Сергей Городников - Порученец Царя. Персиянка

• Название: Порученец Царя. Персиянка
• Автор: Сергей Городников
• Издательство: КРЫЛАТОЕ СОЛНЦЕ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997

Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя. Впервые в русской культуре эта задача была поставлена тем же автором в книге "АЛМАЗ ЧИНГИЗ-ХАНА" (1993, из-во "РОСИЧ"). Как и герои в романе "АЛМАЗ ЧИНГИЗ-ХАНА", герой данного цикла действует в переломную для Московской Руси эпоху середины 17 века. Рождённый среди русских первопроходцев в Забайкалье он волей обстоятельств попадает в Тибет, где воспитывается воином Далай-ламы, а затем направляется на службу к русскому царю.

Композиционно цикл построен из двух больших повестей дилогии "ВОИН УДАЧА" и романа "ПОРУЧЕНЕЦ ЦАРЯ" из трёх развёрнутых повествований, в каждом из которых герой оказывается участником сложных переплетений противоборствующих интересов в разных местах Восточной Европы и Азии.

В первой повести «Тень Тибета» рассказ ведётся о месте и обстоятельствах рождения героя, о причинах вовлечения его во внутренние дела преодолевающего феодальную раздробленность Тибетского государства, об интригах, в которые он был втянут против своей воли, о его первой любви и связанном с нею приключении в Индии.

Во второй повести «Золотая роза с красным рубином» рассказывается о посольстве шаха Персии к Русскому царю в связи с женитьбой молодого царя Алексея Михайловича, об украденном у посла свадебном подарке и о приключениях, в которые был вовлечён герой в связи с этими событиями.

В первом повествовании романа «Порученец царя» герой оказывается русским разведчиком в Ливонии и в Нарве накануне Большой войны, которая потрясла Восточную Европу и которая началась войной Московской Руси со Швецией за возвращение северных земель у Балтийского моря, отторгнутых у Московского государства во время Великой Смуты.

Во втором повествовании – «На стороне царя» герой попадает в сеть интриг московской знати, когда нарастает боярское сопротивление реформам виднейшего деятеля русской истории середины XVII века, духовного отца будущих Преобразований Петра Великого, псковского дворянина Ордин-Нащокина, - реформ, которые поддерживает царь Алексей.

В последнем повествовании романа, «Персиянка», герой по поручению царя и его ближайших помощников отправляется в Астрахань для попытки предотвратить восстание казаков во главе с Разиным. Это, последнее повествование было отмечено в 2006 году литературной премией «Золотое перо Руси» и грамотой Княжеского Совета России.

---

– Собачья погода, – проворчал тот, кто присел. – Сам, небось, пьёт, гуляет на охоте с воеводой. А нам и чарки не поднёс. Во все глаза, видишь ли, стереги его девку. Царь к слугам лучше относится, чем он к нам, к своим товарищам.

– Верно, старшины говорят, – тихо согласился его приятель. – Баба стал, а не атаман.

Упоминание о чарке осенило Мансура. Озираясь, как крадущийся шакал, он отступил к замку и шмыгнул в него. Поднялся винтовой лестницей и юркнул за дверь, проник в спальню вождя и персиянки. Он стал похож на вынюхивающую спрятанное лакомство вороватую собаку – живо осмотрел комнату и упёрся взором в подушку под одеялом. Приблизившись к кровати, пошарил под взбитой подушкой, затем под краем постели и нашёл то, что искал, – связку ключей. Их было четыре на бронзовом кольце. Два, как он знал, были от хранилища в Северной башне, где Разин прятал бочки с порохом, ружейные припасы и холодное оружие. Два других были от кладовых. Которым из них открывался подвал с продовольствием, а который подходил к замочной скважине винного погреба в саду, он бы сказать точно не смог, поэтому прихватил все.

Никем не замеченный, он вышел из замка и в обход сада приблизился к накрытому шапкой травы рукотворному холмику. Тремя каменными, истёртыми подошвами и изъеденными трещинами ступенями он быстро спустился к обитой ржавым железом старой дубовой дверце, подобрал к скважине замка нужный ключ. Недавно смазанный жиром замок без труда поддался повороту ключа, внутренний засов сдвинулся, и ровно подогнанная к сводчатому косяку дверца уступила слабому толчку возле деревянной ручки, слегка провернулась на петлях. В щель из чрева погреба потянуло терпким запахом хранимых в бочках водок и вин. Оглядевшись, Мансур наклонился к траве у ступени, положил в неё связку ключей, чтобы создавалось впечатление, будто их случайно обронили, и поднялся ступенями, отступил от погреба к входу в низкую башенку.

Он отыскал на земле подходящий камешек и метко бросил к спуску в погреб. Стук камешка о железо прозвучал отчётливо и необъяснимо.

– Что там? – привстали с корточек озадаченные казаки. После некоторого колебания один шагнул от костра к ружьям и неуверенно обратился к товарищу: – Посмотреть надо.

Другой не возражал, и они прихватили ружья, направились к холмику. Обнаружив дверцу погреба не запертой и учуяв привлекательный запах, постояли в нерешительности, как будто размышляя, что же предпринять. Потом один поправил шапку, закинул ружьё за плечо и потихоньку отворил дверцу как раз настолько, чтобы можно было проникнуть внутрь. Его товарищ посмотрел вокруг, не увидел причин задержаться снаружи и последовал за ним. Показались и ещё двое казаков, они тоже шли на необъяснимый стук, подошли к погребу.

В полном удовлетворении от своей хитрости и удачливости Мансур в полутьме башни потёр ладони и непроизвольно клацнул зубами. Надеясь, что казаков никто не потревожит, и они, как следует, опробуют содержимое винных и водочных бочек, он на полусогнутых ногах вернулся к углу замка. Гонимые с утра тучи плотнели час от часу, темнели и тяжелели, и обещали наступление ранних сумерек, а ночь беззвёздную и безлунную, самую удобную для тайных дел и коварных делишек. Он посерьёзнел, обратился мыслями к Плосконосу, желая тому не забыть, о чём они договаривались в отношении украшенного серебряным драконом пистолета царского посланца.

– Теперь лишь бы у него всё выгорело, – пробормотал под нос Мансур, и зубы его опять клацнули, как у голодного и чующего смертельно раненую антилопу шакала.

– На этот раз только за рубль, – нагло заявил Плосконосу веснушчатый коротышка.

Сидя раскорякой на завалинке ветхой и кажущейся заброшенной избы, которую окружал небольшой участок земли и покосившийся забор, он стёр пальцем с широких и тонких губ яблочное варенье и слизнул его. Вокруг была самая отдалённая окраина слободы – дальше начинались пригородные виноградники простых астраханцев. Царские виноградники были в другой стороне, на лучших почвах и ближе к реке, для них нанимались сторожа, – а от избы коротышки не виделось ни одного сторожевой вышки. Держа обеими руками наполовину съеденный яблочный пирог, он впился в него мелкими, но острыми, как у волчонка, зубами и, откусив, зажевал неторопливо, растягивая удовольствие, на его скуластом лице отразилось счастливое умиротворение.

– Пироги люблю, – с полным ртом, однако внятно объяснил он Плосконосу.

Плосконос стоял перед ним с широко расставленными ногами и, хмурясь, разглядывал его и прикидывал обоснованность запрошенной оплаты за несложную и одновременно непростую услугу. Наконец, согласился:

– Пусть так. Получишь свой рубль.

Рыжий коротышка ухмыльнулся с плохо скрываемым недоверием.

– Половину вперёд, – он вытянул к Плосконосу мальчишескую ладонь, ясно показывая, что иначе не сдвинется с места.

Плосконос мгновение колебался, но решил, что выгоднее заплатить. Вынутый и подкинутый вверх полтинник коротышка поймал с завидной сноровкой, попробовал на зуб и быстро, как будто опасаясь, что плосконосый передумает, спрятал в карман под латаным кафтаном. Беззаботно повеселев, он снова откусил от пирога, однако от звонкого удара хлыста по завалинке испуганно подпрыгнул и поперхнулся. Закашлявшись до слёз, невольно выплюнул, что не успел прожевать и проглотить.

– Пошевеливайся, сука, раз деньги заплачены! – рявкнул Плосконос, за воротник кафтана сдёрнул его и приподнял с завалинки.

С вытаращенными, ошалелыми глазами извиваясь в подвешенном состоянии, коротышка выглядел червяком на крючке, он задёргался, завертелся и выскользнул из кафтана, дотянулся носками сапог до земли.

– Ладно. Ладно, ты... – произнося слова взахлёб, выговорил он без тени испуга.

Отпущенный Плосконосом, он оправился и посмотрел на выплюнутые крошки пирога. Гнусавым, то ли искренне, то ли наигранно готовым сорваться в плач голосом сказал с укором:

– Денег же стоит!

– Ещё купишь, – холодно отрезал Плосконос. И пояснил: – Когда отработаешь.

Он отвернулся, направился вон с запущенного двора и между почерневшими от времени и растрескавшимися верейными столбами, на которых не осталось и воротных петель, вышел к окончанию кривой улочки. Он не оборачивался, не прислушивался к шагам, уверенный, что после выволочки коротышка догонит и пойдёт за ним прямо к посадской площади. Нагнав его уже на улочке, коротышка не пожелал идти рядом, а засеменил следом, на ходу доедая остаток куска пирога, при этом показывая в спину плосконосому сжатый кулак и строя ему рожи.

Полчаса спустя они подошли к широкой площади. Плосконос грубо подтолкнул коротышку к постоялому двору, а сам отстал и быстро зашагал обратно.

Коротышке повезло. Ждать в укрытии в сенном дворовом сарае ему пришлось недолго. В щель между створками он увидел въезжающего в подворье Удачу и, когда тот спустился с седла усталого и запалённого аргамака и доверил его заботам конюшенного, поспешил следом к входу в дом для постояльцев и желающих перекусить. Войдя в столовое помещение, Удача не стал подниматься наверх, а уселся на свободном месте, скинул чёрный плащ и жестом подозвал широкоскулого хозяина. Хозяин сразу же отвлёкся от другого занятия, а, выслушав заказ, обслужил царского порученца с подобострастным уважением. Наблюдая за Удачей через низкое окно, коротышка дал ему возможность начать утолять голод, после чего прошмыгнул мимо раскрытой двери к столу и подсел напротив.

Удача ничем не выдал, что вспомнил, из-за кого на рынке ввязался в драку. Коротышка не мог знать, что благодаря ему Удача тогда обернулся и заметил Плосконоса с ножом, он лишь ощутил отсутствие враждебности к себе и сразу перешёл к делу. Хотя никто из немногих едоков за столами не обращал на них внимания, он поманил Удачу пальцем, чтобы тот наклонился. Знак не возымел ожидаемого им действия, и он сам привстал коленами на лавку, потянулся через стол и многозначительно сообщил:

– А я пироги люблю.

Без тени удивления Удача оторвался от жареной утки, подозвал хозяина. Широкоскулый хозяин опять заторопился к столу и изобразил всем видом полную готовность выполнить любую новую просьбу гостя, который и деньги имеет и может защитить его от казачьего произвола. От небрежно показанной на рыжего коротышку руки он стал похож на цепного пса.

– А тебе что здесь надо? – рыкнул он на воришку, решив, что тот пристаёт к важному постояльцу.

– Пирог ему, – вмешался Удача, спокойным голосом остудил такой пыл готовности вцепиться в малорослого проходимца.

– С чёрной икрой, – живо вставил коротышка и облизнулся.

Удача слабым кивком подтвердил заказ. Хозяин поклонился лишь ему и отправился в поварскую, неодобрительно качнув головой и навострив уши, прислушиваясь, о чём заговорят постоялец и явный плут. Но коротышка начал разговор, когда он исчез в поварской.