Леонид Кудрявцев - Мир крыльев (авторский сборник)

• Название: Мир крыльев (авторский сборник)
• Автор: Леонид Кудрявцев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-002569-6

Это - миры. Миры странные. Иногда - страшные, иногда - смешные, и всегда - причудливые, притягательные, затягивающие, точно водоворот. Это - крылья. Крылья магии, крылья отваги. Крылья изысканной и беспредельной фантазии. Это - «Мир крыльев». Повести и рассказы Леонида Кудрявцева - одного из редчайших и лучших отечественных мастеров «черной фэнтези». Мир воображения поистине невозможного. Но «и невозможное возможно» в потрясающих историях Леонида Кудрявцева...

Содержание:

Леонид Кудрявцев. Дорога миров

 Остановка в пути (рассказ), с. 7-30

 Дорога миров (рассказ), с. 31-64

 Озеро (рассказ), с. 65-78

 Выигрыш (рассказ), с. 79-97

 Защитный механизм (рассказ), с. 98-136

 Фиолетовый мир (рассказ), с. 137-140

Леонид Кудрявцев. День без смерти

 День без смерти (рассказ), с. 143-154

 Вторжение (рассказ), с. 155-186

Леонид Кудрявцев. Рассказы белого крокодила

 Бессмертные (рассказ), с. 189-194

 Карусель Пушкина (рассказ), с. 195-210

 Вальхалла (рассказ), с. 211-228

Леонид Кудрявцев. Инспектор снов

 Инспектор снов (рассказ), с. 231-256

 Аппарат иллюзий (рассказ), с. 257-259

 Верный способ (рассказ), с. 260-263

 Два солнца (рассказ), с. 264-268

 Новичок (рассказ), с. 269-270

 Метаморфозы (рассказ), с. 271-272

 Злой дух (рассказ), с. 273-277

 Миссионер (рассказ), с. 278-286

 Фэнтизмы (микрорассказы), с. 287-288

Леонид Кудрявцев. «...и охотник»

 Почему... (эссе), с. 291-292

  ... и охотник вернулся с холмов (рассказ), с. 293-302

Леонид Кудрявцев. Мир крыльев

 Мир крыльев (повесть), с. 305-378

---

Если верить отражению, он выглядел еще неплохо и даже мог кое–кому понравиться. Особенно эти пышные, моржовые усы! Ах, бедные дамы, эти усы вас погубят! Ах, ах… Ну ладно, хватит.

Он прошел на кухню и сделал несколько бутербродов. Потом кинул домовому за батарею кусок сахара, а тот высунул голову и пожаловался на соседа, который «увел у него мировую подругу», причем лишь благодаря умению танцевать брейк.

Посочувствовав, Клоб посоветовал сейчас же приступить к освоению этого престижного танца и, вынув из холодильника бутылку молока, сел завтракать.

Дожевывая последний кусок, он немного погулял по потолку, размахивая руками для улучшения пищеварения, потом, опустившись в продавленное кресло, стал думать о том, какой сегодня был отвратительный день. Сначала старуха, потом хулиганы… И что это за жизнь такая пошла?

Он думал об этом и думал, а потом закрыл глаза и тотчас же увидел что–то похожее на… Нет, дождем это быть не могло. Разве может он литься такими удивительными струйками, которые переплетаются, схлестываются в узелки и поднимаются вверх?

А память уже подсказывала, что это не дождь, это все, что накопилось за недавнее время. Чувства, мысли, образы — они были здесь. Ужас и отчаяние, страх и надежда, злость и жалость к себе. Стоило только протянуть руку, ухватить эти нити и сплести их в единое целое.

Он торопился, он очень торопился. Пальцы не слушались, нити легко обрывались, но несмотря на это, через полчаса на столе лежало свежее, абсолютно готовое слово. Затвердевая, оно слегка подрагивало, рассыпая по сторонам веселые голубые искры.

Вот и все. Теперь осталось самое легкое — загадать желание. Он положил слово на ладонь и в очередной раз удивился тому, что выделывал его вес. Он постоянно менялся, и слово становилось то легким, как пушинка, то тяжелым, как пудовая гиря.

Он еще успел усмехнуться, подумать, что таких мастеров, как он, немного, и вдруг осознал, что слово удалось ему на славу и нужно загадать действительно большое и трудное желание. Что он и сделал.

А потом оставалось только ждать. Слово мало–помалу таяло и наконец исчезло совсем. Вот и все. Окружающий мир остался прежним, только противоположная стена, неожиданно стала сжиматься, словно гармошка. С кухни доносились равномерные шлепки, очевидно домовой разучивал брейк. И Клоб уже хотел пойти и шугануть его, когда прозвенел звонок…

Почтальон смущенно переминался с копыта на копыто и вырезанные на роговице магические слова «адидас» вспыхивали алмазной пылью.

— Мне? — спросил Клоб.

— Так, — почтальон порылся в объемистой сумке, задумчиво причесал поросший кучерявой шерстью лоб и, снова возобновил поиски, вынул небольшой пакет. — Это… Как победителю лотереи «Красивая жизнь», вручаю вам приз… так сказать, в торжественной обстановке… и…

Но тут из стен появились репортеры. Тесная лестница взорвалась салютом фотовспышек. Кто–то сунул Клобу под нос микрофон и спросил:

— Как вы считаете, где продают самые лучшие куриные ножки?

Наконец Клоб очнулся, сказал в микрофон: «Да пошли вы…» и резко захлопнул дверь. Прислушался. В коридоре обсуждали технические качества портативных таранов.

— Э нет, ребята, ничего у вас не выйдет, — ухмыльнулся Клоб. — Дверь у меня старинная, еще от дедушки досталась, а тому, в свою очередь… Говорят, она даже против татаро–монголов устояла…

Вот так все и случилось. И нужно–то было: счастливый момент да правильно загаданное желание. Хм, теперь он призер «Красивой жизни» и может перекроить судьбу, как только пожелает. А причиной всему — маленький предмет, который лежал в пакете. Он видел его уже как бы наяву, этот небольшой плоский медальончик на цепочке, на одной стороне которого надпись «Хлеба и зрелищ», а на другой — большая волосатая рука. Стоит только надеть эту штуку на шею, жизнь волшебным образом изменится, станет прекрасной и неповторимой.

Но не сейчас. Уже поздно, и все магазины закрыты.

Завтра с утра можно попробовать, главное — тары взять побольше. Сейчас же надо просто отдохнуть, потому что торопиться некуда, дело сделано.

Он прекрасно провел этот вечер, отдыхал, смотрел телевизор и рано лег спать. Да, обязательно надо выспаться, потому что завтра…

Уже выключив свет, он вспомнил, что медальон лежит на тумбочке возле кровати, взял его и сунул себе под подушку. На всякий случай.

Город стал совершенно другим, открывшись на неизвестном ранее уровне. Для этого Клобу пришлось измениться самому, словно гусенице, которая, проходя стадию куколки, неожиданно превращается в бабочку, чтобы открыть для себя лето, небо, цветы и возможность летать.

Пожалуй, ему следовало пожалеть неловкого, трусливого и посредственного Клоба, который умер. Но отнюдь. «Король умер, да здравствует, король!» Именно — здравствует… и развлекается.

Да, он развлекался, мимоходом всматриваясь в прохожих, определяя, у кого что за душой. Это было интересно, и он некоторое время классифицировал проходивших мимо людей, легко определяя, например, что вот этот гражданин — простой работяга, за душой копейки не имеет. А вот эта фифочка — дочка какого–то начальника. На такую мысль наводили добротные синие «замарашки», плотно облегавшие ее юный зад, развинченная походка и брезгливо оттопыренная верхняя губа. Ничего особенно в ней нет. Бездельничает, деньги на личные расходы клянчит у папаши, покуривает, давясь противным сигаретным дымом, в полной решимости быть как все. В общем — пустышка. Ну что еще сказать о ней? Глупа, плаксива, подвержена истерикам. Лет через пять выйдет за балбеса ее же пошиба. Разведется через полгода. А еще через несколько месяцев появится на свет божий жизнерадостный, здоровый малыш и, исходя криком, будет требовать пищевого рациона, добросовестно офуривая заграничные пеленки. А девица станет обыкновенной клушей на шее у папеньки… Да хватит о ней. Вот привязалась. Лучше о других.

Ну, эти молодые идиоты честно зарабатывают кусок хлеба, с которого те, кто половчее, украли все масло. Бог с ними. Дальше… Старушка «божий одуванчик», донельзя озабоченная тем, что ее правнучек последнее время зачастил на «дисковку» и совсем забросил книги. К черту бабулю, дальше.

О, вот это человек! Несмотря на заношенную «скаутку» и побитые «боинги». Это тебе не хухры–мухры! Это — человек! Делец экстра–класс. Наш!

А, заметил? Подмигнул. Даже рукой помахал! А как же? Все–таки свой теперь человек.

Так что же ты стоишь? Дурень, действовать надо, суетиться, хватать то, что в рот плывет. В умелый рот много чего заплывет, если постараться да думать головой — а не другим местом. Вон — очередь. Явно что–то дают…

Он рванулся вперед. Заученно (и откуда что взялось?), вроде не быстро, но и не медленно, легко раздвигая полусогнутой рукой чужие тела, просочился в голову очереди, затылком чувствуя, как люди с гневом смотрят ему вслед, но тут же понимают, что он из «тех», не то что они — черная кость. И успокаиваются, не рискуя связываться, так, для виду поворчав, да и то трусливо (а вдруг услышит?).

Легко проделывая все это, он бормотал про себя как клятву… А может, и действительно клятву? Потому что именно в этот момент он по–настоящему стал призером «красивой жизни». И, проталкиваясь в голову очереди, шептал, что теперь–то им покажет. Кому? Им всем, кто вокруг. Почему? Да потому, что живем лишь раз и пока еще есть время — надо жить так, чтобы взять все. А уж теперь–то он это сумеет, хватит опыта, ума и силы. А самое главное наглости, потому что у дельцов так: кто хам — тот и ам.

Клоб пробился к прилавку, рыженькая продавщица с размалеванным, как икона, лицом, с килограммовым золотым браслетом на левой руке и серебряной гирькой в правом ухе, подмигнула ему, махом заприметив и определив как своего.

И он по–хозяйски шагнул за прилавок и тоже подмигнул. А она, сказав что–то шаловливое, щелкнула его пальцами по носу. Он же попытался перехватить этот пальчик зубами, с шутливым «гр–р–р–р–м» и так далее, и тому подобное, пока все это БЫДЛО ожидало, когда они натешатся, и только угрюмо молчало. Но ведь известно, быдло на то быдло и есть, чтобы угрюмо молчать — и больше ничего. Правда, иногда находится какой–нибудь крикун, но одного можно и к ногтю. Когда остальные молчат — это запросто.

Ну ладно, некогда ему.

Клоб что–то сунул в карман продавщицы, вынул из воздуха сетку, которую она быстро и ловко нагрузила яркими, цветными коробочками, перевязанными золотистыми ленточками со множеством иностранных букв и иероглифов и, конечно же, (куда от них денешься?) изображениями красоток с пышными формами и минимумом одежды.

Все, дело сделано.

Он шагнул из–за прилавка и тотчас же насторожился. Что–то неладно. Точно! К очереди подходила бабка. А как известно, деловые люди боятся только бабок, потому что те никого не боятся и способны практически на все, от линча до полной конфискации дач и машин.