чего-то не хватало, стремимся «переиграть» это заново, уже сами будучи родителями.

Фото 11. Студенческий субботник, 1 курс, Киев, 1983 г.

Моя семья жила в Донецке, и там я родился. Мой отец, Владимир Андреевич Литовченко, умер, когда мне было три года, и мама воспитывала нас с братом Сашей сама. Она медик, работала сутками. Мать все делала, чтобы мы не испытывали нужды, чтобы на летних каникулах обязательно съездили в Крым, оздоровились… У нее была очень тяжелая работа, иногда мне и брату приходилось ночевать в больнице - чтобы не оставаться дома самим. А утром машина «скорой помощи» отвозила нас в школу. Порой у мамы даже не было времени приготовить поесть. Наверное, потому я научился готовить. Сначала смотрел, как это делает она. Потом начал пробовать сам. И, кстати, очень неплохо готовлю даже сегодня.

В 1977 году мама встретила Николая Николаевича Бондаря. Он был из Киева, преподавал в Киевском государственном университете. У них сложились хорошие отношения. Когда они поженились, то продали нашу квартиру в Донецке и переехали в Киев. До сих пор ностальгирую по донецкому детству. Когда бываю там, иногда подъезжаю к родному дому, сижу в машине, смотрю на окна. Это центр города. Если вы знаете Донецк - дом чуть выше цирка, возле Вечного огня, напротив. Отличное место.

Киев станет для меня родным чуть позже. Переезд из одного города в другой как бы ознаменует смену периодов моей личной истории: окончание детства и переход в юность и затем - молодость, зрелость. Отныне все, что станет для меня в жизни значимым, будет происходить здесь, в Киеве. Именно в столичной школе случится событие, предопределившее мое будущее; здесь я пойду в университет и познакомлюсь с ребятами - Владимиром Жмаком, Дмитрием Табачником, Николаем Томенко, многими другими, с которыми дружу по сей день. В конце концов, именно здесь начнется мое дело всей жизни, отмеченное печатью города - «Киевстар».

Фото 12. Практика в школьные годы. На раскопках в г. Алушта, 1982 г.

В Киеве родители купили «кооперативную» квартиру на улице Островского. Меня перевели в киевскую среднюю школу N 4. Но проучился я там недолго - кто-то из учеников похулиганил, разлил ртуть. Классы расформировали, я попал в школу N 221.

В девятом классе меня избрали комсоргом школы, в десятом я стал членом бюро райкома комсомола. Тогда казалось, что жизнь можно предсказать на десятилетия вперед. И я, конечно, планировал. В детстве очень хотел стать врачом. Неудивительно, учитывая профессию мамы. Понимая, что окончу школу с золотой медалью, всерьез готовился поступать в медицинский институт. Физика в мединституте была профильным предметом, и с золотой медалью мне было достаточно сдать один экзамен. И я занимался неистово - кроме уроков, несколько раз в неделю ходил к репетитору. Физику знал, наверное, лучше всех в школе. Однако мои мечты о медицине рухнули в последний момент.

Дело в том, что у нас была уникальная «физичка» - ее муж служил полковником в КГБ. А дочь училась в этой же школе на год младше нас, в девятом классе. И все в школе знали, что я ей нравлюсь - кроме меня. Потому я и не обращал на нее внимания. Чуть ли не каждый день я находил эпиграммы на себя от неизвестного автора, с фотографиями. Но долго не придавал этим находкам значения. Пока они не перешли в «критическую массу», закончившуюся «взрывом», который и поставил крест на моей золотой медали.

В каждой школе есть доска объявлений с расписанием уроков. Именно там меня ожидало новое послание, ставшее переломным. На альбомном листе был нарисован петух с разноцветным хвостом, одетый в школьную форму, и написаны стишки, весьма неприятные.

Это стало последней каплей. Я начал интересоваться: кто? Узнал. Это была дочь нашей «физички». По молодости, не думая о последствиях, устроил девушке довольно бурное «выяснение отношений». К несчастью, все произошло как раз перед выпускными экзаменами.

Все предметы я сдал на отлично. Оставалась физика. На экзамене четко понимал, что отвечаю правильно, знаю все билеты. Сдал в числе первых, и, не дожидаясь оценки, пошел домой (я жил через дорогу от школы), снял школьную форму, надел джинсы и спокойно ждал результатов. Вдруг ко мне прибегают ребята и говорят: «Тебя срочно ищут завуч и классный руководитель». Я спрашиваю: «Что случилось? Оценки объявляли?». Они: «Нет». Иду в школу. А классный руководитель говорит: «Знаешь, у тебя четверка по физике». Я онемел: как такое может быть?! Я был уверен, что все написал правильно. Преподаватели тоже в замешательстве, спрашивают: «Что-то произошло?». Отвечаю: «Ничего». Решили, что я буду прямо сейчас пересдавать экзамен, при комиссии.