Николай Ховрин - Балтийцы идут на штурм! (c иллюстрациями)

• Название: Балтийцы идут на штурм! (c иллюстрациями)
• Автор: Николай Ховрин
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

Аннотация издательства: «Революционная романтика — вот чем прежде всего привлекает к себе эта книга. Автор ее — бывший матрос линейного корабля «Император Павел I», участник большевистского подполья на флоте, а затем член Центробалта. Он встречался с В. И. Лениным и выполнял его задания командовал отрядом революционных моряков, штурмовавших Зимний и арестовывавших Временное правительство. В воспоминаниях нашли отражение и сложная обстановка тех дней, и самоотверженность рабочих и крестьян, пошедших за ленинской партией, и матросские думы о жизни о будущем. Книга рассчитана на широкий круг читателей».

Приводится разметка страниц в соответствии с печатным оригиналом. Номер страницы приводится в конце ее в квадратных скобках и отделяется от начала следующей страницы пустой строкой. Для удобства чтения можно использовать вариант без иллюстраций, разметки страниц и исправления ошибок, расположенный по адресу:  http://lib.rus.ec/b/23159

Расположение иллюстраций отличается от печатного оригинала — V_E.

---

Июльские события не сломили революционный дух матросов с «Республики». В ответ на приказ Керенского, обвинявшего команду в измене, моряки направили в Петроград резолюцию, в которой заявили, что правительство занимается клеветой, что никаких зачинщиков и немецких агентов на корабле не было и нет. Команда требовала публичного извинения. Касаясь приказа о роспуске Центробалта, она заявила:

»Избранный же нами Центральный комитет Балтийского флота мы признаем и подчиняемся ему и будем впредь защищать его права всеми нашими средствами, как свои собственные права. За его бдительность в эти тревожные дни и за то, что он не позволил использовать силу Балтийского флота для контрреволюционных действий, мы приветствуем и благодарим его и заявляем, что право роспуска и переизбрания Центрального комитета Балтийского флота принадлежит съезду Балтийского флота, а не Временному правительству».

[120]

Рассказывая обо всех этих событиях, новый председатель судового комитета Григорий Корнев заметил:

— Конечно, сейчас Керенскому плевать на наш протест. Но резолюция наша не пропала даром, она заставила многих матросов задуматься.

Он информировал меня о прошедших выборах в ЦКБФ нового созыва:

— Некоторые команды выбрали таких представителей, которые горой за Временное правительство стоят. Но экипаж «Республики» и в этой обстановке от своей линии не отступился, снова тебя избрали, хотя ты и в тюрьме сидел. И ничего, не решаются власти возражать против твоей кандидатуры.

Я поведал товарищам, как выступал во ВЦИКе, об обвинительном заключении следствия. Узнав, что меня объявили немецким шпионом, комендор Чистяков с серьезным видом произнес:

— Наверное, мало тебе германцы платят — бушлат совсем пообтрепался. Сходи-ка в нашу каптерку, получи новый.

Все дружно посмеялись над шуткой.

Меня трогала забота товарищей. Она проявлялась даже в мелочах — то лишний кусок в тарелку подложат, то книжку интересную разыщут... Дня три я действительно отдыхал, набирался сил. Потом неудобно стало. Узнав, что товарищи отправляются на берег проводить митинг, попросился с ними.

С этого дня окунулся в работу. Кроме «Республики» в бухте Лапвик появилось еще несколько кораблей. Мы организовали летучую группу агитаторов из представителей нескольких команд и начали разъезжать по побережью вплоть до Ганге и Або. Выступая перед матросами и солдатами, разоблачали политику Временного правительства. Мы с радостью убеждались в том, что Временному правительству не удалось обмануть и запугать массы, подорвать влияние большевиков. Лишь первое время после июльских событий чувствовалась некоторая растерянность. Кое-где в частях и на кораблях соглашателям удалось даже протащить резолюции в поддержку Временного правительства.

Но эта победа буржуазии и соглашателей была непрочной. Жизнь наглядно показывала массам, что им не по пути с меньшевиками и эсерами, стремящимися ликвидировать права народа, завоеванные в феврале.

После массовых арестов большевики быстро оправились и продолжали работу с еще большей активностью. Гельсингфорсскому комитету РСДРП (б) удалось вновь открыть свою

[121]

газету. Правда, теперь она называлась не «Волна», а «Прибой». Но это не отразилось на ее содержании.

В начале августа матросы начали подавать заявления о выходе из партии эсеров. Число желающих порвать связь с социал-революционерами увеличивалось с каждым днем. На миноносце No 216 моряки составили коллективное обращение. Они писали, что судовая ячейка «находит нужным оставить партию эсеров с ее кадетскими лозунгами... выйти из рядов исконного врага трудящихся масс, буржуазии и стать под одно знамя труда и интернационала, партии большевизма. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Ниже следовало двадцать три подписи. На крейсере «Диана» из эсеровской партии вышли сразу шестьдесят человек...

А ряды большевиков неуклонно росли. К началу августа организация РСДРП (б) в Гельсингфорсе насчитывала уже более 4500 человек. Наша агитация находила все более широкий отклик. За время разъездов по частям береговой обороны в кармане моего бушлата скопилась толстая пачка резолюций, принятых на митингах. Все они говорили о том, что солдаты и матросы решительно протестуют против политики Временного правительства. Многие из них вступили в партию большевиков.

В то время как на местах происходило заметное полевение масс, Центробалт нового созыва, избранный в период наступления контрреволюции, оказался в большинстве своем соглашательским.

На его первом же заседании новый командующий Балтийским флотом контр-адмирал А. В. Развозов, присланный в Гельсингфорс вместо Вердаревского, без обиняков заявил,1 что Центробалт будет впредь руководствоваться программой, выработанной для него штабом флота. Развозов считал, что следует в первую очередь заняться хозяйственными делами флота, не лезть в политику, поддерживать правительственные органы и Центрофлот. В ЦКБФ первого и второго созывов такая речь вызвала бы бурное негодование. Но теперь Развозова встретили аплодисментами.

Развозов прежде был начальником Минной дивизии. Ее состав отличался верноподданническим отношением к Временному правительству, и оно решило вверить ему флот. По мнению морского генерального штаба, это был «твердый руководитель», а главное — политически благонадежный.

Развозов надеялся превратить ЦКБФ в орган, который

[122]

не будет вмешиваться в дела штаба и отойдет от политических вопросов.

В Гельсингфорсском комитете партии, куда я явился после возвращения из бухты Лапвик, мне сказали, что контакт с Центробалтом почти утрачен, там нужно восстановить влияние большевиков.

Новый председатель ЦКБФ Сергей Магнитский встретил меня без особого восторга. Он уже успел забыть обиду, нанесенную ему в июльские дни. Он гордился, что избран председателем, и добросовестно выполнял советы Развозова.

— Слышал я, что ты все не унимаешься, агитируешь против правительства — сказал он мне при встрече. — Откровенно говоря, не пойму, зачем вы, большевики, воду мутите. Сейчас страну к единению звать надо, а вы к расколу ведете...

— Нет, отчего же? Мы тоже за единение — только не вод властью Временного правительства. И народ нас поддерживает. На вот, полюбуйся, что матросы и солдаты о «временных» говорят, и особенно о твоем любимчике Керенском!

Я протянул Магнитскому пачку привезенных с собой резолюций. Он пробежал глазами несколько листков, поморщился. Потом сказал сухо:

— Предупреждаю, что сейчас такая агитация в Центробалте не пройдет.

— Это мы еще посмотрим, — ответил я и отправился устраиваться в каюту.

Мы снова поселились вместе с Сапожниковым. Иван с первых же минут встречи начал вовсю ругать соглашателей из нового состава Центробалта, а больше всего — председателя Сергея Магнитского. Он рассказал, что теперь заседания проходят нудно. Недавно, например, решали, каков должен быть порядок командировок и переводов с корабля на корабль, говорили о постановке санитарного дела на флоте, о питании членов ЦКБФ, о самовольных отлучках матросов, о раскладке жалованья.

— Штаб командующего нарочно загружает нас подобными вопросами, пояснил Сапожников, — чтобы на политику времени не оставалось. Только, я думаю, командующий напрасно опасается. Такой состав Центробалта не решится ослушаться правительства. Управляющий морским министерством Лебедев написал в газете, что новый Центробалт продолжает вести прежнюю политику. Конечно, он наврал. Ничего общего между старой и нынешней линией! И командование флота об этом отлично знает. И все же наши согла-

[123]

шатели перепугались: а вдруг поверят! Вчера приняли резолюцию о том, что мы теперь другие. Да еще слезно просили Центрофлот оградить от незаслуженных нападок. Нашли кого умолять! Центрофлотовцы сами на задних лапках перед правительством ходят... Вчера же Гребенщиков предложил на заседании — давайте, говорит, товарищи, выясним свою политическую физиономию, давайте идти рука об руку с центральной властью... Слушать противно!

Сапожников сетовал, что малочисленная группа большевиков ничего не может поделать с соглашательским большинством Центробалта.

— Недавно Измайлов из тюрьмы вернулся, — добавил Иван, — он хотя и эсер, но левый и нашу линию поддерживает. Хорошо, вот ты еще приехал сейчас каждый штык на счету...

В том, что Сапожников не преувеличивает трудностей, я убедился на ближайшем заседании. Обсуждались текущие дела, и речь шла о контакте с научно-просветительным отделом матросского клуба в Гельсингфорсе. Слово взял Гребенщиков. Ему, оказывается, не нравится, что на местах матросы открыто критикуют правительство, требуют освобождения все еще сидящих в тюрьмах членов делегации Балтийского флота.