Андрей Саломатов - Проделки Джинна (авторский сборник)

• Название: Проделки Джинна (авторский сборник)
• Автор: Андрей Саломатов
• Издательство: Вече
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94538-283-3

В книгу А. Саломатова - одного из наиболее интересных авторов, вошедших в литературу в конце восьмидесятых годов прошлого века, - включены произведения, удостоенные многих престижных премий, пользующиеся любовью многочисленных любителей фантастики и в нашей стране, и за ее пределами.

---

Прикручивая сумку веревками к багажнику, Лупцов торопился. Он бормотал какие–то проклятия, искоса поглядывал на обгоревший труп и думал о том,, что жизнь, в сущности, кончилась и для него, и что отвоеванные у смерти несколько дней лишь продлят его мучения, а затем сделают невыносимой и саму мысль о смерти. Лупцов вспомнил, что когда–то он уже думал о возможной гибели человечества. Вспомнил о том, какой страшной показалась ему эта мысль, и уже был близок к истерике. Вид развороченного фасада булочной на фоне холодного, леденящего душу апокалипсического пейзажа, символизировал собой что–то глубоко враждебное человеку, какой–то новый исторический период в жизни планеты. Люди с такой легкостью были исключены, выброшены из общего хода жизни, что Лупцов подумал: «А были ли мы вообще? Нас просто выгоняют. А могли бы и воздух откачать или погасить солнце. Мы больше не нужны. И неизвестно, сделали мы то, для чего появились, или нет? И спросить не у кого».

Он уже отъехал на порядочное расстояние от дома, миновал два перекрестка и свернул к кольцевой автодороге. В абсолютной тишине слышно было, как под колесами веловипеда звонко похрустывают сочные стебли плесени.

Страшная обида за все человечество душила Лупцова: их прогоняли, не предъявив никакого обвинения, как хозяин, которому просто надоело выгуливать свою собаку и кормить ее, их выталкивали за дверь.

Изредка на своем пути Лупцов встречал все тех же странных лжелюдей. Они возникали на дороге вдруг, поодиночке и целыми компаниями, перебегали дорогу перед самым носом у Лупцова, занимались на обочине разным непотребством и гоготали, словно урловые подростки в последнем ряду кинотеатра при виде голой задницы на широкоформатном экране. Кривляния их походили на бестолковые и суетливые игры обезьян и это было тем более страшно и непонятно, потому что выглядели они вполне нормальными людьми, гораздо более нормальными, чем некоторые сослуживцы или соседи Лупцова.

К вечеру Лупцов одолел километров тридцать от кольцевой дороги, и везде было одно и то же: лес или густые заросли деревьев и кустарника напоминали инопланетные джунгли. Здесь, за городом, плесень, очевидно, росла еще быстрее: деревянные дома заросли ею по самые крыши, голубая бахрома свисала даже с проводов, и каждый населенный пункт напоминал Лупцову никогда невиденные им древние заброшенные города.

Остановился Лупцов из–за того, что устал, а главное, крайний дом, с которым он поравнялся, был менее всего тронут голубой заразой. Он стоял свеженький, недавно отстроенный, внося ощутимый диссонанс в общую картину. Желтые бревенчатые стены дома прямотаки сияли на однообразном серебристо–голубом фоне.

— Неужели?! — вырвалось у Лупцова. — Таинственный остров, и только. — Он подошел к калитке и заглянул во двор. Там было все то же самое, что и везде, с той лишь разницей, что плесень покрывала только землю влкруг дома, словно дом этот свалился с неба несколько секунд назад.

Лупцов толкнул веловипедным колесом калитку и прошел во двор. Не доходя до крыльца, он прокричал хозяевам и, не докричавшись, поднялся по ступенькам, раскрыл дверь и вошел внутрь дома. Это человеческое жилище не казалось брошенным впопыхах. Все здесь стояло на своих местах, порядок был образцовый, словно хозяева вышли на минуту по каким–то своим делам.

Лупцов осмотрел все три комнаты, пытаясь угадать, кто здесь жил или живет. Он еще надеялся увидеть владельцев дома, ждал, что вот_вот появятся люди, но отсутствие следов во дворе говорило об обратном.

В одной из комнат у окна Лупцов обнаружил школьный телескоп, стоящий на самодельной, основательно построенной треноге. Вещь эта в домашнем хозяйстве совершенно ненужная, а в такое время и вовсе, и Лупцов невольно подумал о том, что жил в этом доме человек, который любил по ночам смотреть на звезды, и этого человека либо заманило и сожрало чудовище из ямы, либо он заразился по неосторожности плесенью и превратился, как его сосед, в колосящийся холм. Лупцов заглянул в круглый глазок телескопа и увидел темное окошко соседнего дома.

— М–да, на звезды ли? — огорчившись, сказал он. Весь этот звездно–космический романтизм, навеянный видом телескопа в сельском доме, улетучился, Лупцов вышел из комнаты и обнаружил, что следы, оставленные им у входа, засеребрились и даже обрели собственную толщину.

Открытие это напугало Лупцова, но совершенно неожиданно он набрел взглядом на паяльную лампу, и остаток вечера ушел у него на обеззараживание пола и крыльца. Вскоре небо, как и в прошлый вечер, сделалось темно–зеленым, отчего казалось, будто свет в окна проникает через густые заросли кустов.

Не дожидаясь полной темноты, Лупцов достал хлеб и банку консервов. Заканчивал трапезу Лупцов на ощупь. Так же наощупь он добрался до дивана, скинул сапоги и улегся не раздеваясь.

Уснул Лупцов быстро — сказались велосипедная езда, к которой он не привык, и переживания. Ужэе засяпая Лупцов увидел, что комнату по диагонали пересекла едва видимая белесая финура в балдахоне. Мерцание бестелесного существа было таким слабым, что Лупцов принял видение за многократно отразившийся от стен и потолка отблеск луны.

8.

Проснулся Лупцорв рано утром в абсолютной тишине, которая, возможно, и была причиной его пробуждения. Он долго лежал, глядя на зеленое небо за окном. Мысли его, вялые и путанные со сна, были лишь отражением окружающего, осколками тех событий и впечатлений, что он успел пережить за эти сумасшедшие дни.

Проснувшись и блуждая взглядом по комнате, Лупцов увидел рядом с собой, на стуле, небольшой томик. Он лениво дотянулся до него, раскрыл и прочел первое, что ему попалось на глаза: «Бог Ям–Нахр говорит: Обращаюсь к тебе, отец наш Эль, Преданный тебе Река–судия. Отдайте, о Боги, того, кого приютили, того, кто у многих находит прибежище».

Читал Лупцов невнимательно, машинально повторяя про себя непонятные строчки. Затем он отложил книгу, надел сапоги и вышел на крыльцо. Велосипед его, который он прислонил к перильцам, по самый руль зарос плесенью. Следы, оставленные им вчера, за ночь заросли, как будто их и небыло вовсе.

— Отдайте, о Боги, того, кого приютили, — бессознательно повторил Лупцов. Он спустился с крыльца, дошел до калитки и даже почувствовал от этого удовольствие — идти по толстому слою плесени было также приятно, как по лесному мху.

Неожиданно лупцов услышал собачье повизгивание. Он привстал на цыпочки, заглянул за забор и увидел на дороге большого черного дога с серебристыми пятнами заразы на ляжках и боках. Собака была словно бы в чулках — лапы ее сплошь покрывала голубая плесень, и Лупцов подумал, что животное уже обречено, через несколько часов плесень сожрет пса и выйдет из собачьего нутра густым сочным снопом, как это случилось с его соседом.

Лупцов свистнул догу, и тот, повинуясь своей собачьей природе, бросился к человеку, навалился на калитку всей тяжестью своего мощного тела и открыл ее. Повизгивая от радости, а может, от появившейся надежды на спасение, черный пес завилял хвостом, заиграл литым бревноподобным туловищем, заходил кругами вокруг Лупцовав, а тот, испугавшись, запричитал:

— Только не прислоняйся ко мне. Только не прислоняйся. Вылечить я тебя все равно не смогу. — И в этот же момент он подумал, что собаку можно попробовать вымыть с мылом, а потом протереть какой–нибудь ядовитой гадостью.

Еще вечером прошлого дня в сенях Лупцов заприметил большую канистру. Как он и предполагал, в ней оказался бензин, и Лупцов, отыскав тряпку, хорошенько намочил ее бензином и принялся лечить собаку. Дог, словно понимая, чего от него хочет человек, вертел головой, стараясь встретиться со спасителем взглядом, но стоял спокойно и даже помогал Лупцову — подставлял то один бок, то другой, приподнимал нужную лапу и чвсто фыркал — запах бензина был ему неприятен.

— Ну вот, — закончив, сказал Лупцов и внимательно осмотрел собаку. Черная шерсть ее лоснилась от бензина, мощные мускулы подрагивали — видимо, тело чесалось, — а глаза смотрели на человека преданно и совсем по–человечески — с благодарностью.

— Здоровый ты какой, — удовлетворенно сказал Лупцов, выживешь, подружимся. — Пес радостно взвизгнул, и Лупцов погладил его по голове. — Как тебя звать? У такой собаки и имя должно быть значительным. Лорд? А может, Люцифер? — Пес ответил басистым лаем, и Лупцов подтвердил: — значит Люцифер.

В доме Люцифер освоился быстро: улегся на полу у дивана, положил морду на лапы и мгноывенно уснул. Видно много времени провел на ногах, по–звериному чувствуя, что приляг он хотя бы на несколько минут на мягкий голубой ковер, и ему уже не придется подняться, словно морская волна, захлестнет его серебристоголубая зараза, да и похоронит под собой.

Спал Люцифер крепко, шцмно вздыхая и повизгивая во сне то ли от кошмарных сновидений, а может, от еще более кошмарной действительности.