Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]

• Название: Искажение[СИ, роман в двух книгах]
• Автор: Юрий Леж
• Жанр: Научная Фантастика

"Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее." Теорема Дургэма в изложении Р.Шекли ("Обмен разумов")

---

"Вы предлагаете нанести бомбовые удары по американцам?" — спросил кто-то из маршалов, но камера не задержалась на нем.

"Зачем же просто бомбовые? — сделал вид, что очень удивился сидящий. — У нас тоже есть атомное оружие. Пусть американцы и не знают об этом. Пусть будет для них сюрприз…"

"Это же прямая война…" — нерешительно произнес кто-то из генералов.

"Война? — сидящий удивленно поднял бровь. — Воюют американцы только со слабыми. А мы должны показать силу, и такую, что б им не захотелось с нами воевать…"

"Товарищ Камов сказал правильно, — вмешался в разговор Вождь, до этого момента как бы со стороны внимательно вслушивающийся в короткую перебранку. — Показать силу, остановить северных американцев в Корее и заставить их уйти без продолжения войны".

Кадр сменился и теперь под крылом самолета, под печально-торжественную музыку, простирались горы, изрезанные узкими, зеленеющими долинами, потом пейзаж изменился на руины большого города. Голос за кадром пояснил: "25 июля 1948 года североамериканская военщина нанесла атомный удар по Сеулу, занятому несколькими днями ранее бойцами Народно-освободительной армии. В результате атомной бомбардировки погибли около пятидесяти тысяч мирных жителей, еще не менее сто тысяч скончались позже от ранений, лучевой болезни, недостатка медицинской помощи…" Трагическая музыка постепенно перерастает в бравурную, идет панорама морского побережья, и — дальше, дальше-дальше, в открытое море уносится самолет с камерой на борту.

"27 и 28 июля по решению советского правительства были нанесены ответные удары по американским и южно-корейским военным, принимавшим участие в конфликте". Под крылом самолета, будто игрушечные, видны боевые корабли: авианосец, линкор, несколько тяжелых крейсеров, десятки эсминцев сопровождения. Внезапно экран забеляет беззвучная вспышка. И уже следующим кадром камера показывает то, что осталось от авианосной группы: искореженный металл, медленно погружающийся под воду, призрачный водяной столб ядерного гриба чуть в стороне. "В результате атомной бомбардировки были уничтожены и приведены в небоеспособное состояние американская авианосная группа у берегов Корейского полуострова, американский экспедиционный корпус на территории Кореи, база американских вооруженных сил на острове Окинава, генеральный штаб и основной узел связи южно-корейских и американских войск".

…Паша, вздрогнув, широко распахнул глаза и, кажется, рефлекторно нажал кнопку переключения на пульте. На следующем канале худенькая девчушка в простых брючках и цветастой блузке пела цыганские романсы. И голос у нее был удивительно сильным, мощным и красивым по сравнению с невзрачным телом и одеждой. Заслушавшись, Паша подумал: "Мне все это приснилось, или здесь атомные бомбы швыряют без всяких проблем и боязни всеобщего уничтожения? А может, я ненароком во сне на фантастический фильм попал? Про вариативность истории? А все равно, интересно, что из всего этого получилось тогда, в конце сороковых…" Сейчас в новом для них с Анькой мире шел уже 1983 год от рождества Христова, ну, или новой эры, это уж как кому удобнее.

Окончательно стряхнув с себя полудрему и наслаждаясь романсами, Паша повнимательнее посмотрел на пульт. Анька говорила, что телевизор можно перевести в режим компьютера, войти в местный аналог интернета, посмотреть там про Корейскую войну. Вот только поясняла она это всё второпях, утром, а уже после возвращения с прогулки ей было не до того. А все надписи на пультике — сокращенные, и аббревиатуры незнакомые, разве что понятно, как переключать каналы и прибавлять-убавлять громкость.

Впрочем, даже расшифровав вполне понятные любому сокращения "ВВ", "Паут", "Глоб", "Усл", Паша вряд ли смог бы так же свободно и непринужденно, как делала это Анька, пользоваться услугами местной сети. Все-таки от вычислительной техники он всегда был далек даже, как простой пользователь. Вот если бы понадобилось из простых подручных средств соорудить взрывное устройство или рассчитать пути отхода после правильно и во время произведенного выстрела метров этак с пятисот, или просто схватиться на ножах с парочкой шальных, упивающихся своей силой и безнаказанностью, парней…

Поэтому просто приглушив звук цыганских романсов, он отвлекся от экрана, поднял с пола пустой стакан и подошел к столу. Среди пары стаканов, тарелочек с недоеденными закусками, салфеток и вилок стояла недопитая до конца бутылка коньяка, кажется, третья… Паша налил янтарный напиток в стакан, повертел его в руках перед тем, как выпить, разглядывая зачем-то в тусклом свете экрана, но так ничего нового или необычного для себя не обнаружил.

12

…И был огонь — всепоглощающий, жадный, прожорливый, ненасытно пожирающий всё, до чего он мог дотянуться; дающий тепло и свет, приносящий боль и смерть. Всё было в этом неистовом пламени… И был огонь…

…впереди, чуть в стороне от дороги, горел костер. Впрочем, и не костер вовсе, так — костерок, да и не горел, слегка мерцал в темноте догорающими угольками с трех поленьев. Как и договаривались раньше, Анька неторопливо пошла вперед, к огню, а Паша исчез в темноте за её спиной, как и не было его вовсе на дороге. Крупный, слегка неуклюжий на вид, внешне медлительный Паша преображал при необходимости, превращаясь в матерого хищного зверя. Так косолапый и неуклюжий медведь, кажущийся забавным и безобидным на цирковой арене, становится смертельно опасным, когда выходит на охоту.

Анька подошла к костерку и остановилась напротив тройки молодых, сопливых ребят, неряшливых, расхлябанных даже внешне, для чего-то делающих вид, что они несут здесь, у огня, караульную службу — наблюдают за дорогой.

— Ой, девка! — в дурашливом восторге негромко вскрикнул один из караульных, вглядываясь через огонь на Аньку.

— Гы, точно! — подтвердил второй, отставляя в сторону зажатую между колен винтовку, похоже, германского происхождения.

Третий промолчал, но по всему было видно, что любое слово давалось ему с трудом. Узкий лоб, отвислая нижняя губа, капля под носом… "Какой дебил этому дебилу винтовку дал? — подумала Анька. — Да еще в караул поставил?" В этот момент далеко в стороне раздались хлесткие винтовочные выстрелы, но никто на это и внимания не обратил. Подумаешь, стреляют. Так ведь явно беспорядочно, в белый свет, как в копеечку, хулиганят братишки, небось, или кто перепил на постое… Деревня-то рядом, там весь отряд инсургентов и остановился, а им вот выпало из себя часовых изображать, как самым молодым и бестолковым.

— Побалуемся, что ль? — решил сначала поговорить первый из караульных, приподнимаясь с чурбачка, неведомо как оказавшегося здесь и еще не сожженного в самом начале ночного дежурства.

— Побалуемся, — согласилась Анька, шагнув поближе.

Третий, молчаливый, промычал, загукал что-то неразборчивое и встал, роняя винтовку чуть ли не в огонь. Анька едва сдержалась, что б не фыркнуть презрительно. При всей её недавней любви к нестандартному сексу на зоофилию девушку никогда не тянуло… а этот, молчаливый, если и походил на человека, так только внешне, оставаясь изнутри обыкновенным прямоходящим животным. Двое инсургентов посообразительнее начали расходиться, огибая костерок слева и справа, третий, торопясь, шагнул прямо через огонь и оказался совсем рядом с девушкой. Подождав, пока подойдут и чуть отставшие его товарищи, Анька, как бы нехотя, потащила из-за спины руки… В левой она держала всем хорошо знакомую гранату системы Лемона в страшной, рубчатой оболочке, а в правой поблескивало кольцо от гранаты.

— Ты-ты-ты… — неожиданно стал заикаться первый. — Ты сдурела, девка?!!

— А хоть бы и сдурела? — весело согласилась Анька. — Кольцо вытянула, до трех досчитала, а потом усики-то и зажала, это как считается — сдурела или не очень?

Запал гранаты горел четыре секунды, так что теперь стоило Анька просто разжать пальцы, и взрыв прогремел бы мгновенно. Караульные замерли, не понимая, что же им сейчас делать? Бежать бесполезно, кидаться на землю — тоже, граната на двух шагах сделает фарш из тебя в любом положении, хоть стоячем, хоть лежачем. Да в стоячем даже и лучше, сразу с концами, в темноту вечности, как говорят атеисты, в ад или в рай, как твердят верующие. А лежачему-то перебьет позвоночник, и будешь последние недели жизни пускать слюни на неподвижные ноги или орать от боли.

— А ты чего это? — попробовал прояснить ситуацию первый, видимо, лидер среди своих товарищей, ну, или самый бойкий на язык.

— Так сами ж побаловаться звали? — сделала удивленный вид Анька. — Вот и побалуемся…

— А ты ведь тоже… того… если что… — косноязычно скорее от природы, чем от испуга, сказал второй инсургент.

— А я не собираюсь жить вечно, — веско ответила Анька, подумав, что вряд ли кто из присутствующих поймет всю глубину её сентенции.