Марина Дяченко - Маг дороги (сборник)

• Название: Маг дороги (сборник)
• Автор: Марина Дяченко
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21681-9

Первые два романа трилогии «Маг дороги».

Содержание:

Ключ от Королевства (роман), стр. 5-252

Слово Оберона (роман), стр. 253-505

---

Я с замиранием сердца встала. Сосредоточилась. Представила весы под ногами. Напряглась…

Ничего не случилось. Только живот заболел.

— Не огорчайся. — Оберон смотрел сочувственно. — Когда-нибудь ты взлетишь. Это я тебе гарантирую.

Две лошади пали в пути.

Груза становилось все меньше — кончались припасы и топливо.

Шли медленно — все измучились. К тому же при нас теперь был древний старик, его по очереди несли на самодельных носилках. Прошло три дня; однажды на закате мы вышли в долину между двумя цепями холмов. Вышли — и остановились безо всякой команды.

Густой сосновый лес был подсвечен заходящим солнцем. Блики дробились на глади огромного озера. Верхушки гор на горизонте поблескивали льдом, легкими поросятами розовели застрявшие в расщелинах облака. Простирались луга и пашни, поднимались дымки над человеческим поселком. И вела вниз дорога — настоящая утоптанная дорога, какой давно уже не видели ни наши люди, ни лошади.

— Пришли, — благоговейно сказал трубач.

Я посмотрела на Оберона.

Он глядел вниз, по-кошачьи жмурил глаза и улыбался.

Глава 18 НОВЫЙ МИР

Я проснулась.

Пахло лесом. Пели птицы. Пока я спала, кто-то укутал меня вторым одеялом. Теперь на серой ворсистой ткани сверкали капли росы.

Я села. Протерла глаза. Огляделась кругом.

Лагерь проснулся. Воздух был наполнен домашним смолистым дымком от костров. Кто-то смеялся. Тихо побрякивала лютня.

— Доброе утро, Лена!

Мать Гарольда улыбалась мне от котла, в котором кипело под ее присмотром что-то вкусное.

— Доброе утро, Лена! — приветствовали музыканты.

— Доброе утро! — пробегая, кланялись слуги.

— Доброе утро, маг дороги, как спалось?

Я шла, улыбаясь, зевая и прикрывая рот ладонью, кивала, здоровалась, кланялась в ответ. Я хорошо знала этих людей. Каждого из них я видела в минуты смертельной опасности. Кого-то спасла. Кто-то спас меня. Они были мне ближе, чем самая близкая семья; мои люди. Мое Королевство. Моя судьба.

Я умылась из родника, присела на пенек и получила на колени миску мясной каши со свежим сливочным маслом. И, облизывая ложку, подумала: а была ли я когда-то той самой Леной Лапиной, ученицей седьмого «Б»? Не приснилась ли мне вся моя прежняя жизнь? Вполне может быть, что и приснилась…

Подошел, жуя, Гарольд и молча сел рядом. Мы не нуждались в словах. Дорожное братство боевых магов — разве что-то в жизни может с этим сравниться?

Привалившись к сосне, отдыхал на солнышке дряхлый старик. Грелся, подставляя лучам морщинистое лицо. Улыбался беззубым ртом.

И я улыбнулась ему в ответ.

Наверное, это был самый счастливый день в моей жизни. И я еще долго буду его вспоминать.

Местные жители приняли нас неплохо, но все показались мне какими-то сквалыгами. Вопрос, который чаще всего задавали местные, звучал просто: «А что мне за это будет?»

После завтрака мы с Гарольдом пошли прогуляться. На окраине поселка нас окружила стайка ребятишек. Гарольд сперва показал им искрящийся фонтанчик на ладони (здорово, почему он мне такое чудо не показывал?!), потом вытащил изо рта живую белку.

Наш класс, покажи ему такой фокус, на стенку полез бы от счастья. А эти стояли, как примороженные, поглядывали с интересом, но без особого удивления. Такое впечатление, что все у них в роду были иллюзионисты.

Гарольда, кажется, сильно разочаровал его сценический провал. Он раздумал заходить в поселок и повел меня вдоль опушки к реке.

— Да не обращай ты внимания, — попыталась я его утешить.

Он взглянул на меня сумрачно:

— Ты что, не понимаешь, что это значит?

— Ничего не значит. Просто здешние дети не удивляются чудесам.

— И это, по-твоему, ничего?!

Я почувствовала себя невеждой. Гарольд, как ни крути, обладал характером сложным и вздорным, был самолюбив и принимал мелочи близко к сердцу, а спорить с ним сегодня не хотелось. Ведь вокруг был такой солнечный, такой легкий, такой красивый день!

На берегу ручья стояли и беседовали принц, Эльвира и Оберон.

При виде нас с Гарольдом Эльвира заулыбалась, бросилась ко мне, порывисто обняла за шею:

— Леночка! Поздравляю… Вы нас спасли. Вы нас всех спасли. Спасибо вам!

— Ну, это, — мне стало неловко, я попыталась освободиться. — Не за что…

— Я знаю, вы думаете обо мне, что я взбалмошная особа, нытик, еще что-нибудь… Может, вы думаете, что я не люблю его величество?

Она выпустила меня и обняла на этот раз Оберона. Принц засмеялся.

— Клянусь, я ничего такого не думала, — пробормотала я неуверенно. — Честно-честно…

Эльвира тут же выпустила короля, чмокнула меня в щеку, махнула рукой принцу и убежала в лес. Мелькали пятки — принцесса была босая; еще долго из леса доносились хруст веток и счастливый мелодичный смех.

— Как бы ногу не занозила, — сказал принц озабоченно. — Отец, я прослежу.

— Проследи.

Принц удалился. Оберон смотрел ему вслед, и в этом взгляде не было отцовской гордости. Я невольно вспомнила слова Эльвиры: «У принца одна большая неприятность — он не похож на отца…»

— Лена! — Оберон перевел взгляд на меня. — Никогда не говори «клянусь» в простом разговоре. В Королевстве клятва — не слова. Каждое «клянусь» — это обязательство, которое рано или поздно о себе напомнит… Понятно?

Мой серый конек, переживший дорогу и в последние дни служивший вьючным животным, встретил меня искренней радостью. Я чуть не прослезилась, прижавшись лицом к его теплой морде. Конюхи поработали на славу: Серый был чист, накормлен и готов нести меня в объезд новых владений.

На разведку мы отправились втроем: Оберон, я и Гарольд. Фиалк трусил как-то расхлябанно, по-хулигански, топтал ромашки волосатыми копытищами и то сворачивал, то разворачивал крылья.

— Как красиво!

Я приложила ладонь к глазам. Залитый полуденным солнцем, этот мир нравился мне еще больше, чем утром, казался еще теплее, чем на закате.

Покачивались ветки сосен над водой. Шумел вдалеке водопад. По озеру ходили волны, набегали на берег, опрокидывались, оставляя волнистые следы на песке. Интересно, теплая ли тут вода? Может быть, можно искупаться?

— Ваше величество, — спросил Гарольд, — а где Ланс?

— В поселке. Ведет торг с этими… крепкими хозяевами. Обещают и лошадей, и телеги, и все, что нужно в дороге, взамен мы должны будем кое-что для них сделать. Как минимум мельницу починить, часть леса расчистить, вылечить жену старосты от икоты…

— Погодите, — невольно перебила я. — Какие телеги? Мы ведь здесь остаемся?

Гарольд глянул на меня — и отвел глаза. Оберон смотрел, по своему обыкновению, серьезно и прямо:

— Мы не можем здесь остаться, Лена. Поднакопим сил, наберем припасов и двинемся в путь. Это место нам не подходит.

— Но почему? Почему?!

— Потому что — иди сюда…

Мой Серый оказался бок о бок с Фиалком. Оберон наклонился ко мне, закрыл мне ладонью глаза. Сквозь щелку между его пальцами я посмотрела на прекрасный мир вокруг: серый, пыльный, пустой. Растрескавшееся дно высохшего озера, черные скелеты сосен…

— Нет! — Я отшатнулась. — Что это?

Оберон посмотрел на Гарольда. Тот прерывисто вздохнул:

— Помнишь, я детям фокусы показывал?

— Ну?

— А ты сказала, что здесь не удивляются чудесам?

— Ну и что, ну и что?

На этот раз Гарольд взглянул на Оберона, будто обращаясь с просьбой о помощи.

— Тонкий мир здесь до того истончился, что его и нет почти, — тихо сказал Оберон. — Основывать тут новое Королевство — все равно что в ванне рыбу ловить.

Мне хотелось плакать от разочарования.

— Но как же наши люди? Они же радуются! Они думают, что путешествие закончено!

— Они отдохнут, — мягко сказал Оберон. — Им станет легче. Ничего тут не поделаешь, Лена, это наш долг — идти, искать…

— А почему это наш долг? Зачем вообще все? — Я слабо понимала, что говорю. Оберон не разгневался.

— Потому что есть вещи, о которых не спрашивают «зачем». И Королевство — одна из таких вещей.

— А если мы… если мы погибнем в дороге — значит, все, что случилось с нами раньше, все, что мы пережили… это было зря?

— Что значит «зря»? Если так думать, то вообще нельзя никакого дела начинать. Лучше сразу пойти и утопиться.

Гарольд сопел. Он всегда сопит, если огорчен или злится. Я смотрела на озеро: прозрачные воды, чистый песок, тени облаков на воде — значит, все это иллюзия?

Но глаза ведь говорят мне, что нет!

Я смотрела на этот мир — теперь уже безо всякой радости.

Эльвира сильно порезала ногу обломком ракушки. Я пришла, чтобы затянуть ее рану; принцесса не хныкала, не ныла, хотя крови из ноги налилось — будь здоров.