Андрей Степаненко - Великий мертвый

• Название: Великий мертвый
• Автор: Андрей Степаненко
• Жанр: Исторические приключения

История завоевания Мехико Эрнаном Кортесом и его конкистадорами.

---

Кортес быстро поднялся на палубу и кивнул штурману:

— Вперед.

— О-о, сейчас повеселимся! — загоготали солдаты, и Кортес отечески улыбнулся.

Эти удальцы устроили между собой постоянно действующее пари: чья бригантина потопит пирог больше, чем остальные, и ставки были немалые. Впрочем, надо признать, что и риск был немалый: отчаявшиеся индейцы все чаще пытались забраться в проходящую прямо по их пирогам бригантину при помощи крюков, да, и вообще в последнее время выходили в озеро, как на верную смерть, а значит, без страха.

— Смотри, сколько собралось! — возбужденно загомонили солдаты. — Как вшей!

Кортес прищурился. Он распределил бригантины между всеми тремя дамбами, и даже его, тринадцатая, прикрепленная к корпусу Кристобаля де Олида, лишней не была. Но сегодня он задержался на совете…

— А это что? — настороженно ткнул рукой в горизонт штурман.

Кортес пригляделся. Возле дамбы стояла осажденная пирогами со всех сторон бригантина. И маленькие, едва заметные матросы отчаянно махали веслами, явно призывая поспешить на помощь.

— Давай к ним, — приказал он.

Матросы быстро перекинули паруса, и Кортес невольно подался вперед. Если честно, ему до дрожи нравился этот звук сминаемых и хлюпающих бортами индейских лодок. А индейцы уже кричали, судорожно загребая веслами и пытаясь уйти из-под рубящего удара стремительно идущего прямо к ним корабля. И едва они на огромной скорости, смяв сотни две пирог, подошли к дамбе, раздался этот жуткий звук, а Кортеса швырнуло вперед.

— Дьявол! Что это?!

Кортес охнул, потирая ушибленное колено, поднялся с четверенек и спустя доли секунды понял, что это какая-то хитрая ловушка.

— К оружию! Держать оборону! — заорал он. — Всем на правый борт!

А с правого борта вставшую посреди озера бригантинку уже тучами осаждали раскрашенные счастливые индейцы, и гребцы едва успевали сбрасывать их вниз веслами.

Бригантина скрипнула и накренилась.

— Матерь Божья! Что это?! — не понял Кортес.

— Сваи! Смотрите! Они вбили сваи!

Кортес кинулся к борту и похолодел. В локте под поверхностью воды, длинной, прихотливо изогнутой прерывистой линией шли торцы вколоченных в дно — под шум барабанов — бревен.

— Ну, куда вас понесло?! — орали отбивающиеся от индейцев матросы с тоже застрявшей соседней бригантины, — мы же показывали, что сюда нельзя!

* * *

Крещенный как дон Лоренсо де Варгас, старый слепой отец Шикотенкатля узнал, что его сына казнили, одним из первых. Попросил отвести его к Малинче, но того не было в доме, и старику пришлось ждать.

Дон Лоренсо де Варгас понимал, что по закону Малинче имел право убить Шикотенкатля. Когда он запросил у совета вождей разрешения казнить всякого труса и предателя, без его разрешения покинувшего строй, вожди это одобрили, и Дон Лоренсо — тоже.

Более того, Малинче, как Верховный военный вождь, имел право одним вождям разрешить уйти на выборы, а другим запретить. Он так и поступил, разрешив уйти из лагеря всем, кроме Шикотенкатля.

Да, и в способе казни Малинче также не отступил от закона ни на шаг. Шикотенкатля повесили за шею — бескровно. Это означало, что, приказав казнить брата своей жены Луизы, Малинче не совершил кровного, самого тяжкого, преступления.

Но один закон, самый основной — держать слово — Малинче все-таки нарушил. В самый жуткий для Малинче миг, сразу после бегства из Мешико, когда от него отложились и семпоальцы, и тотонаки, а сам он прятался в Тлашкале, Малинче сказал два слова: «мы — одно».

Теперь Великий Малинче обязан был отказаться от выборов на пост Верховного военного вождя и повеситься на том же дереве. А его жен и детей должны были заклеймить кастиланским знаком «G» и отправить к остальным рабам — так же, как и жен и детей Шикотенкатля. Только так Малинче мог сдержать свое слово, и сохранить честь. Но этого почему-то не произошло.

Дон Лоренсо де Варгас долго шевелил губами, проговаривая каждое слово своего построения, но изъянов не находил. А потом прибежал гонец.

— Кортеса убили! — выдохнул он.

— Как?! — начали вскакивать все вокруг старика. — Где?! Когда?!

— Только что. У дамбы. Бригантина напоролась на сваи, и ее подожгли.

Дон Лоренсо де Варгас поджал губы. Судя по своевременной смерти Малинче, боги сами восстановили закон и честь. А значит, пора думать о следующих преемниках для обоих — и для Шикотенкатля, и для Малинче. Потому что война продолжается…

Дон Лоренсо де Варгас начал думать, перебирая всех, кого знал, и думал долго, но никого подходящего на место Малинче не видел. Более того, он вдруг осознал, что, кого бы ни выбрали, уставшие воевать племена отвернутся от нового Верховного военного вождя. Он подумал еще, и понял, что тогда Мешико снова наберет силу, а бедная горная Тлашкала снова окажется в блокаде — без соли, без хлопка и без почетных военнопленных для жертв.

И тогда он пожалел, что Кортеса убили.

А потом, уже к вечеру, когда все мысли были додуманы, вернулся Малинче. От него пахло кровью, гарью и озерной водой.

— Дон Лоренсо де Варгас? — дребезжащим, словно тетива, голосом произнес Малинче. — Ты хочешь что-то сказать о смерти своего сына Шикотенкатля?

— Нет, — поднялся старик. — Я ничего не хочу сказать о смерти моего сына. Я просто пришел убедиться, что ты жив.

* * *

С того дня, как две бригантины разом сели на сваи и едва не были захвачены, Куа-Утемок выслушивал не только вождей, но и всех, кто мог предложить что-нибудь дельное. И в считанные дни кузнецы выдали первую партию специальных копий против Громовых Тапиров.

— Что это? — не понял он, впервые увидев странное изогнутое, неправильной формы лезвие.

И тогда ему показали, как великолепно способно рвать мясо гигантских зверей странное не то копье, не то коса. А потом пришли лучшие разведчики из клана Ягуаров, и по его приказу за считанные часы научили каждого из вождей ловить вражеские парусные пироги на наживку.

Игра была рискованной. Несколько пирог, якобы доверху груженных едой для осажденного города намеренно попадались на глаза кастиланам и сразу же, что есть сил, удирали в камыши. И едва «мертвецы» на это «клевали», из тех же камышей появлялись боевые пироги. Вместе со сваями получалось здорово, и поврежденные, со сгоревшими парусами и вечно меняющимся составом бойцов и матросов бригантины затем по трое-четверо суток не могли выйти в озеро.

Но Малинче посылал все новые и новые войска «родственников». А потом его штурмы стали столь отчаянны, что Куа-Утемок вдруг вспомнил оставшиеся еще от Мотекусомы донесения. На рисунках люди Кортеса сажали парусные пироги на мель, сами себе отрезая все пути к отступлению.

— Он пытается пробиться в центр города, — сделал он вывод на ближайшем собрании Высшего совета.

— Но зачем?! — оторопели члены Тлатокана. — Мы же сразу перережем дамбы и захлопнем за ними ловушку!

— А ему это и надо, — вслух подумал Куа-Утемок. — Он хочет отрезать своим людям пути назад. Только так их можно заставить драться по-настоящему.

Вожди притихли. Все превосходно помнили, что мертвецы дерутся по-настоящему лишь в двух случаях — за «божье дерьмо» и, спасая свои шкуры. Но никто не мог поверить, что Малинче может быть столь расчетливо жесток.

— И что ты думаешь сделать? — выдохнул кто-то.

— Надо помочь замыслам Малинче…

Члены Тлатокана вытаращили глаза… и впервые не посмели перечить. До сих пор ни одна военная идея Куа-Утемока не проваливалась.

* * *

Идее любой ценой ворваться в город и закрепиться на базарной площади в районе Тлателолько капитаны сопротивлялись отчаянно.

— Как только мы войдем, они перережут дамбы! — сразу начал кричать Сандоваль. — Будет еще хуже, чем когда мы из Мешико выходили!

Кортес попросил тишины и начал выдавать пункт за пунктом:

— Продукты у нас кончаются, а мы топчемся на месте. Утром атакуем, а вечером отступаем. Днем восстанавливаем дамбы, а ночью они их снова разрушают. Куда уже хуже? А входить в город все равно придется.

Понимающие, что такое уличные бои, при которых флот бесполезен, капитаны взорвались.

— А как мы без флота! — наперебой заголосили они. — Лошадей они уже не боятся! Нас не боятся! Мы же только за счет флота и держимся!

— Они уже и флота не боятся, — тыкал их носом в очевидное Кортес. — Как только первую бригантину захватили, так все и кончилось.

— А как нам тогда помогут наши союзники-индейцы?! Ты об этом подумал?!

— Кто прячется за чужие спины, становится трусом, — жестко парировал Кортес.

И тогда подал голос Альварадо.

— Кстати, насчет трусов и чужих спин… Кто пойдет первым? — как всегда, поигрывая двуручным мечом, иронично поинтересовался он. — Что-то я в последние два месяца тебя на дамбе не видел… Все больше на бригантинке генерал-капитанской прохлаждаешься.