Алекс Блейд - Откровения. Книга первая. Время перемен

• Название: Откровения. Книга первая. Время перемен
• Автор: Алекс Блейд
• Жанр: Фанфик

Для некоторых жизнь — эта нескончаемая суета тревог. А для других — развлечение. Одни ценят каждую секунду, другие живут не считаясь ни с кем. Одни пытаются выжить, в то время, как другие играют этим. Жертвуют пешками ради своих достижений. Мир оказывается на грани переломного момента человеческой истории. Конец одной эры и начало другой — что их разделяет?

Римская империя грезит о расширении своих владении, в то время как в Иудее становится всё неспокойнее. Смерть иудейского царя Ирода вводит страну в хаос, в котором не трудно затеряться обычным людям. Но кому-то это только на руку — некие могущественные силы пытаются дестабилизировать Рим, остановив объединение человечества любой ценой.

Слишком много случайных сил оказывается втянуто в этот мировой круговорот человеческих судеб. И когда тебе дают меч, бросая на арену, заставляя выживать любой ценой ради игры или чужих целей, то можно сделать для себя решающий выбор — против кого обратить свой меч? Игра сильных мира сего может обернуться непоправимыми последствиями. Видимо кто-то решил, что настало время для перемен.

---

Он называл своим домом ту комнату, в которой жил, но на самом деле она была лишь частью массивного двухэтажного каменного строения, состоящего из нескольких таких комнат. И у каждой был свой владелец.

Когда-то у каждого был свой собственный дом, но новые люди, или точнее сказать узники, всё прибывали и прибывали, и на всех уже не хватало жилья. Поэтому дома стали делить на комнаты. Самым неуравновешенным предоставлялись дома в северной части острова, подальше от нормальных людей, которых впрочем становилось все меньше — у каждого был свой порог безумия, когда однообразность цикличных дней, постоянное бездействие и ожидание, окончательно сводили человека с ума, лишая его рассудка.

Выйдя из своей комнаты этот человек направился вниз по лестнице, спускаясь на первый этаж. С так называемыми соседями ему еще очень и очень повезло — в этом доме не было психов, убивающих себя, или других. Хотя смерть здесь ничего и не значила, всё же умирать каждый раз было довольно таки неприятно.

Остальные обитатели видимо уже покинули дом, и поэтому он был абсолютно пустым и безжизненным. Впрочем наличие людей не делало его живым.

Спустившись вниз, он прямиком нацелился на зияющий выход в который проникали утренние солнечные лучи, освещающие полумрак нижних этажей — двери у этого дома никогда не было.

Покинув жилище, он рефлекторно двинулся вдоль массивной, испещренной рытвинами, каменной стены, ограждавшей дом — такие мелочи выполнялись практически на автоматизме, не обращая внимания на то куда идти. В силу привычки он знал каждый участок острова, исходив его вдоль и поперек.

Он направлялся к небольшому, немногим больше человеческого роста, входному отверстию, в том месте где каменистая стена закруглялась. Преодолев пару метров, и пройдя через этот проход, он очутился в начале длинного проулка, по обе стороны которой находились маленькие полуразрушенные двухэтажные дома, а впереди блестело неподвижное море.

Первые этажи всех зданий были практически настоящими джунглями из ползучих растений, которые можно было увидеть на всех стенах.

С виду эти дома понемногу разрушались — оконные рамы и ставни под невероятными углами свешивались с оборвавшихся петель, подрагивая и скрипя. Но все это было лишь видимостью — здесь ничего и никогда не разрушалось, не старело и не умирало, оставаясь прежним. А точнее возвращаясь каждый день к своему первоначальному состоянию. Бессмертные узники вечного острова…

По-прежнему погруженный в нечто наподобие транса, ощущая себя сомнамбулом, он медленно брел вверх по улице. Так он прошел мимо дома, который когда-то мог бы быть чем-то вроде административного здания.

Этот остров со всеми его зданиями и постройками не всегда ведь был заключен в один цикличный день. Наверняка здесь вполне нормально жили люди, пока не случилось нечто, сделавшее остров таким, каким он представляется сегодня. Всё окружающее казалось чем-то ненастоящим, ирреальным, но всё это к сожалению не было сном. И не придет тот день, когда он проснется от этого кошмара.

Далее, за этой администрацией, высился уродливый трехэтажный дом с крепким балконом, обнесенным надежными перилами. Этот дом дерзко выделялся своим размером по сравнению с остальными. Громадные окна зияли провалами, а сверху нависали какие-то провода. На лицевой его части был выгравирован символ змеи пожирающей свой хвост — замкнутый круг — как символично для этого места. А внизу надпись — всё, имеющее начало, обретет и конец, и всё, что начинается, родится из окончившегося.

Какой-то безумец сейчас бился головой о стену этого дома, уперевшись в нее руками, оставляя кровавые следы на стене, и глубокие вмятины на голове. Хорошо хоть своей, а не чужой, что здесь тоже нередко случалось. Но никому не было дела до этих людей. Впрочем здесь, на острове, вообще не до кого не было дела — делай что хочешь, хоть убейся об стену…

Никакого порядка, никаких правил — в обществе, которое живет всего один день, они не нужны. Никакие действия, которые человек может успеть сделать за один день, ни к чему не приведут. Что бы ты ни сделал сегодня — завтра этого не будет существовать, и всё начнется сначала.

Так и он, проходя мимо этого дома и этого психа, убивающегося об стену, даже не задумался ни на миг, чтобы его остановить или помочь. Однако это зрелище подействовало на него отрезвляюще, и он словно бы пробудившись от каких-то своих раздумий, резко свернул с центральной улицы, направляясь за пределы поселения.

Наконец-то покинув эти центральные жилые массивы, он оказался на заросшей дороге, прекрасно ему знакомой, которая вела в место, лишенное любых признаков цивилизации. Это был обрывистый мыс высотой в несколько десятков метров.

Он не раз всматривался в изогнутый горизонт с этого мыса, приходя сюда почти каждый день. Здесь он чувствовал себя спокойным и умиротворенным, в какой-то мере даже свободным — это был его край света.

Именно здесь он безрезультатно пытался вспомнить свою прошлую жизнь. Он не был лишен памяти, нет. Просто она играла с ним, укрываясь в неких темных недрах сознания, изредка показывая ничего не означающие фрагменты прошлого.

Сквозь сонму воспоминаний пробивались какие-то неясные силуэты — несколько людей в плотной черно-матовой одежде по самую шею, с продольными яркими пурпурными полосами по краям. На левой груди у них выпячивался какой-то значок или символ — что-то похожее на миниатюрную серебристую фигурку животного.

Видимо это было чем-то наподобие их отличительного знака, но у всех изображения фигурок были разные — всевозможные виды каких-то зверей, а у кого-то птиц или рыб. Сами фигурки отдавали легким серебристым свечением — холодным и безразличным. Но особенно запомнился необычный цвет глаз этих людей — они были абсолютно разного цвета, зеленый и голубой.

Эти странные люди словно бы что-то говорили ему, но увы, его память показывала лишь беззвучные неясные картинки. Частенько, напрягая память и пытаясь пробиться в эти образы, он видел прямо перед собой лицо одного из этих людей. Пепельно-серые волосы спадали на покрытый глубокими морщинами лоб. Разноцветные глаза впивались в него своим холодным взглядом. А губы медленно шевелились, произнося какие-то слова. Он их не слышал, но внутреннее сознание почему-то подсказывало всегда одно и тоже слово — осужден.

Проскальзывали в памяти и огромные сияющие города с высокими домами, уходящими на десятки этажей вверх. И вполне обычные люди, с нормальными глазами, и без этих холодящих изображений зверей на левой груди. Возможно среди них были даже его знакомые, близкие или родные люди. Но непроизнесенные слова того человека не давали ему покоя. И он постоянно мысленно возвращался к ним.

Осужден. Эта мысль прочна застряла в его голове. Действительно ли он был когда-то осужден и отправлен в это изгнание? Были ли те люди с разноцветными глазами судьями, или кем-то еще, кто вправе решать… Но решать что? Заслуживает ли человек наказания, виновен ли он…

Трудно о чем-то судить из этих туманных воспоминаний, не помня практически ничего… Конечно, это место, этот остров, представляется ничем иным как местом ссылки и заключения для преступников, адом для грешников, обреченных страдать вечно. Особенно если взглянуть на некоторых из здешних обитателей.

Но был ли он сам виновен… Стоя на краю этого обрывистого мыса, и смотря в даль горизонта, он не раз пытался заглянуть в себя, пытался почувствовать свою вину хоть в чем-то. И ничего… Ни образов, ни ощущений. Так за что же он здесь находился?

Что он мог… Нет, что они все могли совершить такого ужасного или бесчеловечного, чем и заслужили этот адский вечный круг ожиданий и мучений? Никто здесь этого не знал. Никто и никогда не покидал острова — здесь только появлялись новоиспеченные узники (или грешники?). И никого более, кто бы мог ответить на вопросы.

Да, здесь действительно было полно извергов, психов и прочих мерзких личностей, но в основном-то люди здесь были вполне нормальными. По крайней мере они прибывали на остров нормальными, если не считать поврежденной памяти о прошлой жизни. Но этот остров и бесконечный день меняли людей. И, к сожалению, только в худшую сторону.

Солнце по-прежнему еще стояло высоко, а жара становилась всё более ощутимой. Но исходя из опыта предыдущих дней — это ненадолго, еще пара часов и солнце скроется за облаками.

С этого мыса можно было прекрасно наблюдать за людьми находящимися внизу, на побережье. Сейчас у самой воды было несколько таких людей, кучками лежавших на пыльной земле или песке. Один из них неуклюже попытался подняться, чем и привлек внимание, и пошатываясь побрел к краю воды. Затем это повторил еще один человек. И еще один… Для человека стоящего на мысе эта картина была далеко не нова — эти тронутые пытались каждый день утопить себя.