Александр Дюма - Юрбен Грандье

• Название: Юрбен Грандье
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: ФРЭД
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-7395-0004-4

В работе над «Знаменитыми преступлениями» Дюма использовал подлинные документы-материалы следствия, письма, хроники, показания свидетелей тех или иных событий… Юрбен Грандье — провинциальный кюре, человек гордый и свободолюбивый. Трагична его судьба.

---

Узнав об этой наглости, в результате которой единственный беспристрастный человек, на кого он мог рассчитывать, оказался лишен возможности присутствовать при зкзорцизме, Грандье принес бальи очередную жалобу с требованием наконец изолировать одержимых, но бальи, в интересах самого же Юрбена не осмелившийся дать ей ход из опасения, что такое вмешательство в церковные дела приведет к прекращению судебного разбирательства, созвал самых уважаемых жителей города, дабы посоветоваться, что в данном случае следует предпринять ради блага общества. В результате генеральному прокурору и епископу Пуатье были отправлены письма, в которых их просили употребить свой вес и благоразумие для прекращения столь пагубных интриг. Письмо вместе со всеми имеющимися протоколами отправили тотчас же, однако прокурор ответил, что дело, о котором идет речь, подлежит разбирательству в духовном суде и парламент отношения к нему не имеет. Епископ Пуатье не ответил вовсе.

Однако к врагам Грандье он отнесся с большим расположением: после неудачного сеанса изгнания дьяволов, состоявшегося 26 ноября, те решили принять меры предосторожности и просить, чтобы епископ назначил новых представителей, которые от его имени присутствовали бы при лечении одержимых. Барре сам съездил с этой просьбой в Пуатье, и епископ назначил своими представителями родственников врагов Грандье — Деморана, старшину каноников из Туара, и Базиля, старшину каноников из Шампиньи. Перед вами копия нового распоряжения епископа.

«Анри Луи Шатеньте де Ларошпезе, милостию Божией епископ Пуатье, приветствует настоятелей соборов святого Петра в Туаре и Шампиньи-сюр-Вез.

Настоящим предписываем вам отправиться в город Луден, в монастырь святой Урсулы, для присутствия при изгнании бесов священником Барре из сестер указанного монастыря, одержимых злыми духами, для чего означенному Барре нами были дано соответствующее распоряжение, а также для составления протокола обо всем, что там произойдет, с коей целью вам надлежит взять с собою писца по своему усмотрению.

Дано в Пуатье, ноября 28 дня, 1632 года.

Руку приложил Анри Луи, епископ Пуатье.

По поручению вышепоименованного сеньера,

Мишле»

Оба посланца, которые были предупреждены заранее, отправились в Луден, куда одновременно прибыл Мареско, один из капелланов королевы: благочестивая Анна Австрийская[24], слыша столько различных разговоров об одержимых урсулинках, решила сама разобраться в этом деле, которое с каждым днем становилось все серьезнее и уже дошло до дворца. Бальи и гражданский судья, боясь, что королевский посланец будет введен в заблуждение и напишет рапорт, который поставит под сомнение правдивые сведения, содержащиеся в их протоколах, первого декабря отправились в монастырь. В этот день новые представители епископа должны были приступить к изгнанию дьяволов, и несмотря на то что монахини обещали не впускать судейских, они взяли с собой заседателя, превотального судью и канцеляриста. На их стук долго никто не отвечал; наконец появилась монахиня и заявила, что не позволит им войти, так как они вызвали подозрение своими словами о том, что сестры не одержимы, а просто притворяются. Бальи не стал спорить и приказал позвать Барре; через несколько минут тот появился, одетый в полное облачение, в сопровождении множества людей, среди которых находился и священник королевы. Бальи стал жаловаться, де его и других судейских не пускают в монастырь, что противоречит даже распоряжению епископа Пуатье. На это Барре ответил, что не возражает, чтобы они вошли.

— Мы явились затем, — проговорил бальи, — чтобы просить вас задать мнимому демону несколько вопросов, которые мы предложим и которые находятся в полном соответствии с правилами ритуала. Вы не вправе отказываться проделать такой опыт в присутствии королевского священника, — тут бальи поклонился Мареско, — так как это лучшее средство развеять подозрения в мошенничестве, которые, увы, появились.

— Я буду делать то, что сочту нужным, а не то, что вы приказываете, — нагло ответил Барре.

— Но ваш долг как честного человека действовать в полном соответствии с законом, — возразил бальи, — поскольку вы лишь оскорбите Господа, если ради вящей славы Его прибегнете ко лжи, и только нанесете вред нашей могущественной католической религии, если станете прославлять ее догматы, прибегая к подлогу и обману.

— Сударь, — отвечал Барре, — как человек порядочный я знаю свой долг и выполню его, а вот вы не должны забывать, что в прошлый раз покинули церковь в волнении и гневе, что является неподобающим состоянием духа для человека, призванного вершить правосудие.

Поскольку все эти препирательства ни к чему не вели, чиновники стали настаивать, чтобы их впустили, а когда в этом им было отказано, официально запретили тем, кто будет изгонять дьявола, задавать одержимым вопросы, которые могли бы задеть чью-либо честь, иначе они будут обвинены в разжигании мятежа и волнений. На эту угрозу Барре ответил, что не признает власти бальи, и захлопнул дверь перед носом у судейских.

Чтобы дать достойный отпор бывшим и будущим злоумышлениям, времени терять было нельзя. По совету бальи и гражданского судьи Грандье написал уже однажды выручившему его архиепископу Бордосскому письмо, в котором поведал о своем положении; судейские приложили к его посланию свои протоколы, составленные на сеансах изгнания дьявола, и гонец отвез все это его высокопреосвященству Эскубло де Сурди. Видя, что дело приняло скверный оборот и малейшая задержка может погубить Грандье, отданного на волю своих недругов, этот достойный священнослужитель вместо ответа немедленно отправился в свое аббатство Жуэн-ле-Марн, где однажды он уже очень помог преследуемому священнику.

Как и следовало ожидать, приезд архиепископа оказался отнюдь не на руку интриганам: едва появившись в аббатстве, его высокопреосвященство послал своего личного врача к одержимым, дабы пронаблюдать за их припадками и установить, истинны они или притворны. Врач явился в монастырь с письмом архиепископа, в котором Миньону предписывалось полностью ввести его в курс дела. Миньон принял доктора с уважением, достойным посланца столь влиятельной особы, однако с сожалением заметил, что тот опоздал на один день; накануне он и Барре изгнали из монахинь всех бесов. Он провел врача к настоятельнице и сестре Кларе, которые выглядели тихими и спокойными, словно их никогда ничто не мучило. Сестры подтвердили слова Миньона, и врач, вернувшись в Сен-Жуэн, мог сообщить лишь, что теперь в монастыре царят мир и спокойствие.

Хотя обман был очевиден, архиепископ решил, что с мерзкими интриганами покончено раз и навсегда, однако Грандье, знавший своих врагов гораздо лучше, явился к нему 27 декабря и бросился в ноги, умоляя принять от него прошение, в котором объяснял, что недруги, однажды уже пытавшиеся оклеветать его, чему помешал справедливый суд архиепископа, три месяца снова твердят повсюду, что он, Грандье, наслал злых духов на луденских урсулинок, хотя он с ними ни разу даже не разговаривал, а уход за ними и изгнание из них бесов поручены его явным врагам Жану Миньону и Пьеру Барре. Кроме того, писал в своей жалобе Грандье, в своих протоколах, которые противоречат документам, составленным бальи и гражданским судьей, они хвалятся тем, что якобы неоднократно изгоняли из монахинь бесов, но те, по словам клеветников, всякий раз возвращались назад с помощью договора, заключенного между ними и им, Грандье. Все заявления и протоколы Барре и Миньона имеют целью нанести урон его чести и вызвать в народе возмущение против своего пастыря. Бесспорно, появление почтенного прелата обратило этих демонов во плоти в бегство, однако не исключено, что, когда он уедет, они снова возьмутся за прежнее, и если архиепископ лишит теперь своего благорасположения того, кто обращается к нему с данной жалобой, он, Грандье, будет опорочен лукавством своих многочисленных и заклятых врагов. Поэтому он просит, чтобы архиепископ, рассмотрев все его доводы, благоволил запретить впредь Барре, Миньону и приспешникам их, как светским, так и духовным, в случае нового вселения бесов в монахинь ухаживать и пользовать лжеодержимых, а также заменить их другими лицами из среды духовенства и мирян по своему усмотрению, дабы те, если возникнет такая необходимость, следили за питанием и лечением одержимых в присутствии судейских чиновников.

Архиепископ Бордосский принял жалобу Юрбена Грандье и сделал внизу следующую приписку:

«По рассмотрении настоящего прошения нами и нашим прокурором, отправляем просителя к прокурору в Пуатье для удовлетворения его просьбы, а также приказываем г-ну Барре и отцу иезуиту Эске, живущим в Пуатье, равно как отцу ораторианцу[25] Го, живущему в Туре, в случае необходимости экзорцизма поступать согласно нижеследующему распоряжению: